что почти не ощущает его веса. На голой правой ноге сама собой «наросла» обувь, выровнявшая длину и форму ног. Вот только если на правой ноге «обувь» была монолитом более прочным, чем самая лучшая сталь, то на левой ноге это всё ещё был обычный кожаный ботинок, прикрытый латным сапогом и неспособный выдержать больших нагрузок.
Впрочем, всё это были уже детали. Согласно моему плану, органическое тело Гаттса постепенно должно было замениться материей тела Вритрас. При этом все энергетические структуры в его физическом и астральном телах должны были остаться неизменными. Конечно, энергии откушенной ноги уже не восстановить, но это была по сути мелочь.
Лёгкой походкой, Гаттс приблизился к апостолу и начал пинать его, выбивая информацию о Руке Бога — группе могущественных апостолов, среди которых был Фемто — бывший друг Гаттса, которого при жизни звали Гриффитс. Увы, обитающий в этом поместье апостол был мелкой сошкой, так что он не знал вообще ничего. Убедившись, что пользы от этого демона уже не будет, Гаттс буквально порубил его на мелкие куски, орудуя своим монструозным мечом как лёгкой шпагой.
Фарнеза, наблюдавшая за всеми этими трансформациями, всё больше теряла связь с реальностью, пытаясь понять, что же на самом деле происходит вокруг. Увидев ужасающую смерть демона, она бросилась прочь, наивно полагая, что все ужасы уже закончились. Вот только в комнате, в которую она забежала, её встретила «лошадь», на которой её привезли в это место. Это было уже не просто животное, а демон, вселившийся в тело. Более того, это был похотливый демон, который тут же начал «приставать» к девушке, облизывая её грудь своим лошадиным языком и подбираясь к уже совсем не девственной промежности.
Фарнеза в ужасе закричала, а через пару секунд в помещение вломился Гаттс, который одним движением меча разрубил лошадь напополам, а вторым и вовсе покромсал её на мелкие куски.
— Не советую тебе убегать, если жить хочешь. — Заметил мечник, смотря на валяющуюся девушку сверху вниз.
Та на это заявление лишь тихо сглотнула, и запал в её глазах постепенно угас, сменившись апатией. Учитывая продемонстрированную Гаттсом силу, она в принципе не могла ничем ему угрожать, в то время как он был её единственной гарантией дожить до утра. Вся её «вера в Господа» пасовала перед лицом настоящих чудовищ, и вместо надежды на бога, надеяться она могла лишь на человека, который был её врагом, плюс вообще обесчестил в лагере, сношаясь с ней во всевозможных позах, в то время как она лишь радостно исполняла все его пожелания.
Фарнеза чувствовала себя так, что ей хотелось просто умереть на месте, но одновременно она хотела жить и… заниматься сексом. Трахаться с этим воплощением звериной первобытной мощи, которая проступала в каждой мышце человека, которого она ненавидела больше всего в этом мире. А потому, на втором месте в списке ненавидимого, находилась она сама.
Я отвлёкся от сканирования мыслей этой похотливой самки и принялся наблюдать за окружающим миром. А тут назревала целая революция. Освоившийся со своим новым телом Гаттс вдруг решил, что его способностей теперь хватит, чтобы достать меня. Вот только я всё с той же ловкостью увернулся от всех его ударов.
— Слабак! Ты всё ещё слабак. Не думай, что, просто ощутив силу философского камня, ты превратился в настоящего бессмертного. — Рассмеялся я над его попытками. — Ты всё ещё мало чем отличаешься от обычного человека. Да, тебя уже нельзя убить, но ты ещё не знаешь, как использовать свою силу. Ты подобен новорождённому котёнку, который может лишь ползать и звать маму-кошку на помощь.
Гаттс от такого сравнения только ещё больше разъярился, но прекратил свои попытки выяснить, кто из нас двоих главнее, временно смирившись с моим безмерным величием.
За всеми этими событиями время промелькнуло подобно стреле, и короткая летняя ночь закончилась. В свете солнца все демоны развеялись подобно дурному сну, и Серпико, всё это время безуспешно пытавшийся добраться до своей госпожи, наконец-то смог обнаружить её голой и отчаянно совокупляющейся с жестоким варваром по прозвищу Чёрный Мечник, который вроде как похитил её. Вот только в этой сцене Гаттс выступал лишь «безвольной жертвой», а вся инициатива исходила от Фарнезы, неистово насилующей своего «спасителя». Впрочем, тот был не против. Его исцелённое тело было готово осеменить не одну женщину, а, пожалуй, пару десятков, так что смысла сдерживаться он не видел, тем более, что женщина сама кидалась на него.
От вида этой звериной страсти Серпико выпал в осадок и тихо удалился, чтобы в одиночестве предаться самобичеванию и мукам совести. Ведь ему уже не удастся сорвать цветок невинности этой прекрасной девы. Всё что осталось — это собирать осколки целомудрия, исчезающие подобно утреннему туману под напором горящего солнца похоти.
В очередной раз утолив голод плоти, Фарнеза пришла в себя, на этот раз уверенно заняв лидирующую позицию в собственном рейтинге ненависти. Не глядя в глаза Гаттсу, она вышла из здания через пролом в стене и обнаружила неподалёку своего раба и слугу, который меланхолично наблюдал за восходом солнца. Фарнезе оставалось лишь принять его помощь и направиться к лагерю Рыцарей Священных Железных Цепей, где её ждала армия лизоблюдов и подхалимов.
Гаттс же по моему совету смог заменить свои изношенные вещи на естественную броню из материи Вритрас. Она идеально прикрывала его тело, не пачкалась, не изнашивалась, да и выглядела поприличнее. Тупой мечник конечно же не мог управлять внешним видом этой одежды, так что дизайном его нового одеяния тайно занялся я.
Убедившись в том, что все демоны уничтожены, Гаттс направился прочь из поместья. Большую часть своего времени он проводил, собирая слухи об апостолах, уничтожение которых и было смыслом его жизни. Сейчас он направлялся в крупный город, пешком до которого было идти несколько дней.
После полудня, по уже устоявшейся привычке, Гаттс прилёг поспать. Хотя сейчас он был бессмертным, его мозг всё ещё был органическим, и для нормальной работы ему требовался сон. Во сне мечнику опять приснились демоны. Ведь мир снов был близок к миру духов, в котором эти демоны и обитали. Но помимо уже привычных образов Гаттс увидел знаки церкви, горящие костры и… Каску — девушку, которая также, как и он, была отмечена меткой Жертвы.
После событий жертвенной ночи, Каска сошла с ума, опустившись по уровню интеллекта до годовалого ребёнка. Два года назад Гаттс оставил её на попечение своим знакомым, а сам свалил в бесконечное путешествие для охоты на апостолов. Частично, этот побег был вызван неумением и
