в старом свитере? Нет. Свежий бинт на укушенном белкой носу? Ничего подобного. Он почистил обувь? Ни в коем случае. Надел на голову дорожный конус? Ах да… Вот оно что. — Зачем ты напялил этот конус, мистер? — крикнула миссис Ворчунья.
— Другого я не нашёл.
— Нет, почему он у тебя на голове?
— Я тебя не понимаю.
— Ответь на вопрос.
— Я его забыл.
— Зачем. Ты. Напялил. Этот. Конус. На. Голову. Грелка старая.
— Потому что на ноги его не натянуть, бритва ржавая! — отозвался мистер Ворчун
— Ах ты наволочка!
— Драник!
— Конский волос!
— Бирючина!
— Бирючина?.. — ахнула миссис Ворчунья.
Мистер Ворчун кивнул:
— Да-да, бирючина.
— Ты… да ты… — задохнулась миссис Ворчунья. — Костный мозг!
Лучик опустил картонную коробку на траву, банки тихонько звякнули. Все на него оглянулись, и мистер Ворчун сказал:
— Осторожнее с ними, Лучик.
— И зачем я решила участвовать в этом конкурсе, не пойму, — пробормотала миссис Ворчунья. — Там же всё подкуплено, подло, по…
— Но ты же как-то раз в нём победила, ма, — напомнила ей миссис Ворчунья.
На это мамаше Дыщ нечего было ответить, и она сменила тему:
— Где Малыш?
Вопрос был задан как раз вовремя, потому что надоедливый лай пёсика уже некоторое время до них не доносился.
— Не позволяйте никому сюда наступать или тем более здесь парковаться, — попросил Лучик и показал пальцем на огромную коробку с соленьями, вареньями и джемами.
Он развернулся и пошёл обратно в фургон — искать крошечного бабушкиного пёсика. Малыш лежал под диском автомобильного колеса, который служил миской для миссис Ворчуньи.
Лучику тут же вспомнилось, как мистер Ворчун заполз под жестяной таз, а потом его выгнала оттуда миссис Ворчунья. Кажется, у меня где-то была картинка, на которой видно, как она там прячется… Да вот же она! Вы её уже видели в предыдущей книжке, «Ворчуны за бортом».
Лучик взял Малыша на руки, и пёсик снова залился лаем, умудряясь при этом лизать мальчика в лицо. С одной стороны, Лучику было приятно — ведь это проявление любви! — и щекотно, а с другой противно — слюни всё-таки.
— Ах вот ты где, мой хороший! — засюсюкала миссис Дыщ. Таким голосом она разговаривала исключительно с животными.
Вот только Малыша интересовала не хозяйка, а слон Пальчик. Точнее, Пальчик и свинка Малинка вместе. Он перевёл взгляд с хрюшки на слона и обратно, затрясся всем телом, словно только что вышел из воды и решил отряхнуться, и снова залаял.
— Кажется, Малыш завидует! — со смехом заявила Мими.
— Кому? — спросил мистер Ворчун.
— Малинке и Пальчику!
— Да, эта свинья к нашему слону неровно дышит, тут ты права, — согласился мистер Ворчун. — А если ещё и тявкалка привязалась к нашему большеуху…
— У меня НЕ большие уши! — прервала его миссис Дыщ и ударила в живот огромной дамской сумкой.
(Эта сумка любому показалась бы большой, но в руках такой миниатюрной дамы, как миссис Дыщ, она выглядела поистине громадной.)
— У-о-ох! — выдохнул мистер Ворчун и согнулся пополам: у него перехватило дыхание.
Дорожный конус слетел с головы и упал на землю, чудом не задев картонную коробку. Если бы вас ударили сумкой в живот, вы бы выдали точно такое же «У-о-ох», а ведь вы и не знали, что есть такое слово! [ПРИМЕЧАНИЕ РЕДАКТОРА: Такого слова не существует.]
— Бабушка, папа не тебя имел в виду, — объяснил Лучик. — Мы говорили про Пальчика!
— Забавно, у твоей матери прекрасный слух, когда ей это нужно! — язвительно заметил мистер Ворчун своей супруге, всё ещё переводя дыхание после удара.
— Я всё слышала! — крикнула миссис Дыщ.
— Вот видите! — ответил мистер Ворчун. (А ведь он был прав!)
Ему уже удалось выпрямиться, но он всё ещё морщился от боли. Мистер Ворчун решил отойти подальше от тёщи — вдруг ей снова вздумается огреть его сумкой?
— Ладно, хватит пустой болтовни! — заявила миссис Дыщ. — Отнесём мои банки в павильон, где проводится конкурс… Где он, кстати? Его явно стараются от меня спрятать.
— Идите за мной, — велел Лучик. Он слабо представлял себе, где находится павильон, но ему не хотелось простоять весь день у фургона. Мальчик подобрал с земли картонную коробку с надписью: «ВЗРЫВНЫЕ СОБАЧЬИ ЛАКОМСТВА для привередливых псов» и добавил: — Нам в ту сторону!
Миссис Дыщ шла за ним, не отставая ни на шаг и что есть сил семеня короткими ножками. Её ярко-оранжевый лак блестел под лугами утреннего солнца. Она то и дело оглядывалась, бросая взгляды по сторонам. Миниатюрная дама высматривала свою соперницу — Эдну Двапенни, которая грозила ей очередным поражением в Конкурсе солений, варений и джемов.
— Только не в этом году, — процедила мамаша Дыщ сквозь зубы. — Нет, не в этом году!
Глава шестая
Новые друзья
Норрис Бутл остановил машину на тропе, не доезжая до парковки возле деревенской ярмарки. Вышло так, что два колеса встали на траву, а два — на асфальт. Его первая любовь — уже взрослая — Дженни Прендергаст ПОТРЕБОВАЛА не парковаться в поле, служившем стоянкой для автомобилей: она очень-очень стеснялась надписи и изображений трусов на бортах машины.
— Идём, — позвала Дженни.
Она уже направилась по дорожке к входу, держа перед собой деревянный поднос с соленьями, вареньями и джемами.
— Подожди, старушка! — отозвался Норрис и поспешно запер дверь машины.
Вдруг из-за угла показался блестящий красный мотоцикл с коляской. Он резко повернул, и колёса на мгновение оторвались от земли.
— Хей-е-е-е! — протянула Лара Рыгпук; её оперный голос перекрывал даже рёв мотора.
— Кру-у-у-у-у-у-у-у у-у-у-уто! — протянул Аций; он сидел в коляске, и на голове у него сиял мотоциклетный шлем.
Они обогнули Дженни Прендергаст, та от неожиданности тряхнула подносом, и банки на нём зазвенели. Дамы встретились взглядами. Они сразу друг друга узнали. Лара Рыгпук, впрочем, как и Аций, недолюбливала Дженни и считала её «соплежуйкой» и «оскорблением всему женскому полу». Дженни Прендергаст недолюбливала мисс Рыгпук, поскольку считала, что известные личности, например оперные певицы, обязаны держаться на публике с достоинством и не вести себя как клоуны. А ещё ей не нравился этот вечно хрюкающий паренёк — Аций.
— Извините! — крикнула Лара Рыг-пук, затем твёрдой рукой повернула мо-тоци кл вправо и влетела на поле для стоянки автомобилей. Правда, судя по тону, извинилась она неискренне.
К тому времени Норрис уже успел догнать свою старую подругу.
