Подходит, скулы руками обхватывает и в глаза мне смотрит.
– Да понял я, следачка. Понял, маленькая моя. Гостевой дом, значит гостевой дом. Будем сегодня спать здесь. Хватит ругаться, а то у меня так совсем бак потечет.
Глава 4
Не хочу вставать. И глаз не могу разлепить, как ни пытаюсь. Миша уже поднялся. Как только он покинул постель, сразу стало ужасно холодно. Слышала, как шумит вода в душевой. Но после ночного срыва у меня словно все силы вытянули. Вместо того, чтобы подняться и начать собираться на работу, я переворачиваюсь на другой бок и накрываюсь с головой одеялом.
Моментально проваливаюсь в сон. Он такой глубокий, такой цепкий. Затягивает меня с первого мгновения. Но вдруг по плечу пробегают мурашки. Кто-то безжалостно похитил у меня часть одеяла и теперь мне невероятно холодно. И я хочу было недовольно заворчать, но в следующую секунду горячие губы Шторма касаются дрожащих плеч, и жар от его поцелуя раскаленной лавой несется по венам.
– Ален, – шепот, у самой кожи. Замурчать хочется от этой хрипотцы и нежности. Поворачиваюсь на спину, обвиваю его шею руками, так и не разомкнув глаз. Притянув к себе, касаюсь немного обветренных, но таких любимых губ.
Он смеется, когда я пытаюсь углубить поцелуй. Отстраняется, а я ворчать начинаю, желая ухватить его покрепче.
– Просыпайся, спящая красавица…
Рукой вниз веду, по груди его мощной, влажной после душа.
– Разбуди меня… и я проснусь, – шепчу, все еще пребывая в приятной сонной неге.
Под резинку его штанов заползаю, к самому дорогому… И когда мои пальцы смыкаются на твердом и мощном члене Русакова, он вдруг отстраняется от меня.
– Мне бежать нужно, маленькая. Машина уже ждет…
Черт.
– Тогда и не подумаю вставать, – ворчу, убирая от него руки, обиженно переворачиваясь на другой бок. Он несколько минут сидит на кровати, молча смотрит на меня. Уверенна, что смотрит. Чувствую каждым миллиметром кожи взгляд его горячий.
– Приеду вечером, поужинаем в ресторане, – снова поцелуй, его тяжелая теплая рука проходится по волосам. Улыбка сама на губах расцветает и когда он поднимается и выходит, я довольно потягиваюсь, решая поспать еще полчаса.
Только сна больше нет. Я вдруг вспоминаю обо всем, что было этой ночью. И самое главное, я вспоминаю об Оле. Шторм уехал и слова не промолвил, куда. С ней? Пусть только попробует! Я ему устрою кузькину мать.
Несколько минут кручусь в кровати, уже потерявшей всякое удобство и уют. Нет, уж лучше поеду на работу. Там хоть будет, чем мысли занять. А еще нужно записаться на прием к гинекологу.
Приняв душ, надеваю спортивный костюм, который рандомно выбрала вчера ночью в шкафу и прохожу в дом. Решаю позавтракать, и только потом ехать. Дикое чувство голода в какой-то момент становится настолько сильным, что начинает трясти. Кажется, если прямо сейчас не поем, упаду замертво.
Вытаскиваю из холодильника свежие овощи, пару яиц и бекон. Поставив на плиту сковородку, разбираюсь с чайником.
– Доброе утро, – раздается за спиной голос, от которого к чувству голода присоединяется еще и желание убивать.
Обернувшись, одариваю ее быстрой «пошла нах*р» улыбкой. Продолжаю жарить яичницу, думая о том, что не стоить заниматься готовкой в таком расположении духа, как у меня. Говорят, негатив убивает все полезные свойства еды. Но есть хочется, и наглая стерва, похоже, никуда не собирается уходить.
Ольга приближается к холодильнику, и, открыв дверцу, рыщет в его недрах. И когда мой взгляд падает на нее, я вдруг понимаю, что она одета только в футболку, и сейчас ее задница, с черными стрингами представлена моему взору. А когда наглая с*чка, наконец-то, выпрямляется, и я вижу, какая именно это футболка, меня посещает дикое желание сорвать с нее одежду. Эту вещь я лично покупала Шторму на прошлых выходных.
– Подвинешься? – буквально силой вытесняет меня со своего места. Включив конфорку, ставит на нее турку. Мой любимый кофе, который я покупала несколько дней назад. Что вообще происходит?
– Я думала, тебя уже увезли, – произношу это как можно спокойней. – Надолго Русаков позволил тебе остаться?
Она косится на меня, делая вид, словно не расслышала моих слов. Я тем временем, складываю в тарелку все, что приготовила, и направляюсь к столу.
– Ужасно не выспалась, – зевает лениво. – Ночью так шумно было. Соседи буйные… – наполнив свою чашку ароматным кофе, поворачивается ко мне. А у меня глаз дергается. И я не знаю, от чего больше. От того, что она слышала нашу ссору или от того, что посмела пить мой любимый напиток прямо у меня под носом. В тот момент, когда мне больше нельзя его пить.
– Не знаю, милая, – улыбаюсь ей, глядя на то, как эта наглая девица усаживается прямо за мой стол. – Мы с Русаковым спим, как убитые. Он умеет укачивать…
Она молчит. Смотрит на меня неотрывно, делая глоток напитка.
– Как тебе моя кухня? – спрашивает, ставя чашку на стол, многозначительным взглядом обводит помещение. – Я сомневалась в выборе столешницы. Хотела брать в бежевом цвете, но в итоге остановилась на сером. Мне кажется, он смотрится более выигрышно…
Я чувствую, как желчь поднимается по гортани. К горлу подкатывает. Интересно, если я оторву ей башку, это будет считаться самообороной от обезумевшей хищницы?
– Ужасно безвкусная кухня. Я хочу переделать, но пока слишком много времени уходит на бизнес, – неотрывно в глаза ее рыбьи смотрю. Не пойму, что в ней мог любить Шторм?
– Хотя, стоит сделать заказ в мебельный, пусть ребята поменяют. У занятых бизнесом женщин так мало времени на подобные вещи…
Она молчит. Только улыбка ядовитая не сходит с ее лица.
– Как тебе моя футболка? Прости, своей одежды не было. Если бы не…
Нет-нет. Я не даю ей закончить эту фразу.
– Ты, кстати, надела футболку нашего садовника, – перебиваю нагло. – Миша говорил, что разрешил тебе остаться на ночь в нашем доме. Но я не думала, что он тебя в комнату к садовнику поместит…
Собираю посуду, направляясь к мойке. У меня совершенно пропал аппетит. Всего кусочек бекона съела.
Оля подходит ко мне. Не стесняясь, пялится. И если бы взглядом можно было убить, от ее ядовитого, я бы тут же упала замертво. Столько злости в этой тоненькой девушке. И куда делась та напуганная лань, чтоб была вчера?
Я пытаюсь ее обойти, но Ольга наглым образом перегораживает мне дорогу.
Она подносит ткань футболки к носу, оголяя свой плоский живот.
– Я знаю парфюм Шторма, – произносит с улыбкой, в глаза мне глядя. – И ты слишком невнимательна. Эта футболка была на нем вчера утром, когда я приехала. Ты не хочешь узнать, как она оказалась на мне?
