Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
приходилось быть вежливым со мной, женой доктора Йорка.
Очевидно, что быть вежливым ему вообще было не по нраву. Возможно, даже с самого рождения. А что касается меня, то чем дольше мы были знакомы, тем сильнее крепла его ненависть ко мне.
А разве могло быть иначе?
– Приятно, мэм, что вы стремитесь помочь, но надеюсь, вы все же осознаете, что вовлекать бывшего нациста, каким и является фон Браун, в вопросы национальной безопасности нельзя. – Полковник Паркер снова, демонстративно не замечая меня, перевел взгляд на Натаниэля. – А каково ваше понимание, доктор Йорк, того, каким образом нам надлежит обеспечить безопасность Америки?
Натаниэль, вздохнув, выдернул нитку из своих порядком пострадавших в последнее время брюк.
– Будь по-вашему. Поприсутствую я сегодня с вами на совещании, но учтите заранее, что блистать умом там вовсе не обещаю.
Он встал. Вознамерилась встать и я, но Паркер покачал головой, а вторя ему, головой покачал и мой муж.
– Отдохните здесь, в моем кабинете, мэм, – елейным голосом промолвил Паркер. – А майор Линдхольм тем временем организует для вас жилье.
Появившийся будто из ниоткуда майор заявил:
– У нас в доме есть несколько пустующих комнат. Может, разместитесь в них, а не в казенных апартаментах для командированных сюда офицеров?
– Ваше предложение чрезвычайно любезно, майор, – совершенно искренне произнесла я. – Но не будет ли против ваша жена?
– Уверен, мэм, что не будет.
Улыбка Паркера выглядела неожиданно теплой.
– Поздравляю, мэм. Вы оказались в хороших руках. Его жена готовит воистину отменные пироги.
Признаюсь, я была порядком удивлена, неожиданно узрев подлинное товарищество между этими двумя, на мой взгляд, совершенно разными мужчинами. Разумеется, майора Линдхольма я прежде и знать не знала, но Паркера-то знала, и мой собственный опыт общения с ним говорил о невозможности сколь-либо нормальных, а тем более дружеских отношений между ним и кем бы то ни было. А поди ж ты! Бывает.
– Отлично, – изрек Паркер. – Ну, а теперь, покончив с не терпящими отлагательства бытовыми проблемами, двинемся наконец-то на совещание.
Паркер поднялся.
Не то чтобы меня одолевало желание стать участницей совещания, но оказаться полезной хоть чем-то мне все же хотелось, и без особой охоты я тоже поднялась.
– Гм… Простите, мэм. – Паркер непроизвольно дернул на себе галстук. – Признаюсь, совершил промашку – мне ранее следовало поставить вас в известность, что у доктора Йорка уже есть необходимый допуск, поскольку он ранее участвовал в Манхэттенском проекте, а что касается вас, то таковой вы получите, если вообще получите, только после соответствующих проверок.
Допуск, черт его дери!
Но возражать Паркеру не было ни малейшего смысла, и потому я просто села обратно на стул и, откинувшись на спинку, произнесла:
– Что ж. Благослови вас Господь. Конечно же, я все понимаю. Вот просто посижу здесь да подожду.
Услышав мою смиренную речь, Натаниэль удивленно приподнял брови – он знал меня достаточно, чтобы понимать мое настроение. Я мотнула головой, заверяя его, что причин для беспокойств нет. Затем улыбнулась и покорно сложила руки на коленях. Ни дать ни взять скромница, что сидит и ждет.
Сидит и ждет.
Сидит почти неподвижно, позволяя мужу делать за нас обоих всю работу.
И терпеливо ждет, моля бога, чтобы мой благоверный все же пресек попытки распоясавшегося безумца развязать в ближайшее время ядерную войну.
4
В РЕЗУЛЬТАТЕ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ В ИРАНЕ ПОГИБЛО 90 ЧЕЛОВЕК
ТЕГЕРАН, Иран, 3 марта 1952 года (Агентство «Рейтер»)
Девяносто человек погибло и не менее ста восьмидесяти получили ранения в результате землетрясений в областях Ларестан и Бестак на юге Ирана. Тегеранское радио объявило сегодня, что причиной землетрясений, несомненно, стало недавнее падение метеорита в Северной Америке.
Солнце неторопливо уходило за горизонт и было ярко-багряным с медными и темно-золотыми прожилками, а нависшее над нами пунцовое небо напоминало марсианское. Закатный свет окрасил все вокруг, и даже белый частокол дома майора Линдхольма выглядел так, словно его обмакнули в кровь. Обычно я бы не хотела никому навязываться, но Паркер меня раздражал. И я слишком вымоталась, чтобы думать, и была даже благодарна за то, что кто-то сказал мне, куда идти.
Натаниэль тянул свою лямку на совещании уже много часов кряду, а разумных доводов оставаться на военной базе у меня уже вовсе не оставалось. К тому же я сегодня вымоталась и была чертовски благодарна майору Линдхольму, который с готовностью взялся отвести меня на место моего нынешнего постоя, то есть к себе домой.
Натаниэль все еще был занят на совещании. Оно тянулось достаточно долго, чтобы убедить меня уйти, и у меня не было никаких оправданий, чтобы оставаться на базе, кроме абсолютной уверенности, что если я уеду, то больше никогда не увижу мужа. Это не то, что произносится вслух. Не в такой день, как сегодня.
Я вылезла из джипа. Пятна от грязи и смазки на моей одежде стали, казалось, видны всем и каждому, и я почти услышала голос матери:
«Элма! Что скажут люди?»
Я вдруг почти физически почувствовала тяжесть утраты и невольно вцепилась в дверцу джипа. Затем взяла себя в руки. Выпрямившись, я проследовала за майором через ворота. Затем по аккуратной дорожке подошла к парадному крыльцу, и едва только мой спутник поднялся на первую ступеньку, как открылась дверь и навстречу нам вышла полная женщина в светло-голубом платье.
Кожа ее была не темнее, чем у Натаниэля к концу лета, черты лица – мягкими и округлыми, а кудри уложены в пышную прическу. За стеклами очков ее глаза были напряженными и красными – очевидно, от беспокойства.
Я с некоторым удивлением осознала, что никогда прежде не бывала в доме чернокожих.
Миссис Линдхольм распахнула дверь пошире и, прижав руку к груди, обратилась ко мне:
– О, бедняжка. Быстрее проходите в дом.
– Спасибо, мэм.
Я поднялась по ступенькам. Пол в доме был покрыт безукоризненно чистым линолеумом «под кирпич», а ботинки мои были столь грязны, что даже и не угадаешь их первоначальный цвет, отчего я сказала:
– Я сниму обувь снаружи.
– Не беспокойтесь. Проходите как есть.
Памятуя, что, если бы я принесла грязь в чужой дом, маме бы за меня было стыдно, я все же села на верхнюю ступеньку и принялась расшнуровывать ботинки. Хозяйку же уверила:
– Мой муж, когда приедет, наследит за нас обоих.
Она рассмеялась.
– Не сомневаюсь. Знаю по жизни, что все мужья одинаковы.
– Я все слышу. Я – прямо здесь, – сообщил остановившийся на той же ступеньке, на которой присела и я, майор
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 123
