тупик.
Он разворачивается и присаживается на колени перед камином. Он всегда так себя ведёт, когда расстроен. Становится до жути спокойным и пытается занять чем-то руки. В этот раз он передвигает мою самодельную кровать на полу и стряхивает пепел.
— Мы далеко не уйдём, если так и будем срываться друг на друге, — произносит он. — Нам нельзя врать или скрывать что-либо друг от друга. Мы должны доверять друг другу.
Часть меня не хочет идти дальше. Часть меня хочет прекратить эти поиски, найти тихий уголок на краю света и провести там остаток дней. Разве мало мне проблем с воспоминаниями, запертыми в моей голове, которые потихоньку день за днём выходят из-под контроля? Когда-то я была орудием, унёсшим жизни тысяч мориа и леонессцев. Теперь же у меня есть только обрывки мыслей и слабое понимание того, кто я и что мне делать дальше. И в этом вся загвоздка. То, что не даёт мне поддаться предательской слабости. Даже если я не хочу продолжать, я должна хотя бы попытаться в память о своих родителях. Спасти королевство, в разрушении которого мы с Кастианом сыграли свою роль.
— Хорошо.
— Больше никакой лжи.
— Мне нечего скрывать, Кастиан.
Он подходит к углу, чтобы взять ещё пару поленьев, но там уже пусто. Он недовольно стонет. Потирает заднюю часть шеи. Крутит обручальное кольцо на пальце, сделанное из дуба, с вырезанными на нём рунами единства.
— Хозяйка двора угадала? Ты…
У меня уходит пара секунд на осознание, про что он спрашивает. А затем я хватаю увядший цветок из вазы поблизости и бросаю в него. Кастиан ловит его и бросает в огонь.
— Очень в этом сомневаюсь, — выпаливаю я. Да, у меня задержка. Настолько долгая, что беспокоит меня с самого приезда в Асестенью. — Лекари мориа объясняли нам, что такое бывает от перенапряжения, морального и физического. Я бы сказала, что это отлично описывает последние недели моей жизни. Хотя ещё у меня была мысль, что тошнота может быть побочным эффектом твоей магии иллюзионари. Всякий раз, когда ты прикасаешься ко мне, будучи под чарами, я чувствую, будто меня сейчас вырвет.
Его губы дёргаются, будто он пытается сдержать смех.
— Приятно знать, что я вызываю у тебя столь сильную реакцию. Скажи, ты так же себя чувствовала на балу?
Ох, тем вечером всё пошло не так. Фестиваль солнца. Я помню, как мы танцевали на балу, а потом подрались друг с другом до крови. Помню, как меня удивило, что он обратился ко мне по имени, которым меня звали в детстве — и так делал только папа. Я сдавливала пальцами его обнажённую кожу с намерением забрать все воспоминания из его головы, но это не сработало. Я предполагала, что где-то глубоко внутри бессознательная часть меня вспомнила его и не захотела причинять ему вред.
— Нет. Тем вечером твоя магия не влияла на меня.
— Можешь отмести эту теорию. Я научился контролировать свой дар, чтобы минимизировать все побочные эффекты, Нати, — серьёзно поясняет он. — Я бы хотел, чтобы ты была открыта со мной.
— Будь я уверена в этом, сказала бы.
— Точно?
— То, что произошло между мной и Дезом, не твоё дело. Шепчущие пьют чай с ирвеной, что существенно снижает шансы забеременеть.
— Но не исключает.
Тру лицо рукой. Я бы предпочла, чтобы вместо него эти вопросы задавала Саида.
— Нет. Не исключает.
— Тогда, наверное, нам стоит разыскать моего братца, чтобы воссоединить два любящих сердца. Хотя он точно знает, где ты, и почему-то не спешит устраивать встречу.
— Ненавижу тебя, — слова слетают с моих губ подобно яду.
Злой, жестокий принц, каким я всегда его знала, снова передо мной. Его сине-зелёные глаза темны и холодны, губы изогнуты в усмешке.
— Я ненавижу тебя сильнее.
Он снова накидывает на себя иллюзию. Проходит мимо меня и хлопает дверью.
Я срываю кольцо с пальца и бросаю его в горстку пепла. Сажусь на пол и остаюсь там, пока дрожь не проходит. Злость сменяется болью в сердце, которую я впервые ощутила в день, когда поверила, что Дез мёртв. Почему я всё ещё оплакиваю кого-то, кто живее всех живых? «Потому что он был для тебя всем», — отвечаю сама себе.
Хотела бы я забрать все слова обратно. Есть в Кастиане что-то такое, что постоянно выводит меня из себя. Сотрудничество с ним казалось терпимым, пока я верила, что мы найдём Деза и убедим его присоединиться к нашим поискам мифического оружия. Но проводить с Кастианом почти круглые сутки, ежедневно играя роль его жены, оказалось сложнее, чем я думала.
Долгий, усталый вздох, и я начинаю копаться в золе в поисках кольца. Когда Кастиан протянул мне его в качестве основного атрибута нашей маскировки, я не стала спрашивать, почему у него было кольцо наготове. В своём измученном состоянии я посчитала, что принцы всегда носят с собой драгоценности. Но в той пещере на берегу у него было всё необходимое, будто он всю жизнь готовился к этому побегу. Интересно, это ли кольцо носила его бывшая невеста? И почему я вообще задаюсь этим вопросом?
Я протираю золотой ободок и изумруд, после чего надеваю обратно на палец. Что бы на это сказали ребята из отряда? Рената Конвида, жена нашего врага. Но Кастиан мне не враг. Он единственный, кто выбрал меня.
Чтобы у нас всё получилось, чтобы победить его отца и исправить ошибки прошлого, я должна научиться справляться со своим гневом.
Натянув перчатки, я выхожу из номера и ищу Кастиана.
Я толкаюсь в толпе, пришедшей в таверну на обед. Его нет среди собравшихся на поляне. Женщины плетут цветочные венки и кружевные маски. Старик играет на волынке. Несколько постояльцев расстелили одеяла на траве и нежатся под солнышком. Кастиан бы не пошёл на рынок в самое загруженное время дня. Он бы хотел выплеснуть злость и, скорее всего, добавить новых царапин на костяшках, ударив что-нибудь. И тут до меня дошло: лес.
Стоит мне пересечь двор, как внимание привлекает размеренный стук. Перед тем как уйти, Кастиан собирался разжечь огонь в камине, но закончились дрова. Конечно, он пошёл их рубить.
Я замечаю его между рядами развешенных простыней, раскачивающихся на ветру. Вспоминаю прачек, с которыми познакомилась во дворце, и мне хочется вернуться к нашей послеобеденной стирке. Те девушки приняли меня как свою. А я использовала их, чтобы забрать воспоминания о принце.
Кастиан прав. Я не была с ним до конца откровенна. Я уже собираюсь подойти к нему, как вдруг слышу голоса. Три
