Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
Закуску приготовил Пьер Мондор. Она была восхитительной. Констанция сказала, что ее отец тоже очень хорошо готовит это блюдо, в которое входит костный мозг, толченые сухари и цыплячья грудка. Во время поглощения этого блюда Мондор и его жена рассорились без какой-либо видимой причины, и это закончилось тем, что оба они скрылись в кухне.
На жаркое была молодая утка а ля Ричарде, приготовленная Марко Вукчичем. Это был один из любимцев Вульфа, и я всегда с удовольствием ел блюда, приготовленные по его рецепту. Однако к настоящему моменту я был так набит пищей, что был не в состоянии обращать внимание на ее вкусовые качества. К моему удивлению, остальные, очевидно, не испытывали этого. Они отхлебывали бургундское и переходили от одного блюда к другому с таким видом, как будто предыдущее только поднимало их аппетит.
Во время поедания салата, созданного Доменико Росси, произошло нечто вроде взрыва. Во-первых, Филипп Ланцио скрылся на кухне, что оскорбило автора блюда. Уверения мистера Сервана, что Ланцио просто нужно приготовиться к заключительной части обеда – дегустированию соусов – не возымело должного эффекта. Затем Росси заметил, что Пьер Мондор не собирается пробовать поданный салат, и он ядовито осведомился, с каких это пор латук стал вредить здоровью уважаемого мастера. Мондор дружески, но твердо ответил, что соус, который применяется для того, чтобы сгладить изъяны салата и особенно винегрета, не гармонирует с вином, и он желает завершить обед нормальным бургундским.
Росси мрачно сказал:
– Это не винегрет. Я не варвар.
– Я не пробовал этого. Но мне достаточно запаха соуса, чтобы отказаться от этого блюда.
– Я еще раз повторяю, что это не винегрет, а лучший из салатов, которые делаются в Италии! Молодые побеги горчицы и кресс-салата, латук. Луковый соус! Хлебные корки, растертые в чесноке! Мы это едим чашками с кьянти и благодарим бога за такое кушанье!
Мондор проворчал:
– Во Франции мы бы не стали такого есть, а французы понимают толк в подобных вещах…
– Ха! – воскликнул Росси, вскакивая на ноги. – Не потому ли вы пришли к нам в девятнадцатом столетии, ели нашу пищу и копировали ее в своих ресторанах?
Усилиями остальных война была прекращена, и мы перешли к кофе, который был подан в двух гостиных. В двух, потому что Лоренц Кейн растянулся на диване в маленькой, а Кейч и Леон Бланк уселись рядом с ним. Я всегда лучше чувствую себя после обеда, когда нахожусь на ногах, и поэтому бродил из комнаты в комнату.
Я нигде не видел Дины Ланцио. Куда она могла деваться? Возится ли где-нибудь с ядом или просто пошла в свою комнату, находящуюся в левом крыле, за содой? Или, возможно, помогает мужу? Я рискнул проверить это. На кухне ее не было. Ланцио был в переднике и что-то прожаривал на большой сковородке с двумя местными помощниками, стоявшими по обе стороны в ожидании очередной команды. Я вернулся через подсобное помещение обратно в гостиную.
Кстати, я нигде не видел и Констанции, но вскоре она появилась, обежала глазами гостиную и уселась рядом со мной, вызывающе закинув ногу на ногу. Я внимательно посмотрел на ее лицо и наклонился к ней, чтобы увериться в своих подозрениях.
– Вы плакали?
Она кивнула.
– Конечно! Сейчас в отеле танцы и мы договорились встретиться там с мистером Толманом, а отец не пускает меня! Вот тебе и Америка! Ну, я заперлась в своей комнате и ревела.
Мы довольно мило провели час, злословя о недостатках нашего маленького мира.Вошла Дина Ланцио.В руках она несла рюмку с ликером. Она подошла к маленькому столику с радиоприемником и маленькими глотками отпила из рюмки. Через минуту или две Вукчич тоже направился к этому столику и уселся на стул возле него. Ее улыбка указывала на то, что он говорил ей какие-то комплименты. Кейн, Кейч и Бланк также вскоре появились в маленькой гостиной. А около десяти часов к нам явился посетитель – это был сам директор Канавинского курорта мистер Клей Ашлей. Ему было около пятидесяти, но в черных блестящих волосах его не было ни одной сединки. Он был предельно любезен и разразился речью. Он хотел довести до нашего сведения, что Канавинский курорт польщен честью принимать у себя таких прославленных мастеров, можно сказать, артистов своего дела. Серван указал ему на Ниро Вульфа, как на почетного гостя, и тому пришлось вылезти из своего кресла и произнести в ответ несколько слов благодарности мистеру Ашлею за любезность и прием. К чести Вульфа, он удержался от комментариев, связанных с поездкой в поезде и колбасками.
После того, как мистер Ашлей покинул нас, была произнесена еще одна речь. На сей раз Луисом Серваном. Он сообщил, что все готово к дегустации, и объяснил, как это будет происходить. В столовой на большом столе сервировано по всем правилам девять одинаковых блюд. Из каждого блюда можно взять только одну пробу. Перед каждым блюдом стоит карточка с номером. Каждый дегустатор должен иметь при себе бумагу, на которой он запишет свое мнение, указав, какие приправы отсутствуют в блюде под тем или иным номером. Ланцио, который готовит соуса, будет также находиться в столовой. Запрещается советоваться и обсуждать результаты дегустации до того момента, как все будет закончено. Каждый член общества пройдет в столовую согласно своей очереди по списку. Серван прочитал этот список:
1. Мондор
2. Кейн
3. Кейч
4. Бланк
5. Серван
6. Берин
7. Вукчич
8. Валенко
9. Росси
10. Вульф
После того, как Серван закончил, произошло небольшое осложнение. Леон Бланк покачал головой и сказал Сервану извиняющимся, но твердым тоном:
– Нет, Луис. Я сожалею. Я не хочу, чтобы мое мнение ставило в неудобное положение вас перед Филиппом Ланцио, но принимая во внимание определенные обстоятельства, я не хочу есть ничего, приготовленного им. Ведь он… все вы знаете… но я лучше помолчу…
Он повернулся и вышел в холл.
Наступившее вслед за этим молчание было нарушено только ворчанием Джерома Берина, который в этот момент изучал список.
Рамзей Кейч сказал:
– Все это очень нехорошо. Наш любимый старый Леон. Все мы, конечно, знаем, но какого дьявола? Ну, да ладно. Кто первый? Вы, Пьер? Ну, я надеюсь, вы не ошибетесь! Так что, все готово, Луис?
Мондор пожал плечами и прошествовал к двери в столовую. Через десять или, может быть, пятнадцать минут дверь опять отворилась и он появился.
Кейч, который и затеял это пари с Серваном, приблизился к Мондору и спросил:
– Ну, как?
Мондор придал своему лицу значительное выражение.
– Мы ведь получили инструкцию воздерживаться от обсуждения. Могу сказать одно, что я буду очень удивлен, если ошибся.
Серван улыбнулся и позвал Кейна:
– Вы следующий, Лоренц.
Седовласый старик ушел. Я понял, что дело затягивается. Констанцию позвал ее отец. Я подумал, что, вероятно, было бы забавно потанцевать с роковой женщиной, и подошел к Дине Ланцио, сидящей по-прежнему около радиоприемника рядом с Вукчичем. Она бросила на меня равнодушный взгляд своих сонных глаз и сказала, что у нее болит голова. Ее отказ только разжег мое упрямство, и я оглядел комнату в поисках другого партнера. Ничего подходящего не было. Разочаровавшись в жизни, я поудобнее уселся в большое кресло у стены.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
