сгладится, как сглаживается вкус просроченной муки, если к ней добавить свежую.
Прядка взяла привычку вязать носки у обрыва, чтобы следить за пристающими и отчаливающими кораблями. Ее мать стала продавать чулки за столом неподалеку от причала и вести записи. Каждый вечер они сверяли выводы, а отец Прядки слушал и делился своими мыслями.
Прядка всегда отличалась любопытством по поводу всего, что связано с кораблями, и теперь у нее появилась причина вызнать подробности. Регулярно покидали остров два типа людей. Первый, разумеется, команды разных кораблей. Пристав к берегу, моряки делали покупки и захаживали в местные таверны. Скала мало чем могла похвастать, но эль Брика считался одним из лучших в округе. Кроме того, если выпить достаточно эля, остальные развлечения кажутся гораздо более привлекательными.
Ко второму типу людей, покидавших Скалу, относились государственные лица. Не только герцог с семьей, но и другие королевские чиновники, например, сборщики налогов, королевские курьеры и грузовые инспекторы. Им разрешалось уезжать, когда они считали нужным. Представители знати, прибывшие с визитом, тоже могли уехать, и обычно это происходило очень быстро — как только они осознавали свою чудовищную ошибку.
Самую большую проблему представлял нынешний грузовой инспектор. Эта грозная женщина удостоверяла подлинность документов у торговцев и проверяла груз — не пробрался ли кто на борт. Жить на Скале никто не хотел, а вот товары с острова определенно пользовались популярностью: соль из шахт, эль Брика, даже чаячий пух и перья.
Горожане могли торговать только с кораблями, у которых имелось королевское разрешение. За порядком следила грузовой инспектор. Она прибыла только в этом году и отказалась сообщать свое имя, требуя, чтобы ее звали просто «инспектор». Она утверждала, что не задержится на Скале надолго и нет смысла запоминать, как ее зовут.
Строже инспектора Прядка не знала. Эта женщина всегда за всеми наблюдала, размахивала жезлом, который носила при себе, и использовала любой предлог, чтобы вынести наказание. Инспектор казалась чересчур суровой для человека, словно вместо того, чтобы родиться и вырасти, появилась на свет почкованием и увеличивалась как опухоль.
Прядка с матерью часами тайком изучали, как проверяют вывозимые грузы. В поисках беглецов инспектор взвешивала мешки с перьями и прокалывала бочки с солью. Однако кое-что, например, большие бочонки с элем местного разлива нельзя открыть не испортив. Что, если спрятаться в бочонке? И наполнить его солью, чтобы скорректировать вес и баланс?
К сожалению, такой план побега инспектор предусмотрела. Она пользовалась специальным слуховым устройством наподобие тех, что в ходу у докторов: задерживалась у каждого бочонка и слушала, не дышит ли, не двигается ли кто внутри. Говорили, что слух у инспектора исключительный и она может различить, как у беглецов бьется сердце.
Есть ли способ обойти эту проблему? Обернуть ситуацию себе на пользу?
Однажды вечером, спустя две недели после того, как Прядка приняла решение уехать, она уселась за стол с блокнотом для идей. В небе как всегда ярко сияла Изумрудная луна, равнодушная и неподвижная. Вдалеке сыпались споры, похожие на кристаллизованный лунный свет.
Подошел, хромая, отец и сел рядом. Жестом попросил показать заметки, внимательно прочитал и кивнул.
— Может сработать.
— Может. — Прядка зевнула. — Но мне кажется, не сработает. Несколько моряков я, пожалуй, одурачу, но с Бриком, Гремми и Сором номер не пройдет. Они заподозрят неладное.
Она потерла глаза. Из-за напряжения не спалось. (Скажу так, тревога — эмоциональный падальщик. Она притягивается к хорошим эмоциям, как воронье к полю битвы.)
— Возможно, не обязательно их дурачить, — отозвался отец. — Вдруг они захотят помочь.
— Я не могу просить их об этом. Вдруг инспектор меня поймает? Остальным грозят большие неприятности.
Отец снова кивнул. Разумеется, ничего другого дочь сказать не могла, так что он отправил ее спать. Казалось, Прядка вот-вот уснет посреди разговора, а это кое о чем говорило, если учесть, сколько сказок Чарли она выслушала даже не зевнув.
После того как Прядка поднялась в спальню, Лем взял трость, накинул плащ и отправился исполнять не самые простые отцовские обязанности.
Глава 7. Отец
Лем не был бедным.
Вы мне скажете: «Хойд, все говорит об обратном. Семья Лема всегда на всем экономит, чтобы выжить». А я отвечу: «Хватит перебивать».
Лем не был бедным, просто у него не водилось много денег.
Тем вечером, пока Прядка спала, Лем доковылял до таверны Брика. Он точно знал, что найдет там Гремми и Сора. В конце концов, таверна закрывалась только в два пополуночи.
Пока было довольно рано, и внутри царило оживление. Да будет вам известно, у вечеров в таверне, как у пламени в очаге, две жизни.
Поначалу всегда шумно, радостно, весело. Потом вечер начинает сходить на нет. Становится холоднее, темнее, тише. Те, кто заполняют таверну во время второй жизни, ищут не общения, а общества.
Впрочем, до этого оставалось еще несколько часов. Лем прошел мимо смеющихся шахтеров, которые пропускали по стопке и болтали о своей скучной жизни, и заметил Гремми и Сора. Как это часто бывало, они сидели вместе. Портовый грузчик и начальник порта выглядели как шляпка и стержень гвоздя. Гремми был приземистым, с плоской головой и прической из серии: «А можно подешевле?» Формально Сор числился его начальником, но вспоминал об этом редко, чтобы вдруг не показалось, что он готов оплатить счет за выпивку. Высокий и осанистый, он цедил пиво, хотя мог позволить себе и вино, но не хотел этого демонстрировать.
Брик, разумеется, стоял за барной стойкой на табуретке, чтобы находиться с клиентами на уровне глаз. Прядка нуждалась в помощи всех трех, но Лем ни к кому не подошел, а уселся около мишени для дротиков. Игравший Джул предложил ему присоединиться к следующему раунду, и Лем с радостью согласился.
Первый дротик Лем метнул на несколько футов ниже мишени и попал в один из двух сучков на деревянной стене. Сучки были усеяны многочисленными следами от прошлых бросков.
Одобрительно глянув, Джул метнул свой дротик и попал рядом с дротиком Лема.
— Слышал, ты снова оплатил выпивку Гремми. — Лем бросил второй дротик. — Очень по-дружески с твоей стороны.
Джул благодарно кивнул.
В следующем раунде Лем играл против старика Рода, хозяина постоялого двора. К сожалению, первые два раза Лем промазал, причем один раз так сильно, что попал в мишень. Зато третий дротик улетел далеко вниз.
— Здорово, — похвалил Род. — Трость помогает держать баланс, Лем? Клянусь, после несчастного случая ты стал лучше бросать.
— Трость тут ни при чем, Род, — ответил Лем. — А вот
