по подобию молельных дворов рэмейских храмов. На потолке замерли, отражённые искусными художниками, известные небесные светила. По обеим сторонам располагались галереи с колоннами, капители которых были вырезаны в виде раскрытых лотосов, а стволы – в виде связок бумажного тростника. Таким образом сочетались символы Верхней и Нижней Земель, объединённых под властью Ваэссира. Пол украшали мозаики из разноцветных каменных плит, как и везде в основных помещениях дворца.
На помосте на золочёных тронах, инкрустированных самоцветами, перламутром и цветными эмалями, восседала царская чета, величественная и почти безмятежная. И Владыка, и царица были облачены в сине-золотые одежды, что само по себе говорило о важности момента. На Секенэфе был Двойной Венец Обеих Земель. В руках он сжимал знаки своей власти – Жезл и Плеть Ваэссира. Голову Амахисат венчала корона Матери-Грифа, обнимающей её прекрасное лицо тонко гравированными золотыми крыльями.
Хатепер замер на своём месте у тронов, черпая в безмятежности Владык уверенность. По крайней мере, сегодня впервые за долгое время произойдёт что-то, что послужит делу мира.
Воздух гудел приглушёнными разговорами вельмож. Все с нетерпением ждали, что же за весть сообщит Император, и бросали заинтересованные взволнованные взгляды то на высокие запертые двери, то на троны и соколов Ваэссира, распростёрших крылья на стягах за ними. Наконец, Владыка поднял изогнутый Жезл и указал на двери. По его знаку стражи распахнули их. Голос Секенэфа прокатился по залу, когда он возвестил:
– Делу мира было посвящено всё моё правление. Делу мира служили те, кто стоит ближе всех ко мне. И сегодня, вопреки всем тяготам, мы чествуем наши обещания.
Под перешёптывания вельмож в зал вступил Эрдан Тиири, облачённый в светлые рэмейские одежды. Единственными его украшениями были золочёный пояс и широкий браслет, инкрустированный полудрагоценными камнями – на левом запястье, укреплённый поверх повязок. Принц точно бросал вызов тому, что произошло с ним. Расправив плечи, он шёл к трону со спокойной уверенностью.
Изумлению многих не было предела. Десятки взглядов были прикованы к Эрдану, десятки приглушённых голосов обсуждали его. Детали его прибытия в Таур-Дуат были окутаны тайной.
– Младший царевич Эрдан, сын нашей досточтимой союзницы, Пресветлой Владычицы Данваэннона, сегодня я представляю тебя двору Таур-Дуат!
Приблизившись к трону на положенное этикетом расстояние, эльф преклонил колено.
– Ты пожертвовал многим ради сохранения мира между нашими народами. С честью я провозглашаю тебя официальным эмиссаром Данваэннона в Таур-Дуат, во имя всего, что сделано, и всего, что ещё предстоит нам. Пусть Боги благословят тебя, и моя защита пребудет с тобой!
Когда Император завершил свою речь, тронный зал погрузился в потрясённое молчание… и лишь чуть позже раздались первые несмелые приветственные крики.
– Моя благодарность за твою защиту не знает границ, о Владыка Обеих Земель, Хранитель и Движущая Сила Божественного Закона, Царственный Сокол, возносящийся в своём высоком сане, сын Первого Эмхет, – с достоинством ответил Эрдан. – Даю слово оправдать доверие, что ты возлагаешь на меня. Впредь все мои силы будут посвящены тому, ради чего ты позволил мне стоять в тени твоего трона, великий Император, бесценный союзник моего народа.
Секенэф простёр руку в жесте ритуального благословения. Царица улыбнулась милостиво, ободряюще, приглашая принца занять место ближе к ним. Эрдан поднялся и приблизился к трону. Коротко он посмотрел на Хатепера, и тот чуть кивнул. Сердце Великого Управителя переполняли самые разные чувства, но прежде всего – надежда на то, что всё было не зря.
По знаку Секенэфа он торжественно поднёс Эрдану пектораль – уменьшенную копию той, что когда-то была дарована Тремиану. Древо Жизни Данваэннона переплеталось в прорезном узоре с лотосом и веером бумажного тростника, а по бокам расположились ибисы – священные птицы Тхати, покровителя дипломатов.
Вельможи чествовали нового эмиссара и желали ему долгих лет благоденствия. Наверное, Хатепер был единственным, кто различал лёгкое смущение и неуверенность юности за безупречной маской молодого высокорождённого. Но он видел, что Эрдан всей душой верил в путь, который выбрал. Великий Управитель жалел лишь, что Ллаэрвин сейчас не видела сына. Как бы ликовало её сердце! Да, Хатепер расскажет ей об этом дне, когда они свидятся – расскажет во всех деталях.
У Эрдана не было тех возможностей, многоуровневых выстроенных десятилетиями связей, которыми обладал Тремиан Арель. Но он нёс с собой то, чего теперь так не хватало и рэмеи, и эльфам – утраченное доверие, надежду на лучший исход. И, наверное, не было сейчас в тронном зале мужчины или женщины, кто не понимал бы всей важности этого дня.
* * *
Гонцы разнесли весть о назначении Эрдана Тиири. Хатепер предполагал, что реакция на это будет самой разнообразной. Но его интересовало одно: действия тех, кто стоял за похищением принца. Хотя бы чем-то, но они должны были выдать себя. Слухи, передвижения… Он поднял и встряхнул всех своих осведомителей, зная, что терпение Секенэфа иссякло, что теперь Император готов подозревать уже всех и каждого, о чём недвусмысленно намекнул и в том последнем тяжёлом разговоре между ними троими.
Решение Эрдана не возвращаться домой, а остаться при дворе Владыки, с одной стороны удивляло, а с другой казалось совершенно естественным и Хатепера несказанно обрадовало. Мальчику нужна была новая цель в жизни, и хорошо, что этой целью стали те же идеалы, которых он придерживался прежде. В конце концов, то, что произошло с ним, могло развернуть его сердце совсем по-иному. Но, должно быть, что-то повлияло на его окончательное решение… Или кто-то?..
Будь обстоятельства иными, Хатепер отложил бы своё путешествие. Завершить расследование было чрезвычайно важно, но теперь в этом ему придётся положиться на своих верных и на Амахисат с её обширными связями и влиянием. Ллаэрвин почти год пребывала в неведении. Едва ли он успеет опередить недоброжелателей, но, возможно, сумеет хоть что-то исправить позже.
Такого рода жуткий шантаж исторически применялся и прежде, а именно ради шантажа, как предполагал дипломат, пленители Эрдана изувечили его. Получила ли королева страшный подарок, или его приберегли для некоего решающего случая? Боги, если бы только Хатепер знал об этом до того, как отправил Иарит с посольством. Он послал вслед за ней своего проверенного вестника, как только узнал о том, что Эрдан выжил и находится в безопасности – но не был уверен, что вестник доберётся вовремя. Если вообще доберётся…
А ведь от этого зависело очень многое на встрече рэмейского посольства с эльфийской королевой и Советом Высокорождённых. Стало быть, чутьё не подводило его – вот что он упустил, когда провожал Иарит. Но предусмотреть такой поворот тогда он никак не мог. Тем более, он должен
