Астрахань под полицейский надзор.
Впрочем, это не помешало ему всерьез заняться революционной деятельностью. Отправленный партией сначала на Урал для создания там партийного комитета, уехав оттуда в Самару, потом переехав в Казань, а потом и в Санкт-Петербург, он принимал активное участие в организации революционных отрядов во время первой попытки русской революции 1905-го года. Уже тогда он получил кое-какой опыт по выявлению шпиков Охранного отделения, будучи назначен руководителем военного крыла партии большевиков в Финляндии. В 1907 году его арестовали, как активного подстрекателя и участника мятежа в Свеаборгской крепости, также обвинив в организации массового побега арестованных в декабре 1906. Следствие установило, что Трилиссер активно использовал разные подпольные клички: Анатолий, Паша-очки, Мурский, Стольчевский, Капустянский. До 1914 года он отбыл пять лет каторги, после чего был отправлен на вечную ссылку в Иркутскую губернию.
В 1917 году, после Февральской революции, Меера Трилиссера амнистировали, как политического. После чего он поселился в Иркутске, где ему товарищи по партии помогли получить должность редактора в газете «Голос социал-демократии». В октябре семнадцатого его избрали в Военно-Революционный комитет Сибири и Забайкалья, а также назначили в ЧК. В результате наступления войск Колчака в Сибири, Меер эвакуировался в Благовещенск, где тогда располагался центр советской власти Забайкалья.
До 1921 года Трилиссер находился на Дальнем Востоке, где лично налаживал разведывательную агентурную сеть, добывая информацию для Москвы о планах и действиях белогвардейцах и японских интервентов. После изгнания тех и других Меера выбрали секретарем Амурского обкома Дальневосточной республики. Одновременно ему поручили организацию контрразведки и создание шифровальной службы. С чем он отлично справился. Хотя он и не имел никакого специального образования, но оказался в подобных делах весьма талантливым человеком.
Сам Дзержинский обратил внимание на успешную работу Меера, взяв его в центральный аппарат ВЧК, и вскоре, в марте 1922 года, поручив ему возглавить Иностранный отдел. Дзержинский принял такое решение по той причине, что Трилиссер начал вполне успешно организовывать агентурные сети в Западной и Восточной Европе в самые короткие сроки, внедрив своих агентов не только в советские зарубежные представительства, но и в эмигрантские организации.
Сам Трилиссер, занимаясь закордонной разведкой, посещал страны Европы с паспортом дипломата, проверяя работу своих резидентов на местах лично. Фактически, он стал основателем службы внешней разведки. Его агенты занимались сбором информации и вербовкой осведомителей, а также старались внедриться в антисоветские эмигрантские организации. Всего за год Трилиссер организовал полноценные резидентуры в Париже, Лондоне, Берлине и Риме, а также в Харбине, в Пекине, в Сеуле и в Токио. Причем, агентам иностранного отдела удалось устроиться даже в правительственные организации, а также в крупные зарубежные промышленные корпорации и исследовательские институты, отчего в Москву начала поступать не только военно-политическая, но и научно-техническая информация.
В 1923 году Трилиссер создал Особое бюро по дезинформации. Агенты этого бюро специально вводили в заблуждение врагов советской власти, подсовывая им неверную информацию под видом истинной. Во многом благодаря этому, чекистам удалось удачно провернуть известные операции, вроде «Треста» или «Синдиката». По результатам деятельности сам Трилиссер получил повышение, став в 1926 году вторым заместителем председателя ОГПУ.
Судя по воспоминаниям Менжинского, этот человек представлялся мне очень серьезным сотрудником. И вскоре в кабинет вошел мужчина среднего роста и средних лет в очках с круглыми стеклами, одетый в серый гражданский костюм, из-под которого выглядывал белый воротничок рубашки и темно-синий галстук в светлую крапинку. Под его носом топорщились небольшие усики, почти такие же, как и у Ягоды. Похоже, это была мода конца двадцатых годов такая.
— Хотя сегодня мой доклад вам запланирован на вечер, я могу по текущей обстановке доложить и прямо сейчас, — сказал вошедший, раскрыв папку, которую держал в руках.
— Я не для этого вас вызвал. Присаживайтесь, Михаил Александрович, — предложил Менжинский. И, как только Трилиссер, он же Москвин, опустился на стул, Вячеслав добавил:
— Хочу предупредить вас, товарищ Москвин, что моя просьба строго конфиденциальна и совершенно секретна. Это дело должно остаться сугубо между нами.
Трилиссер не удивился, лишь поправил очки, сказав:
— Я внимательно слушаю вас, Вячеслав Рудольфович.
И Менжинский продолжил:
— Я хочу попросить вас поднять все материалы на моего первого заместителя. Особенно меня интересует его партийный стаж. Есть подозрения, что товарищ Ягода его себе приписал.
А я в это время внимательно осматривался, шаря глазами Вячеслава по помещению, пока не до конца понимая, могут ли быть в этом кабинете скрытые микрофоны? Звукозаписывающая техника массово распространилась на полтора десятилетия позже, но это не означало, что ее уже не имелось у профессионалов. Другое дело, что скрытно рассовать те большие микрофоны, которые применялись в 1928 году, было несколько проблематично. Да и чувствительность их оставляла желать лучшего. И все-таки, не мог ли Генрих Ягода установить прослушку? То, что специально не проверили помещение на наличие подобных устройств перед такой важной беседой, заставляло нервничать.
Глава 6
Менжинский уже хотел сказать товарищу Москвину: «Идите работайте». Но я вовремя сумел перехватить управление голосовыми связками и поставил вопрос ребром устами Вячеслава:
— Поскольку вы занимаетесь разведкой и контрразведкой, то хотелось бы услышать ваше мнение по поводу технических возможностей прослушки вражеской агентурой наших начальственных кабинетов. Например, моего. Нет ли тут скрытых микрофонов?
Москвин посмотрел удивленно поверх очков, но ответил достаточно подробно:
— Не беспокойтесь, Вячеслав Рудольфович, мои сотрудники из отдела секретной спецтехники регулярно проверяют на наличие подобных устройств все здание. Не реже одного раза в месяц. А что касается разговоров по телефонам, то уверяю вас, что на нашем коммутаторе сидят только самые проверенные телефонистки. Кабели применяются бронированные, в металлической оплетке. К тому же, есть приборы, которые дают знать, если кто-то пытается подключиться к защищаемой телефонной линии. На основных телефонных станциях постоянно не только дежурит вооруженная охрана, но и находятся наши агенты, внедренные под легендами инженеров и техников, а все главные кабельные люки нашей проводной связи ОГПУ располагаются в зонах круглосуточного патрулирования милицейских нарядов, которым нами даны соответствующие указания на случай попыток проникновения вражеских лазутчиков в кабельные колодцы. Так что подключение иностранных шпионов к телефонным сетям нашего ведомства практически исключено.
— Но, есть же и компактные подслушивающие устройства, вполне автономные, которым совсем не обязательна телефонная сеть для работы. Разве не так? — спросил я, торжествуя, что на этот раз смог полностью парализовать на какое-то время личность самого Менжинского и свободно говорить за него.
Москвин кивнул:
— Разумеется, в Европе еще до мировой войны начали применяться
