забудем. Сделаем вид, что ничего такого не было. Он всегда приносит одни беды. И там в приюте…
— Он не виноват! — вспыхиваю, заступаюсь за Женю. — То что случилось после его отъезда, это Ромка виноват.
— Ага, он его разозлил и свалил в закат. А ты потом…
— Как он мог отвечать за действия другого человека? Как мог меня защитить? Его даже рядом не было!
— Что ты так за него заступаешься? Он тогда был эгоистом и сейчас. Использовал твою детскую влюбленность — это подло!
— Он меня не узнал.
— Просто чудесно! — я не хочу больше ругаться с Ниной. Она впервые за долгое время поговорила со мной по-человечески.
— А! Явилась, — прихрамывая выходит Толик. Держа в руках замороженную курицу.
— Толик? Что с тобой?
— Да стукнулся об угол стола. Льда в доме нет, пришлось взять курицу, — с ненавистью смотрит на меня. Я ухмыляюсь. Шепчу одними губами «всегда пожалуйста».
— Чем ударился?
— Тем самым! — прыскаю от смеха. А хорошо я его приложила.
— Бедненький мой! — ласково причитает сестра. Действительно бедненький. Умом, порядочностью.
Нина обнимает Толика и целует его. Рассказывать сестре бесполезно. И я ее понимаю. Нина любит говнюка, заступается. Не хочет видеть какой он на самом деле. Защищает так же, как только что я заступилась за Райса. Гены.
Прохожу, решая отложить разговор о моей беременности.
* * *
В комнату заглядывает улыбающаяся Нина. Глаза светятся. Я даже знаю причину. Толик сегодня ночью расстарался. Думали, что я сплю. А я всю ночь ворочалась. Смотрела на плакаты Райса, освещенные лунным светом, думала что было бы, если бы я его нашла и рассказала о своем интересном положении. Подруги конечно мне помогут, но родной папа был бы лучше.
— Девочки, хотите чай, кофе?
— Нет, Нин. Спасибо, — благодарит Света и с укором смотрит на меня. — Ты ей не рассказала, — утверждает.
— Не смогла. У нас только-только все наладилось. Я знаю, что эта новость ее не обрадует, а Толик так точно истерику закатит.
— И она ничего не замечает?
— Про тошноту сказала, что съела что-то не то, одежду стараюсь носить свободную. Живот, пока, небольшой. Незаметно.
— Хочешь вместе расскажем? — предлагает Таня, ласково заправляя волосы за ухо.
— Нет. Я сама должна. Спасибо вам за поддержку. — Я все же решила принести вам сок, — Нина ставит поднос на столик и садится напротив. — А как этот мальчик?
— Какой мальчик? — напрягаюсь.
— Ну ваш новенький. Максим? Видела как он провожает тебя до подъезда. Вы встречаетесь? Мне он понравился, — подруги испытующе смотрят на меня.
— Да ничего такого, — с нажимом смотрю на Таню и Свету, готовых устроить мне допрос. — Встретились в магазине, предложил донести тяжелые сумки.
— Ладно, — Нина хлопает по коленям и идет к двери. — Но если надумаешь, приводи его на ужин. Познакомимся поближе.
— Надо же! — восхищается Света. — Вся женская часть группы перед ним волчком вьётся, а он помогает тебе с сумками.
— А мы даже не в курсе! — перебивает Таня. — Он хоть симпатичный?
— Красавчик, — Света достает телефон. — Я тебе покажу, — рассматривают фото Максима, гудят какой он офигенный.
— Нужно попробовать, — советует Таня. — Сходи на свидание. Юбочку покороче одень, поулыбайся.
— Если ты не забыла, я беременна, — шепчу, боясь, что Нина услышит.
Да, Максим приятный, интересный. Но я еще от прошлых отношений не отошла. Хотя, разве одну ночь можно назвать отношениями?
Подруги продолжаю мониторить страницу Максима. Я достаю телефон и листаю ленту, проверяю сообщения. Максим приглашает на свидание, Таня прислала улетное видео и… Женя Райс. Пульс барабанит в ушах, я открываю мессенджер с робкой надеждой «неужели». Столько розовых фантазий рождается в мозгу, но действительность вновь бьет под дых.
— Твои подруги написали, что ты беременна. Сразу хочу обозначить, что это пятое подобное сообщение за эту неделю. Я даже не помню кто ты. И было ли у нас с тобой что-то. А если да, то мой ли ребёнок. И даже если да, предлагаю сделать аборт. Вряд ли ты захочешь иметь ребенка от человека, который тебя даже не помнит. Внутренности скручивает в тугой узел, и яростью выливается на щебечух подруг в одной фразе:
— Как вы посмели?! — Таня со Светой переглядываются. Бледнеют.
— Юль… — мягко начинает Света, но ее тут же перебивает Таня.
— Он написал? Что он сказал? Женится? Бросит свою модель и приедет за тобой? — спрашивает с надеждой, озвучивая мои несбыточные мечты. Хочет забрать телефон.
— Кто вам дал право лезть в мою жизнь? Я говорила, что не нужно! Но нет! Вы продолжаете решать все за меня.
— Но кто-то должен был решать! — наседает Света. — Ты вечно в розовых облаках или как страус прячешь голову в песок. Я люблю тебя, Юль, но порой ты просто бесишь своей безответственностью и попыткой сбежать от проблем, — легко говорить той, у которой есть идеальный Арс. Уж он то наверняка был рад беременности Светы и не бежал бы от ответственности. — Я считаю, что отец ребенка обязан знать о малыше.
— Что? — кривится Таня. — Не женится? Ну ребенку то хоть помогать будет? — багровея от ярости, решительно вскакиваю.
— Вон пошли! Обе!
— Юль, не горячись! — Света берет меня за руку, но я резко выдергиваю.
— Я все сказала!
— Юла, прости нас, — молит Таня.
— Пойдем, Тань. Не извиняйся! Подождем, когда она остынет.
Они выходят, а я падаю на кровать, смотрю на плакат Жени напротив.
Аборт! Он предлагает мне убить нашего малыша!
Сжимаю пальцы. Ногти впиваются в ладошку. По щеке скатывается слеза, сердито стираю ее и бегу к стене. Срываю плакаты. Рву с криком на мелкие кусочки.
Подонок! Ненавижу! Бабник! Убийца! Так легко вынес приговор моему ребенку.
— Юль? — в комнату входит сестра, обводит взглядом куски постеров.
— Чего тебе?! — накидываюсь на нее.
— Что это за крестики на УЗИ? — сестра трясет передо мной результатами. Внутри все громко ухает от страха.
— Это размер моего малыша.
— Нет, Юля! Это жирные кресты на твоей учебе, жизни. Как ты могла? Кто хоть он? Надеюсь это тот мальчик, Максим? — смотрит с надеждой. Увы, не он.
Отец — знаменитый певец. Мой кумир. И мой малыш ему не нужен. Так и ответил в сообщении: делай аборт. Козел!
— Не важно, — Нина плюхается на диван. — Боже, чего я так боялась, то и случилось. Я же тебя так берегла. После смерти родителей жила ради тебя. А ты! Не пойми от кого залетела.
Я стою столбом. Голова чугунная. С подругами поссорилась, Женя меня предал. Нина верит больше Толику, но хотя бы сейчас надеюсь на ее поддержку.
— Боже! — Нина прикладывает руки к щекам. — Ты
