температуры занимался сам Дунай и пара новичков, вызвавшихся на эту работу. Желающих, кстати, оказалось найти несложно. Всё-таки получившееся транспортное средство было легче, чем остальные наши волокуши. И тащить его было куда проще.
После днёвки отряд шёл бодро. Но на собранном нами мобильном инкубаторе это особо не сказывалось. Волокуша ползла, преодолевая камни, овраги и крутые склоны, дымила печной трубой, скрипела — и плавно качалась.
Честно говоря, под конец дня я даже начал завидовать яйцам. Тоже хочу перемещаться вот так вот — с комфортом, слегка покачиваясь! Но, боюсь, в этом случае моё моральное разложение перешло бы в крутое пике, из которого цельной личностью мне уже не выбраться.
Так или иначе, проблема с транспортировкой была решена. А вот что будет с идеей Дуная — оставалось большим вопросом.
Дневник Перова В. Д. по прозвищу Вавася
Триста девятый день. Первые послабления.
— Ну что, господа… Думаю, мы, наконец, переломили ситуацию! — Кукушкин оглядел притихших нас.
Одна Лена умудрялась каким-то образом сидеть с независимым видом. И одновременно не отсвечивать.
— Второй день подряд снижается число новых случаев заболевания. Из порочного срального круга удалось вырвать целых пятнадцать человек! Это небывалый успех!.. — радостно возвестил Кукушкин.
И был немедленно спущен с небес на землю.
— Возможно, это временное улучшение… — разглядывая свои ногти с убийственно спокойным видом, заметила Лена. — А возможно, нашей заслуги в этом и вовсе нет.
— Как это нет⁈ Лена!!! — Кукушкин уставился на врача, но та умудрялась сохранять ледяную невозмутимость.
— Ну вот так! — спокойно улыбнулась она. — Третий день по утрам чертовски холодно, Иваныч. Возможно, всё дело в этом?
— Получается, мы имели дело с бактерией? — с интересом уточнил я.
— Почему ты так решил? — поинтересовалась Лена, вскинув брови.
— Ну вроде вирусы, они же… Ну от температуры не зависят, как бы! — я вспомнил многочисленные вирусы гриппа и всякие ОРВИ, которые в морозы накрывали население северных стран.
— Это всё зависит от генного набора вируса… — покачала головой Лена. — Некоторые вирусы живут при отрицательной температуре, а некоторые — нет. Вот только у нас даже отрицательной температуры пока не было!
— Так, давайте не отвлекаться! — попросил Кукушкин. — Лена, когда мы сможем выпускать здоровых из карантина? У нас все работы встали!
— Я бы ещё пару дней подождала, — сказала девушка, но заметив, как нахмурился Иваныч, всё-таки пояснила: — Нам надо убедиться, что это не временное затишье, а тенденция. Два дня уже прошло. Ещё пара дней, и можно начинать послабления.
И знаете, почему я запомнил этот разговор? Потому что мне, как полицейскому, было так хорошо в эти дни карантина, что я даже описать не могу!.. Я, конечно, об этом вслух никому не скажу. Тем более, Иванычу. Но карантин я, скорее, пережил как отдых, а не как чрезвычайную ситуацию! Так-то вот…
Дневник Джошуа Петерсона.
Триста одиннадцатый день. Японский городовой!
Откровенно говоря, я не знаю, что имел в виду отец Фёдор, когда кричал эти слова, слетая на землю со спины бага. Бага было жалко! Его зовут Тетрис, и он один из первых прирученных, которых мне удалось объездить. Он жив, но четыре арбалетных болта — штука серьёзная… Легче было бы его добить, но я ни за что не позволю.
А отец Фёдор как в воду глядел… Японцы это и были!
Отряд азиатов подстерегал нас у берега реки. Народу у них было не так уж много, но все с дальнобойным оружием и копьями.
Стреляя по нам, японцы укрылись на вершине скалистого выступа. Больше никого не зацепили, и наш разъезд ушёл в сторону. Кидать багов на скалу было бы очень глупым решением, так что караван в любом случае обогнул их по дуге.
Вот тут-то разведчики и донесли, что дело совсем плохо. Они заметили ещё три отряда, зажимающих нас в полукольцо. А значит, численный перевес был на стороне противника. Ну а в том, что япошки — противники, уже никто не сомневался. Да, у нас кавалерия… А у них — арбалеты! У нас же из дальнобойного — только дротики. Не привыкли мы к таким нападениям…
— Иешу! Они прижмут нас к берегу! — крикнул мне Балард, остановив бага рядом. — Нас тогда просто перестреляют, как в тире!
— И что ты предлагаешь⁈ — рявкнул я. — Бросать добро с телег на поживу этим стервятникам⁈
— Лучше добро бросить, чем жизнь потерять! — сообщил с одной из телег отец Фёдор, который уже успел прийти в себя.
— Да о чём ты, отец⁈ — возмутился я, указав на мрачное холодное небо. — Бросим припасы и вещи — зиму не переживём!
— Это дело наживное! — настаивал отец Фёдор. — Джош, мы справимся! Поверь мне!..
— Это, отец, ты у нас из северных земель! — возразила Моника из соседней телеги. — А мы вот как-то в своих силах не уверены…
— Иешу⁈ — Балард уставился на меня.
— Сейчас… Сейчас… — пробормотал я.
Хреновый из меня полководец, честно говоря! Я — фермер. Животновод. Конезаводчик. В военном деле я — абсолютный, полный ноль. А сейчас мне приходится изображать из себя мудрого вождя. Да за что мне это наказание, а⁈ Должен быть выход! Должен!..
— Балард, а на другом берегу есть японцы⁈ — меня осенило.
— Ты серьёзно⁈ Переправляться⁈ — возмутился Мигель, руливший повозкой, в которой везли отца Фёдора. — Вода ледяная!
— У нас высокие колёса фургонов! — прорычал я. — Найдём какой-нибудь брод! Вон, перед слиянием гляньте, как вода перекатывается!
— Сейчас проверим! — Балард махнул рукой, подзывая к себе командиров разъездов.
После короткого обмена репликами три тройки кинулись в сторону берега, а ещё одна — к тому месту, которое я указал.
— Двигаемся дальше! Не стоим! — я пустил бага вперёд, увлекая караван за собой.
Прав ли я был? Я, честно говоря, не знаю… Когда тебя пытаются прижать к не слишком широкой и глубокой реке, стоит задуматься, почему с той стороны тебя не ждёт враг. Просто не успели подтянуться? Возможно!
Вот только планета тут первобытно-дикая… И может статься так, что японцы не просто так избегали другого берега. Может, там обитал кто-то более страшный, чем они сами?
Однако через полчаса стало ясно: другой берег пуст. А ещё через двадцать минут вернулись разведчики с новостью о
