парили пылинки, которых в магазине старья были миллионы.
– Даже не думай! – рявкнул Зеригольд. – Ну-кась убери свои глазёнки с моего сердца! Оно не для тебя и не для кого! Не продаётся!
– Откуда оно взялось?
– Забудь даже, что его видал. С сердца я сам сыр вытру. Тебе есть чаво делать и так!
Зеригольд сунул Деву старую зубную щётку и развернул к одной из стен.
– Видишь эти чашки? – Он подтолкнул Дева к ряду полок. – Так вот, осторожно – слышишь меня? – осторожно отскреби каждую из них, понял? Когда вернусь и всё проверю, на них не должно быть ни сыра, ни единой трещинки. Каждая чашка сто́ит дороже всей твоей жизни. Понял?
Дев молча кивнул, взял ближайшую чашку и принялся её чистить. Краем глаза он наблюдал за стариком: тот протащил по полу стремянку и поставил её под сердцем. Тощие ноги Зеригольда, похожие на веточки, тряслись на каждой ступеньке, пока он поднимался по стремянке. Наконец антиквар оказался прямо под сердцем. Старик вытащил из кармана тряпку, плюнул на неё и принялся оттирать своё самое ценное имущество.
Когда Зеригольд отвлёкся, Дев поставил чашку на полку и отправился на разведку. От чашек к витринам с драгоценностями, затем к ящику сломанных игрушек и к пирамиде банок для природных образцов. Дев жадно разглядывал содержимое и читал полустёршиеся надписи на этикетках. Сначала он решил, что будет интересно выяснить, что за заплесневелые создания в них лежат, но юного исследователя ждало разочарование. В банках находились самые обыкновенные стрекозы, черви и травяные змеи, которых в Эдеме было пруд пруди.
И всё же сквозь мутное стекло Дев разглядел нечто необычное: длинную грязную красную занавеску позади пирамиды банок. Она почти полностью закрывала арочный проход в стене.
Любопытство Дева снова вспыхнуло лампочкой над головой.
Он ещё раз проверил, занят ли Зеригольд, а затем разобрал пирамиду, прошёл вперёд и снова составил банки позади себя. Наконец Дев юркнул за занавеску и оказался в тёмной затхлой нише. Мальчик щёлкнул выключателем, и лампочка на шлеме загудела, осветив слабым мерцанием стены.
По обеим сторонам прохода, а также по потолку над головой Дева тянулись ряды странных узких плиток. Нет, это не простая плитка, потому что на каждой была надпись, и все они казались немного вздутыми и грубыми на ощупь. Дев потянул одну, и она поддалась. Поняв, что это, мальчик едва смог заставить свои губы произнести это слово вслух.
Это были…
Это были к…
Кни…
– Книги! – выдавил наконец Дев.
Старые, новые, большие и маленькие. Всюду вокруг него на полках толпились книги.
Пещера знаний.
Пир для ума.
Дев протянул трясущуюся руку и провёл по корешкам.
«Как приготовить крапивный джем»…
«Техники поросячьей борьбы»…
«591 рецепт приготовления ржавожуков»…
И, наконец, два слова, которые заставили всю его кожу покрыться мурашками.
Глава 8
Мишка Бой
Книга была совсем небольшой, с синей, покрытой трещинами обложкой. Когда Дев вытащил её из ряда, золотая отделка корешка царапнула ему палец. На царапине выступила кровь, но Дев этого даже не заметил. Ведь он держал в руках книгу, словно это обычная вещь, а вовсе не бесценный артефакт. На обложке красовалась большая буква «Ф» и те же заветные слова:
ОСТРОВ ФЛЕМБЫ
Вдруг у Дева за спиной раздался хриплый испуганный вдох. Мальчик резко обернулся и увидел Зеригольда, костлявые пальцы которого сжались в ещё более костлявые кулаки.
– Ах ты маленький мерзкий шпионишка! Ты! Гадкий сопляк! – вопил старик.
Дев инстинктивно спрятал книгу за спину, а там сунул её под куртку.
– Я… я просто смотрел… Я не знал, что в Эдеме ещё остались книги…
– Не остались! Мэр их все конфисковал! И поделом! Он всегда говорил, что от книг заводятся вредные мысли! – Зеригольд зарычал. – Хотя у тебя и своих навалом!
Он схватил Дева за нос и потащил его в магазин.
– Не мог же я их взять да выкинуть. Я ж коллекционер таки. Я коллекционирую. Это у меня в крови. Такое я выкинуть не могу. – На миг во взгляде у Зеригольда появилась незнакомая мягкость, но тут же исчезла. – Ты! Ты бушь молчать в тряпочку, ты понял? Понял? Даже думать об этом брось! Брось, тебе говорю! – Он схватил со стола ящик покрытых сыром свечей и сунул Деву в руки. – Вот, возьми-кась. Выбрось где-нить, только незаметно. А потом вертайся взад – тут ещё куча работы.
Дев прижал свечи к груди. Густой тяжёлый запах сыра снова забил ему ноздри. Мальчик поперхнулся, но молча вышел из магазина, а затем убежал прочь с площади. Всю дорогу вниз по склону его подташнивало от сырного запаха и волнения, и в конце концов Дев не выдержал и виновато затолкал ящик под чью-то живую изгородь.
Найдя укромное место и убедившись, что поблизости никого нет, Дев уселся на каменную ступеньку и выудил из-под куртки своё сокровище.
– Может быть, ты расскажешь мне, что там – за Стеной, – прошептал он, закусил губу и раскрыл книгу.
– Ух ты, это что, книга? – Вафельник Арнольд высунул широкое улыбчивое лицо в открытое окно собственной вафельной лавки. Облако восхитительных запахов вафель клубилось вокруг него, как чудесный сладкий выхлоп.
Дев мигом захлопнул книгу и убрал за спину.
– Я просто… шёл выбросить мусор для мистера Зеригольда и остановился передохнуть.
Арнольд вытянул шею, стараясь заглянуть Деву за спину.
– А у него там в магазине есть книги? Сто лет их не видел…
Дев поспешно попытался сменить тему:
– А что это так вкусно пахнет?
– О! – улыбнулся Арнольд, подняв пухлый палец. – Это вафли!
Он исчез внутри лавки, но уже через секунду появился в дверях. В руках пекарь держал целую вафельную башню, украшенную сливками и красными ягодами, а на верхушке сиял одинокий бенгальский огонь. По рукам Арнольда тёк сладкий сироп.
– Заходи, мой самый преданный посетитель. – Его усы щекотали щёки, а густые брови прыгали вверх и вниз. – Я назвал это «Великая вкуснятина в честь Дня флембы», – сказал он, передавая вафли Деву. – Чтобы создать этот рецепт, я закрылся в пекарне на несколько недель, ни с кем не разговаривал и больше ничем другим не занимался.
Дев отщипнул кусочек мягкого теста и сунул в рот.
– Вафли посыпаны
