и не будешь мельтешить. Родственников не лечат, а только калечат. Ты и сам знаешь. С ней все будет хорошо, это не инсульт. Думаю, переволновалась, перенапряглась. Вот и результат, – друг заваривает мне успокаивающий чай с ромашкой. А я вспоминаю, как год назад боролись за жизнь отца и очень боюсь. Сейчас мне не хочется быть взрослым сильным мужчиной. Я снова мальчик, который позволяет себе показать чувства.
Глава 7. Арина
В коридоре шум, даже, можно сказать, какая-то паника. Может быть, привезли еще одну экстренную роженицу? Или целую партию, потому что сбегаются все… не могу разобрать среди звуков, что происходит. Честно говоря, я собиралась поспать, но под такой шум не уснешь.
Только если закрыть дверь в палату… я ведь смогу сама дойти. Я справлялась отлично, правда, под наблюдением медсестры. Она мне показывала, как правильно вставать и садиться обратно. А сейчас чувствую себя вполне неплохо. Значит, и без помощи смогу добраться до двери. Говорят, что нужно заставлять себя, двигаться, иначе не видать мне собственного сына еще долго… А мне так хочется поскорее его увидеть! Буду тренироваться. Потихоньку.
Вот так… Чувствую легкое головокружение, но ничего, терпимо. Ноги держат, это радует. Перемещаюсь даже увереннее, чем с поддержкой и «надзирателем». И боли нет, но я все равно немного побаиваюсь. Поэтому двигаюсь осторожно, мало ли что…
Может, рискнуть и по коридору прогуляться? Нет… там слишком много народу, суета.
Выглядываю из палаты и вижу Надежду Анатольевну на каталке. Сердце пропускает удар, так и замираю.
Вот это дела, под Новый год… хочется подойти к ней, спросить, что случилось, помочь… но я только помешаю. Остается смотреть и надеяться, что все обойдется.
Вокруг нее и так много народа.
– Виталий Тимофеевич. Не мешайте, – выступает медсестра, завозя каталку в процедурную. Перевожу взгляд на врача. Он выглядит настолько взволнованным, будто бы это непросто женщина, а его родственница. Наверное, Виталий замечательный руководитель, ценящий своих коллег. А еще он очень неравнодушно относится ко всем пациентам. Видела, как на него смотрят мамочки с детьми… Да они его расцеловать готовы, хотя все «глубоко замужем». Да что там, мой пример – отличное подтверждение его высокой квалификации и идеальной слаженной работы команды специалистов.
– Я останусь тут! С ней, – упирается Виталий, снова проявляя себя как доброго, чуткого и внимательного к чужой беде человека. Удивительно, неужели ему не хочется пойти домой, к семье? Новый год на носу… А он все с нами возится. Может быть, не женат или разведен?! Слабая мысль мелькает в голове, но нет, так не бывает. Ему лет тридцать пять, а может, и больше… В таком возрасте у мужчин уже есть жены. Тем более у видных и состоятельных. Да и какое мне дело до его семьи? Мне бы со своей разобраться.
– Ты сядешь в коридоре и не будешь мельтешить. Родственников не лечат, а только калечат. Ты и сам знаешь. С ней все будет хорошо, это не инсульт. Думаю, переволновалась, перенапряглась. Вот и результат.
Или… не такая уж эта беда чужая?! Смотрю на побелевшее лицо. Нет… Каким бы хорошим ни был врач… так сильно волноваться можно только за близкого.
– Ладно, – он соглашается. – Но ты иди туда и держи все под контролем.
– Хорошо. Пей давай, а то чай остынет, – Алексей скрывается за дверью, оставляя Виталия с чашкой в руках.
– На кой хрен мне этот чай? – тихо ругается, но я близко, и слышу. Видимо, он чувствует на себе мой взгляд, потому что в следующее мгновение, поднимает голову и прожигает меня своими голубыми глазами.
– Арина, почему вы встали? Что случилось? – тут же превращается в строгого врача.
– Я просто хотела закрыть дверь… – теряюсь от его тона. – Простите…
Он хмурится, поняв, что слишком резко со мной заговорил. А затем быстро встает и, поставив бокал на стол, идет в мою сторону.
– Не за что извиняться. Это наше упущение, что вам помешали отдохнуть, что весь персонал отвлекся от своих прямых обязанностей и вас некому сопроводить. Давайте, помогу, – он осторожно берет меня под руку.
Окончательно смущаюсь. Ко мне слишком давно никто не прикасался. Даже с Вовой мы спали в разных комнатах, и он не трогал меня, мотивируя это тем, что боится навредить. И не «навредил», в конце концов, выгнав меня из дома.
– Отлично. Садитесь. Где-нибудь болит? – интересуется, кажется, искренне.
– Нет… Все хорошо.
– Меня очень радует, что ваш организм быстро приходит в норму. Но это не значит, что нужно бегать в одиночестве, – тут же добавляет он.
– Больше не буду, – виновато опускаю глаза. Виталий отпускает мою руку и вместе с этим я лишаюсь поддержки, словно не только физической.
– Точно все в порядке?
– Немного кружится голова. Но мне сказали, что это нормально.
– Давайте посмотрим, что у вас с давлением. Кстати, вы съели то, что принесли на ужин? – смотрит на тарелку с бульоном. Нетронута.
Качаю головой.
– Почему?
– На курицу аллергия, – лепечу, отчего-то чувствуя себя виноватой.
– Странно, в карточке должно быть указано… – морщит лоб. – Я разберусь, кто принес вам это.
– Виталий Тимофеевич, вы лучше к празднику готовьтесь… ну неужели вам правда есть дело до того, что я ем? – вырывается само собой. Как-то совсем нехорошо получается. Он ко мне с добром, а я еще высказываю ему…
– Арина Романовна, – затягивает на плече манжету от тонометра, – постарайтесь сидеть ровно. И помолчите, пока идет измерение.
Киваю, на время замирая и обдумывая то, что происходит. Только сейчас замечаю, что доктор снял халат. Сейчас на нем надет модный костюм кофейного цвета. Идеальный, ему очень идет. Хотя такому мужчине все к лицу. Красивый.
Становится совсем неуютно. Я – полуживая, в дурацком халате и с несвежими волосами… и он ухоженный, привлекательный мужчина, да еще и нарядный. Хоть сейчас на обложку. Какой контраст…
– Давление пониженное, а вот пульс, наоборот, высоковат… – смотрит мне в лицо, отрывая от мыслей. – Надо бы вам успокоиться. Я попрошу медсестру дать вам на ночь растительный седативный препарат.
– Спасибо…
– И скажу, чтобы вам принесли что-нибудь другое, не аллергенное. Вам нужны силы, дорогая моя. Материнство – нелегкая задача.
– Знаю.
– Тогда будьте умницей и отдыхайте.
– Можно задать вопрос?
– Да.
– Я видела Надежду Анатольевну… с ней все будет хорошо? – спрашиваю с неприкрытым беспокойством.
– Да, обязательно… – потерянно смотрит в сторону окна. – Все будет замечательно. Пойду, проверю, как она там.
– Передайте ей скорейшего выздоровления. Такой позитивный человек не имеет права лежать в больнице в новогоднюю ночь.
– Передам, – на лице снова вижу легкую улыбку.
Виталий
