мной клетка с тигром распахнулась. И хлыста в моей руке нет.
- Какое еще предложение?
- Будешь моей… - пауза и он наклоняется, нагло в декольте мое заглядывает, губы облизывает, так, что у меня самой мурашки по всему телу и опять не от страха, - помощницей. Кофе там приготовить. Постель расстелить.
- Совсем сдурел?!
Резко вскакиваю, позабыв, что он ведь рядом стоит. И наши лица напротив оказываются. Вернее, не совсем. Я ниже ростом. Голову задираю, чтобы в глаза его наглые посмотреть. А на красивых губах. Чертовски соблазнительных губах. Таких, о которых только и мечтать можно, опять усмешка с долей презрения. Издевается надо мной. И даже этого не скрывает.
- А что тебя не устраивает? - его палец ложится на вырез моей блузки и скользит вниз, - платить хорошо буду. А за доп услуги даже премию начислю. В деньгах нуждаться не будешь. Разве не к этому ты всегда стремилась? Разве это не лучше, чем ложиться под того страшного старика?
В этот раз не выдерживаю и замахиваюсь. Я ведь не железная. Пощечина получается звонкой. На моей ладони след и боль от удара. А на щеке у Богдана ярко-красная отметина.
- Ты что творишь? - хватает он меня за запястье, - хочешь с голой задницей на улице оказаться? Так я могу это обеспечить! Хотя… - взгляд его тут же меняется, темнеет, красноречиво так, - твоя задница понравится мне и здесь. Раздевайся!
Он швыряет меня обратно на кресло и делает два шага назад. Встает так, чтобы дорогу перегородить. Чтобы отсюда выбраться, надо кульбит через спинку совершить, а потом еще до двери успеть добежать. Я не настолько гимнастка. Скорее спину себе сломаю.
- Ну! Чего сидишь! Я кому сказал?! Раздевайся!
- Богдан, хватит шутить, - нервно кусаю губы и сдаю назад, жизнь гибкости научила, а не только колотиться лбом в стенку, - я погорячилась, прости. Твои слова меня разозлили. Не надо считать меня продажной тварью.
- Еще скажи, что ты ни такая!
Чего он бесится? Из-за пощечины так обиделся? Что мне сделать, чтобы он передумал и взял свои глупые слова обратно. Что сказать? Не собираюсь я перед ним раздеваться!
- Я не такая, Дан, - голову поднимаю и в глаза ему заглядываю, - и ты ведь тоже не такой. Зачем из себя последнего мерзавца изображаешь? Ты не был таким раньше.
- Рань-ше?! Рань-ше! - взрывается он и снова к креслу моему подлетает, ладонями в подлокотники упирается, в кольцо берет, из которого уж точно не выбраться, - не смей мне напоминать о том, что было раньше! Ты ничего, из того что я делал, была недостойна! И больше я не буду тем наивным дураком, которого обвели вокруг пальца! Больше я тебя не отпущу!
Последняя фраза вообще никак в контекст не вписывается. Но прежде чем я успеваю возразить, его рука уже впивается в мой затылок. Резко на себя дергает. А твердые мужские губы накрывают мои. Раздвигают их. Внутрь проникают. Так что дыхание захватывает. Так что сердце в груди бомбой взрывается. Разлетается на миллиарды ярких осколков. И каждый из которых наше с ним общее воспоминание. Провалится в которое - пытка. Игнорировать которое - грех.
Вот и я не могу сопротивляться. Его страсти. Напору. Губам этим. Снившимся мне всю последнюю неделю. Таким желанным. Приносящим боль и наказание, когда говорят. И сладкими, словно греховный плод, когда целуют.
Он запускает руки в мои волосы. Путается в них. Что-то бормочет, не отрываясь. И вряд ли эти слова мне понравятся. В них столько яда и ненависти. Захлебнуться можно. Пускай уж лучше целует. Чем грязью опять поливает. Или раздеваться приказывает.
Выпустив пар, он наконец выпускает меня из захвата, и я падаю на спинку кресла.
- Еще раз так поступишь. Руку на меня поднимешь или свой длинный язык распустишь, и я тебя прямо на этом столе разложу. Поняла?!
Киваю. А что еще мне остается. Сердце в груди выпрыгнуть готово. Страх и возбуждение в одном флаконе. Такое вообще бывает?
- Будешь моей помощницей. Как я и сказал! - разворачивается резко и обратно к столу направляется, пока я пытаюсь восстановить сбившиеся дыхание, прическу поправить, - секретарша у меня уже есть и менять я ее не собираюсь. Она меня вполне устраивает. А ты будешь сопровождать меня на всякие важные встречи. Отказ не принимается.
То есть я буду дорогим эскортом что ли? Но внутри даже обиды нет. Лишь полное непонимание.
- Зачем тебе это?
Он разворачивается. На секунду взглядом своим за мои губы цепляется. Немного припухшие и наверняка покрасневшие.
- Скучно стало. Решил развлечься немного. А тут ты под руку подвернулась. Удачно! Будешь теперь у меня на побегушках. Свободна! Инга тебе все объяснит.
Встаю и к выходу направляюсь. В душе ледяная стужа. В голове полный бардак. А на губах его вкус. Нисколько не изменившийся за столько лет.
- Постой! - останавливает он, когда я уже за ручку тяну, - ответь на один вопрос. Ты почему фамилию сменила? Так не хотела, чтобы я тебя нашел?
Поворачиваюсь и горько ему в лицо усмехаюсь.
- А ты что, искал?!
Его глаза снова злобой закипают. И кулаки сжимаются. Но прежде чем он успевает подойти и снова научить меня хорошим манерам, за дверь выскакиваю. Не хочу я ни на какие его вопросы отвечать. И плясать под его дудку тоже не хочу. Правда выбора он мне не оставляет. Никакого выбора. Пока.
Глава 9
Глава 9
- Как с работой, дочь?
Чаем едва не давлюсь, а варенье прям поперек горла встает. Вопрос отчима почему-то застает врасплох. Хотя вполне ожидаем. Ведь для родных я все еще сижу дома. От Дана за последние дни ни привета, ни ответа. Не то чтобы я ему писала. Но и он сам не пишет. Подожду еще недельку и начну настоящую работу искать. Забыл он обо мне, наверное. Припугнул только. Оно и понятно. Кому охота с прошлой любовницей возиться. Которую даже не любил никогда.
Противно скребет под ложечкой, и я делаю большой глоток.
- Не нашла пока, - Борис хмурится, тоже переживает, - но ты не волнуйся. Сегодня несколько собеседований будет. Может кто возьмет.
- Конечно возьмут, - немного приободряется он, - как можно не взять такую умницу и красавицу. Правда Дан?
Он смотрит на
