губернатора, проявлять великодушие по отношению ко мне он не собирается.
Глубокий вдох. Медленный выдох. Прижаться к сильному мужскому плечу. Вспомнить ночь в пещере. Расслабиться. Даже в такой ситуации, как сейчас, необходимо расслабиться.
Давай, Ровена. Ты сможешь.
Ловчая сеть — не чета браслетам. Сверкающая паутинка высасывает магию в разы быстрее, и защиты от этой напасти практически нет! Робин же был опутан ею с ног до головы, как колбаска копчёная. Откуда у него силы держать ещё и меня?
— Главного позови, — приказывает сын конюха, да так, что сам король мог бы ему позавидовать…
— Ты это, мужик… Ты чего?
Распахиваю глаза. По камере разбросаны куски разорванной в клочья сети. Пятна крови. Кровь и сейчас капает из носа мага. Мага, сильнее которого я, пожалуй, в своей жизни ещё не видела. Кто этот человек? Может, он и не Робин вовсе? Может, личина? С таким потенциалом ещё и не такой фокус выкинуть можно…
Инстинктивно тянусь к его лицу — остановить кровь, напитать энергией, и тут же падаю на пол — магические браслеты атакуют на любое проявление силы, а я… Решила вспомнить курсы оказания первой помощи пострадавшим в горах — уж что-что, а эту премудрость на факультете изучения магических существ осваивать пришлось всем.
— Передайте Брасси, что его требует к себе Барт, — рычит Робин, подхватывая меня у самого пола.
— Думай, что делаешь, — закрывая за собой стонущую на все голоса дверь, ворчит седой охранник, одетый в зелёную, а не в серую, как у солдат губернатора, форму (в таких ходили отставные, что часто нанимались к мэру). — Я вот думаю. А посему беспокоить губернатора не пойду. Вот наш мэр, к примеру. Заболел, бедолага. Смертельно заболел. Главное вовремя. Знаешь, что я сделаю, как только сменюсь? Отправлюсь к доктору. Заболею. Пусть думают, что заразная у мэра хворь. Жаль, вчера не сообразил…
— Герт! — возмутился молодой.
— И ты, если не дурак, сделаешь так же, — отмахнулся седой. — Не понял еще, кто перед нами? — Он кивнул на Роба. — Ты хоть представляешь, что будет, когда эти двое схлестнутся?
— Не поможешь мне? — прищурился Роб.
— Ни в коем случае. Простите, леди Ровена. Правда и доносить губернатору о том, что Вы, ваша милость, освободились от пут, не стану.
— Ну, что ж, и на том спасибо. Если задуматься, весьма щедро. А воды принесёшь? — криво усмехнулся человек, о котором я, оказывается, совсем ничего не знала.
— Держите, — молодой уже протягивал сквозь прутья решетки глиняный кувшин.
— Джоана мне теперь покоя не даст, — печально заметил Роб, поднося свою добычу к моим губам. — Пей, Ровена. Пей. Нам надо много пить.
Я послушно делаю глоток. Еще один. Останавливаюсь с трудом — надо отдать половину Робину.
— Джоана?
— Джоана. Она вечно носилась по заштатным городишкам, разоблачая махинации начальства на местах. С одним грифоном. Я же ей и выговаривал, а получается, что вляпался сам, как мальчишка.
«Джоана…»
— Прости, — говорю вслух.
Робин по-детски, от души веселился, а я… Мне вдруг стало больно от того, что я понятия не имею, с кем провела эту ночь. Горечь от безысходности разливалась в груди. Я закрыла руками лицо. Сочувственно звякнули браслеты. Так мы с ними, глядишь, подружимся. В темнице и артефакт-убийца — приятное общество…
— Я сумею тебя защитить, — Робин чувствовал мой страх, но он не понимал, что боялась я… его.
Его. Совершенно неизвестного мне человека, который говорит о Джоане как… Как о сестре. Может быть, это вовсе не та Джоана? Хотя нет. Всё сходится. «Носилась по заштатным городишкам… С одним грифоном». А тот седой охранник? Как он сказал? «Ты что же, всё ещё не понял, кто перед нами?».
Мысли неслись, стаей грифонов мечась в гудящей от резкой потери силы голове. Надо взять себя в руки. Успокоиться. И хватит о нём думать! Подумай лучше о девочках. Представила, как губернатор выманивает Агату, или угрожает жизнью Синди.
Нет…
— Ровена! — Роб подхватывает на руки, несёт в угол, к тонкой подстилке из соломы, аккуратно опускается на пол, кутает в плащ и качает, как маленькую. — Тише. Тише… Брасси напугал тебя?
Кивнула, глотая слезы и чувствуя, что держаться больше нет сил.
— Он только говорил? Или позволил себе большее? — руки мужчины сжимают мои плечи.
— Нет. Не позволил. Просто… Пугал.
— И преуспел, как я вижу. Чего он хочет от тебя?
— Я думала, меня арестовали, чтобы отправить к королю.
— К Альфреду?
— Да.
Роб поцеловал меня в макушку и рассмеялся. Опять веселится. И что такого смешного я сказала?
— И зачем нашему славному королю понадобилась моя возлюбленная?
— Я — дочь лорда Юга!
— И ты хочешь награду?
— Роб… Не смешно.
— Я и не думал смеяться. Твой отец отдал жизнь за короля, имеешь право.
— Что? Что ты сказал?
— Твой отец дал возможность наследнику и Норфолку бежать, когда их заманили в ловушку.
Я бы упала, но мы и так сидели на полу.
— Это… правда?
— Конечно. Ты не знала?
— Знала. Но совсем другое. Мне сказали… На короля напали в замке моего отца. Он… Он его предал. Все эти годы я скрывалась от виселицы, думая только об одном — почему? Почему он это сделал? Что заставило его так поступить?
— Его величество не казнит женщин за проступки мужчин, — отрезал Роб. — Выдает замуж — да. Чтобы закрепить за сторонниками права на земли мятежных аристократов. Но преследовать дочь или жену за то, что отец или муж выступали против него… Нет.
— Уверен?
— Конечно.
— Кто ты, Робин?
— Какой же я дурак… Почему не отправился в поместье к Абикорнам? К той, другой Ровене? — Робин крепче прижал меня к себе. — Я был уверен, что Карл — твой сын.
— Карл? — Тихонько подсказала, стараясь не мешать разговору мужчины с самим собой.
Может, хоть так что-то узнаю?
— Сын Рауля Абикорна и леди Ровены. Воспитывается при дворе Альфреда, как гарант мира. На мальчишке магических клятв больше, чем блох на собаке! Но он жив, это главное. У него такие же лазоревые глаза, как у тебя…
— Как у всех, в ком течёт хоть капля королевской крови, — кивнула я.
— Когда решали вопрос, — не услышал меня Робин. — Оставлять ли жизнь мальчишке, я был готов схватить пацана и пуститься в бега. И нисколько этого не скрывал. Альфред, Ролан, даже Норфолк — все это понимали. Жизнь юного Абикорна — моя награда. А значит, и моя ответственность.
— Это правильно, — обрадовалась я за жизнь неизвестного мне мальчика.
Голова шла кругом. Альфред, Ролан, Норфолк… Знакомые имена. Вот только они из той, другой, почти полностью
