досуга. Последняя не возражала. Всё-таки уважение чужих границ в их обществе было доведено до абсолюта. Появление Елисея раскрасило их быт новыми красками, расширило горизонты восприятия мира. Появилась цель — воспитать успешного члена общества, желательно не ниже третьей категории. Собственно, достаточно грамотный путь для двух разумных, сознательно выбравших этот вид гражданского партнерства. Удобный и экономически обоснованный.
Сегодня дома они соберутся все вместе: Фрося, её отец, Марго и девятнадцатилетний Елисей. Устроят шумный праздник с психоакустикой, вкусной едой и живым общением! Единственное, второго родителя будет не хватать. Было не понятно, отчего мать не жалует гало проекцию как форму связи, но это её решение и её выбор. Он принимается, уважается и не обсуждается.
Женщина прикрыла на мгновенье глаза и снова расслабленно улыбнулась, прогоняя напряжение прошлых дней: она, Ефросинья Багрянцева, профессор историко-антропологических наук, тридцати восьми лет от роду, всё-таки выгрызла у государства грант на изучение повседневной истории небольшой деревушки вятичей, расположенной недалеко от Оки. Сейчас эту деревню раскапывают коллеги — археологи. А у нее появится возможность наблюдать быт сельчан, удобно расположившись в сфере времени целых два часа. Потом они сравнят материал, сделают интерактивную модель, загрузят в образовательные модули, и… аж десяток студентов-историков получат возможность изучать это чудо.
Нет! Ну всё же какая невиданная щедрость со стороны государства! Оплатить дико дорогое путешествие в прошлое для научной деятельности, которая не принесет прямую и непосредственную пользу обществу — это невероятно круто! Конечно, потом по итогам экспедиции копии съемок надо будет отдать в министерство культуры: они впоследствии или интерактивный фильм снимут с пометкой «основано на реальных событиях», или разберут материал для декораций и костюмов. Как ни крути, общество потребления надо регулярно кормить зрелищным кино. Но в любом случае у Ефросиньи останется оригинал съемки и личные впечатления, которые позволят написать несколько разноплановых работ по исторической антропологии.
Полуденное солнце слепило, шпаря колкими июньскими лучами. «Если здесь так жарит, то что творится за рассеивателями?» — мысленно ужаснулась Фрося и нажала на невесомый ободок, тянущийся от уха по лбу. Тонкие очки дополнительной реальности наползли на лицо и затенили обзор, защищая от лишнего ультрафиолета. Для иных целей она использовала этот переносной «телекомпьютер» редко.
Электропаркинг располагался неподалеку. Академия Гуманитарных Наук хоть и носила гордое название «всероссийская», но по сути своей в распоряжении имела лишь четыре небольших корпуса. Зато какие это были корпуса! Некогда комплекс жилых, хозяйственных и парковых построек являлся памятником архитектуры начала XXI века, так называемой «Усадьбой Якунина», национализированным ещё Золотой Сотней первого созыва. После реставрации здание передали в пользование академии. Те немногие студенты и ученые, которые вопреки всему прошли квест под названием «Путь к гуманитарным наукам», работали и учились в живописной части мегаполиса.
Фрося аккуратно вывела электромобиль с территории alma mater и задала параметры белко́вой фермы. В первую очередь нужно купить всё необходимое для ужина. А в этом вопросе важен личный контакт: нельзя понять свежесть продукта по сети даже с подключенной функцией запаха. Поэтому придется потратить на поездку немного времени. Семейную ячейку хотелось порадовать. Ведь каждый из них переживал за нее, помогал, поддерживал.
Ефросинья была ребенком от так называемого классического брака. Её родители были разнополые, что позволяло самостоятельно запланировать, зачать и родить собственное чадо. Без доноров, без очереди, без тысячи тестов и анализов. Всего лишь заплатив налог, равный полугодовому доходу семьи. Но за этот налог им позволялось провести генную модификацию плода. И они воспользовались этим правом с осторожностью ювелира и щепетильностью биолога. Результатом стараний родителей и генных инженеров стали полный иммунитет к различным видам болезней, увеличение продолжительности жизни, замедление процессов старения и улучшение памяти. Внешние данные ребенка при этом вообще не корректировались, оставив эту сферу матушке-природе. Такое решение родителей Фрося считала великолепным «фундаментом» для долгой и счастливой жизни. Однако одной базы мало. Для того, чтобы возник «дом», понадобились годы упорного труда.
Её отец, химик-биолог по образованию, двадцать лет назад написал заявление на смену категории и перешёл из первой страты в третью, возглавив экспериментальный медицинский центр. Решил, что так он принесет больше пользы, и в целом оказался прав. Самые невероятные операции проходили за его дверями, самые спорные биотехнические новинки «обкатывались» в его лабораториях, самые прогрессивные биополимеры выпускались его химиками. В то же время не было более осторожного человека от практической науки, чем Тихомир Айдарович Багрянцев.
Так, на заре управленческой карьеры, государство стало активно лоббировать внедрение в мозг биопроцессора с загруженной образовательной информацией. Глава центра официально заявил, что добром это не кончится, однако проекту дали зеленый свет. И толпы жаждущих легкой эрудиции пошли относить свои крипторубли в медцентр.
Фрося помнила, как зверел отец в первые дни наплыва желающих поумнеть. Но по прошествии пары недель, глядя через янтарную гладь коньяка, выдал что-то на тему «защитной реакции биосферы на антропогенное доминирование» и внешне успокоился.
— Пап, а что плохого в том, чтобы людям был доступен объем знаний, накопленный тысячелетиями и хранящийся в базах данных? — спросила тогда юная дочь.
— А то, что мозг, с легкостью получающий информацию извне, атрофирует часть своих функций, связанных со вниманием, памятью, концентрацией. Ты же помнишь, как я объяснял, почему необходимо учить тексты наизусть и познавать сферы, находящиеся за рамками твоих интересов?
Такое не забудешь. Да, Фрося помнила и то, как он мотивировал её зубрить Беовульфа, Эдды, Песни о Роланде и другие сложно воспринимаемые тексты. Как он ратовал, чтобы дочь хоть что-то делала руками: помогала матери в мастерской, рисовала, играла на синтезаторе, шила. Как они вместе ставили простейшие химические опыты и разбирали причины реакций. Как она по его совету выучила латынь и древнерусскую письменность. Спрашивается, зачем? Ведь вот она, та же Эдда, хоть в электронном варианте, хоть в бумажном антикварном 2012 года: бери в любой момент да читай. Да и химия историку нужна, как межпланетному кораблю дизтопливо. Но нет: мозг, как любая мышца, нуждается в тренировке.
Опасения отца о судьбе «ленивых справочников» в скором времени подтвердились: у 76 % людей из тех, кто поставил биопроцессор, развился Альцгеймер в следующие пять лет.
Программу свернули как неперспективную, порушив надежды Золотой сотни о сокращении расходов на образование нижних страт. Увы, человеческий мозг в очередной раз показал невербальную фигуру из пальцев всем любителям простых решений.
У владельца белко́вой фермы была своя сеть магазинов по всему городу, но Ефросинья любила наведываться непосредственно к хозяину. Во-первых, потому что рыжий мужчина с провяленным на солнце, крепко сбитым телом, был ей приятен. Ему
