решил с нами посидеть? Чем-то мы его заинтересовали, не иначе.
После первого глотка пенного хозяин с плохо скрытым нетерпением спросил, утерев губы широченной ладонью:
— А чем славным купцам приглянулся наш скромный Акапис? Здесь, если начистоту, стать зажиточным гражданином ой как тяжело. В мирные-то времена скука дикая, а уж когда война — совсем гибло. Не идет торговля.
— Подсказал один добрый человек с Сурже, когда мы туда с партией выделанной кожи из Аксума причалили, — ответил я, ножом пластуя окорок. — Дескать, в Акаписе хороший климат, провинциальная тишина. А главное, есть возможность хорошо подняться, если голова на плечах присутствует. Насчет плохой торговли он предупреждал, не буду лукавить. Но я человек рисковый, несколько раз начинал с самого дна, когда уже казалось, что кроме петли выхода нет. И ничего, поднимался. Сейчас у меня в трюме осталось несколько бочек аксумского рома. Вот увидишь, я сколочу денежек и через пару-тройку лет сам губернатор будет меня приглашать на ужин к себе домой.
Грашар молча поднял кружку и припал к ней. Заросший жестким волосом кадык мощно ходил вверх-вниз. Рич с одобрением смотрел, как хозяин таверны уничтожает пиво. Осушив посудину, тот крякнул с удовольствием.
— Силен! — одобрительно сказал Рич, откусывая приличный кусок окорока.
— А то! — хмыкнул Грашар и толкнул меня легонько плечом, как будто признав закадычным другом. Понизил голос чуть ли не до шепота. — По правде, жить можно и в этой дыре, приятель. Только на аксумском роме не разжиреешь. Земля здесь слабая, почти ничего не родит. Камень кругом. Зато пастбища отменные. Поэтому местный сыр славится по всем восточным провинциям Дарсии. Дальше не знаю, потому как все здесь расхватывают. Опять же, виноградники есть, фрукты и овощи. А вот с пшеничкой плохо. Привозная она у нас, потому и дерут продавцы втридорога. Подумай над этим, видишь, какие ниточки я тебе в руку вкладываю. Что еще? Ткани, фарфор для местной знати… Их тут как мух навозных расплодилось в последнее время. Все хотят на побережье жить. Неужто война к концу подходит?
Оказывается, прав я был, когда смотрел на пустыри. Кто-то серьезно придерживает землицу.
— Уважаемый Грашар, ты бы ближе к делу, а? — я пристально поглядел на гостеприимного хозяина. — Неужели меня, опытного торговца, можно увлечь такой мелочью? Если в Акаписе можно заработать, то не на шелках и фарфоре. Я прав?
— Каков проныра, — Грашар потянулся к кувшину. — Мы едва знакомы, а ты уже — вынь да положи.
Наполнив кружку пивом, он повертел головой, с хрустом разминая шейные позвонки, а сам зорко поглядел по сторонам. Голос его стал еще тише:
— Эту таверну начал строить мой дед. Дешевый постоялый двор постепенно становился известным местечком, где хорошо кормили. Здесь же раньше проходил тракт из Скайдры по побережью в Эристин и Грэйвуд. Это поселки солеваров. Розовая соль, которую там добывают, очень ценится в столице и в крупных городах. А вообще, вся восточная часть Дарсии славится соляными копями. Отец вовремя сообразил, как из денег сделать еще больше денег. Он вложился в надстройку третьего этажа, планируя открыть гостиницу для важных господ с горячими ваннами, обслуживанием, к какому привыкли высокородные. С ваннами не сложилось, но в «Полной чаше» все равно не найти свободных комнат.
Таверна постепенно заполнялась утренним людом. Вместо Грашара за стойку встал худосочный паренек с прыщами на щеках. То ли помощник, то ли хозяйский сын. На удивление, обслуживал он вполне уверенно, без всякой робости.
— Я стал помогать отцу очень рано, — кивнул Грашар на парня, — поэтому и Трока заставил постигать ремесло с малых лет. Сынок мой старший, если что... Повзрослев, я занял место отца, который умер от лихорадки десять лет назад. Она в тот год свирепствовала по всему побережью, много народа унесла в могилу. Братья мои решили жить по-своему и уехали из Акаписа в поисках лучшего места. Один загремел в королевские пластуны, да и сгинул в Пакчетских болотах…
При этих словах Рич мрачно уставился в кружку. Вспомнил о своей нелегкой пластунской службе на проклятом острове, который уже столько лет оспаривают друг у друга Сиверия и Дарсия, перемалывая в кровавый фарш молодых ребят и здоровых мужиков.
— Младший забыл дорогу к отчему дому, да я его не осуждаю. Живет сейчас в Скайдре, неплохо устроился. Видимся изредка. Так я о чем… В этой таверне много народу перед моими глазами прошло. Разных хватало: и вояк, и матросов королевского флота, и дезертиров, и сиверийцев с аксумцами. Да всех не перечислишь и не вспомнишь. Перебрав вина, люди уже не следят за языком. Очень интересные вещи порой рассказывают. Только все здесь остается.
Грашар постучал пальцем по виску и смочил горло пивом. Я терпеливо ждал откровений, хотя и не надеялся напасть на золотую жилу с помощью внезапно (и неведомо по какой причине) разговорившегося хозяина таверны.
— В людях я редко ошибаюсь, Игнат. Ты молод, дерзок, и шелками для местных красоток торговать точно не будешь. Не твое это. Да и приятели твои совсем не моряки, в море не росли. Рожи больно бандитские, каторжные.
Он выставил перед собой ладони, извиняясь за свои слова, и Гусь, сердито засопев, отхватил от окорока невероятно большой кусок, словно в отместку решив сожрать его на глазах хозяина.
— Дам тебе одну зацепку, парень. А ты сам решай, как действовать дальше… если крови не боитесь.
— Хватит вокруг да около ходить, — Рич ловко прокрутил нож в руке. — Ты, папаша, добреньким не прикидывайся. Если есть интерес, который не помешает нам здесь прижиться, то говори сразу. Только контрабанду не предлагай, ищи идиотов в другом месте.
Он посмотрел на меня с немым вопросом, правильно ли сказал? Легким, почти незаметным, кивком я подтвердил его слова.
— Говорю же — кусачие ребята, — словно обрадовался Грашар. — Смотри сюда, Игнат. Акапис хоть и маленький портовый городишко, но сюда частенько и охотно заходят торговцы на каботажных судах. Дарсия велика, за полгода верхом или в карете с трудом объедешь, а товар иногда нужно быстро доставить из одной точки в другую. Поэтому ушлые люди сообразили, как эти дела проворачивать. Они организовали в крупных морских городах гильдии, вроде купеческих, и стали браться за перевозку. Как это делается?
Короткий волосатый палец Грашара ткнулся в не раз скобленную поверхность стола и начал рисовать извилистые линии от кувшина к подносу с обглоданным
