только одна мысль: «Во славу», — и эта мысль позволяла им пробиться через Пронзающий.
Наконец уловив далекий плач, мы ускорили шаг. И…
— Что-то новенькое, — удалось мне натянуть улыбку.
Женоподобная фигура. Дама с огромным топором сражалась с импами. Рассекала их на ровные половинки. Большие мускулы, кожа как огонь, полностью обнажена, женские признаки лишь очерчены. И те же особенности, как у мелкоты: нет лица, зато есть рога, улыбка и заостренный хвост.
Взмах топора отправил на перерождение последнего. Дама, вонзив топор в землю, несколько секунд стояла, затем резко подняла голову.
— Во славу? — У-у-у, появился знак вопроса.
— Любимый? — готовилась принцесса к бою.
— Подожди, — вышел я чуть вперед. — Ты меня понимаешь? — не повышал я голос, общаясь, будто иноземец с аборигеном.
Женщина-имп покачала головой, но не соглашаясь, скорее «смотря».
— Во славу? — повторила она вопрос. Выпрямила спину.
— Я не… — Мои глаза прищурились. — Мы пришли за Пеле, нам незачем сражаться.
Её кожа переливалась языками пламени, пауза затягивалась, но в конце концов незнакомка пошла в глубь коридора.
— В прошлый раз такого не было, — держалась настороже Мира.
— Прогресс, — поиграл я бровями. — Или дурной знак. — Несмотря на напряженность ситуации, мне было по-настоящему интересно разгадать этот ребус. По каким законам появляются импы? Почему только одно слово? Какой стимул заставляет силу Пеле пробуждаться?
Хочу, хочу знать!
Мы следовали за мадамой, что была выше нас на голову. Зараза, она не походила ни на кого из наших, значит, это не образ Ильзи или Жози.
В итоге мы очутились у двери. Рогатая стукнула топором по земле.
— А. А, — поднял я палец, когда зубастая улыбка приоткрылась. — Дай угадаю. Во славу?
— Во славу! — будто подтвердил грубый голос.
— И на том спасибо, — подошел я к двери.
Позади вновь раздался звук десятка маленьких ног. Наша неожиданная союзница взревела и с тем же кличем «Во славу!» бросилась импам наперерез. Бесконечная бойня в огне.
Мы с Мирой довольно скверные существа, а потому без зазрений совести решили оставить эту заварушку на рогатую. К тому же все еще было неясно, живое ли это существо или очередной образ, который исчезнет, как только Искра закроется. А вот мы — живы. Живы, и дышать становится все тяжелее.
Под звуки рвущейся плоти я открыл новый путь.
— Пеле! — увидела Мира через слепоту яркое зарево.
Ребенок стоял посреди зала, глаза закатились, её трясло. Она излучала мощь Искры, она и была Искрой в этот момент.
Сталь, жар, огонь. По краям помещения бурлили котлы. Один за другим из варева высовывали морды мелкие засранцы. Медленно выползали, заполняли пространство. Я чуть попрыгал на месте: бросок будет сложным.
— Прошу тебя, — движение дуэлянта, — не отставай.
— Я хотела сказать то же самое, — улыбнулась Мира зубастой улыбкой.
Гул заполнил уши, сердце забилось барабаном.
— ВО СЛАВУ! — хором завопили импы.
Поток маленьких тел понесся на нас, а мы на него. Столкновение!
Неравный бой. Не останавливаясь, наш тандем прорубался сквозь толпу. Каждый шаг сопровождался ударом. Выпад пробил морду насквозь. Когти рубили, резали, отрывали. Думать становилось все тяжелее. Наши глаза переливались силой Бездны. Доспехи Миры, вкушая плоть импов, как и камень Соля, постепенно расползались дальше. И теперь рукавицы стали полноценной броней до плеч.
— Ха-а, — выдохнула Мира пар. Она теряла себя.
— Сейчас не время, милая! — оттолкнул я ногой нового мертвеца.
— Ра! — одним движением рассекла девушка четверку противников. Руки и ноги демоненков истлели, не успев коснуться пола. — Боль, убивать, причинять… Кх! — сжала она зубы, давя садиста внутри. — Вперед!
— А-а! — не удержал я вскрик.
Царапины от пропущенных ударов покрывали мне лицо, плечо, руку. Еще немного, мы почти у цели!
Пеле молча стояла на месте, ничего не говорила, ничего не видела. Лишь маленькие слезинки катились по щекам и тут же испарялись. Импы, видя, как близко я подошел, теперь не атаковали, но облепляли меня со всех сторон.
— Участвовал я в оргиях и получше! — врезал я кулаком по безлицему.
Шаг. На спине, другой держит за ногу.
Шаг. Маленькие руки хватают за бок.
На мгновение я закрыл глаза. Здесь. В этом измерении что-то внутри менялось, высвобождалось. Это не Бездна, но мы так близки к ней. Так близки к тому, что тянет нас.
Я открыл глаза.
— Ха-ха-ха! — под мой смех у меня на лбу появились два рога, взмах крыльев оттолкнул мелкоту. Новое пламя засияло — мое пламя, пламя фиолетового цвета. — Пора просыпаться, Пеле!
Новый взмах крыльев стрелой отправил меня вперед.
Одно мгновение… больше десятка импов налетает со всех сторон. Пронзающий протыкает тельце Пеле. Её взгляд проясняется.
Темнота.
Выдох.
Я жадно глотал воздух, от моего тела исходил пар. Мы снова были в детской комнате… Точнее, в том, что от неё осталось. Проклятые, перепачканные, повалились с ног. Прислонились к стенкам. Я сидел на кровати, на моих руках лежал спящий ребенок.
— Вы… — попыталась сказать Кат. Но вдруг её прижала Мира, набросилась. — Кх! — лезвие перчатки вот-вот грозило ослепить здоровый глаз.
— Мира! — попытался встать Апро, но упал.
— Боль, причинять боль, — бешено улыбалась принцесса.
— Любимая, — спокойно произнес я.
Этого хватило. Мира, проморгавшись, поняла, что вокруг уже нет врагов. Что сейчас она ранит подругу.
— Я… — Шаг назад.
— Ничего, — скользнула вниз Катарина, сев на пятую точку. — Ничего.
Наконец все расслабились, не в силах пошевелиться. За окном поднимался рассвет. Жозефина теперь по-иному смотрела на молодых полудемонов. Всю ночь они плечом к плечу отбивались от врага, защищали, отдавали себя без остатка. И все это… Все это ради лишь нескольких слов.
— М-м-м, — полусонно открыла глаза Пеле. — М-мне, — заворочалась она на моих руках. Жар не тревожил её, сейчас она снова уснет.
— Это просто кошмар, милая, — погладил я её волосы. — Просто сон. — И запрокинул голову назад.
— Огненная Бездна против Дома Тени, — улыбнулся Соль. — Два — ноль в нашу пользу, хе-хе.
Точнее и не скажешь, мой друг.
Глава 8
Моя ошибка?
— Два перелома, многочисленные ожоги, десяток резаных ран, следы клыков на коже, синяки, — отложил Рокд листок. — Просто тренировка?
— Да, — улыбнулся я. Мои пальцы и шея были перебинтованы, на щеке красовался пластырь. — Ты же знаешь, что я ищу место для личного полигона. — Я уже начинал хихикать, но боль отдалась в боку. — Ау… Иногда мы увлекаемся.
— Несколько месяцев назад, — поднял бровь старик, — вы увлеклись точно так же.
— Мы долго будем играть в эту дурацкую игру? — Сидеть на этом неудобном стуле, когда полтела ноет от боли… бр-р-р.
— Я думал, ты любишь такие игры. — Ухмылка старика заставила меня на мгновение удивиться. — Кхм, — понял директор, что от частого общения со мной он набирается плохого. Хе-хе. Но мгновение на то и мгновение. Глаза великана снова потеряли блеск. — Жозефина официально зарегистрирована в твоем Доме, за неё я не переживаю, — постучал он пальцем по папке. — Идеальный список, ни одного наказания или выговора. Если бы не статус проклятой, — тяжело выдохнул директор, — её можно было бы увековечить в качестве героя Солнечной Земли.
Рокд ни за что не скажет прилюдно, что горд и рад за Жози. Ведь он видел её еще ученицей, видел её взросление. И с тяжелым сердцем был вынужден отправить девушку на фронт.
— Но вот другой… новый… хм… — подбирал он слова. — Новый член твоего Дома, — скрестил пальцы старик. — Ребенок, Пеле.
Рокд дал добро, да. Но он действительно понятия не имеет, кто она и откуда появилась.
— Мне нечего сказать, — пожал я плечами. — Нашел эту проклятую и взял в свой Дом.
— Все? — остался недоволен директор ответом.
— Все.
Тишина. Мы смотрели друг на друга. Старик сдался первым.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — откинулся он на спинку кресла. — И подобные… «тренировки»… сойдут на нет.
— Мы работаем над этим, — ме-е-едленно закинул я ногу на ногу. — Больше веры, мой друг. Пока я не подводил.
— Твоя правда, — кивнул полувеликан. И задумался.
— Что-то еще?
Очевидно.
— Да. — Ого, стал еще мрачнее! — Рока.
— Забавно, я её недавно вспоминал, но мы уже давно не общались, — побарабанил я пальцами. — Как у неё дела?
— Я думал, ты мне ответишь на этот вопрос, — прищурился Рокд.
— Та-ак, — наклонился я вперед. — У неё проблемы?
— Пока нет, — прочистил глотку старик. — Но до твоего появления она
