всё, Лена. Эти фотографии — совсем не причина для того, чтобы так переживать, пойми!
Он взял мои руки в свои, поцеловал.
— Я поняла, что это твоя работа, Глеб. Мне лишь на миг пришла в голову мысль об измене, каюсь, — голос плохо слушался меня, тем более, Глеб по-прежнему не выпускал мои руки. — Но фотографии стали импульсом, и теперь процесс необратим.
— Каким ещё импульсом, Лена? — нахмурился Глеб.
— Я приняла решение. Я ухожу от тебя. Мы больше не будем встречаться. Хочу сказать, что ты ни в чём не виноват, наоборот, я очень тебе благодарна за всё. Ты безупречен, Глеб. Дело целиком и полностью во мне. Это я решила расстаться с тобой.
— Как это — «расстаться», Лена? Почему? — Глеб встал, потянул меня за руку с кресла и хотел обнять, но я ловко вывернулась и ушла за кресло, отгородившись и держась подальше.
На лице Глеба было такое искреннее изумление, что мне на миг даже стало смешно.
— Ты же сам говорил, что отношения с тобой продолжаются до того момента, пока ты не встретишь другую женщину. Но и твоя партнёрша имеет право прекратить отношения. Я помню, ты так сказал.
— У тебя что, кто-то появился? — Глеб тяжело дышал, лицо его вспыхнуло.
— Нет, конечно! Как ты себе это представляешь, Глеб?! Я всегда либо на работе, либо с тобой. Да и вообще…
— Но почему тогда, Лена? Что за вздор?
— Глеб, ты не говорил о том, что для расставания нужна какая-то веская причина!
— То есть, ты решила расстаться со мной просто так, на ровном месте, без всякой причины?
Кажется, я впервые видела, как заводится Глеб. Никогда до сих пор у него не было такого странного выражения лица. Потому решилась выложить всю правду, ведь Глеб всегда был честен со мной, он не заслужил игры в прятки и дурацких кривляний.
— Причина есть, Глеб, и очень серьёзная. Во всяком случае, для меня. Сегодня я поняла, что не готова к условиям, которые ты предлагаешь. Понимаешь? Думала, что готова и смогу жить по твоим правилам, но оказалось, что не готова. Я влюбилась в тебя, Глеб, по-настоящему. Я люблю тебя и не вынесу, если однажды ты скажешь: «Мы должны расстаться, потому что я встретил другую». Я не переживу, понимаешь?
Всё же я не выдержала. Слёзы брызнули из глаз, голос сорвался почти на крик. Глеб попытался приблизиться, но я выставила вперёд руки.
— Потому моё решение окончательное, Глеб! Чтобы не услышать те слова, я ухожу первая, — я нашла в себе силы продолжить. — Можешь считать меня истеричкой и дурой. Кем угодно можешь считать. Теперь поезжай домой, Глеб. Всё. Там, у тебя дома, салат в холодильнике. Заправь только.
— Да какой тут салат? — растерянно пробормотал Глеб. — Лена, ты хорошо всё обдумала? Не пожалеешь? Зачем бежать впереди паровоза?
— Лучше некуда обдумала. И всё тебе объяснила.
— Странное ощущение. Знаешь, меня ни разу ещё не бросала женщина. Всегда инициатором разрыва был я. Нет, однажды было, подруга нашла жениха за границей и уехала к нему. Но тогда я спокойно это воспринял. А сейчас как-то… неспокойно, — Глеб рукой взъерошил русые волосы. — Очень жаль, Лена. Я не могу пока поверить в реальность происходящего. Как снег на голову, ни с того ни с сего. Я не готов к тому, что мы расстанемся прямо сейчас.
— И всё-таки придётся поверить, — чопорно сказала я, но тут же меня прорвало: — Просто пожалей меня, слышишь, Глеб?! Я не хочу, чтобы ты причинил мне боль, это будет слишком сильная боль! Я не могу, Глеб! Убирайся уже!
— Хорошо, хорошо, — пожал плечами он и странно усмехнулся. Теперь лицо его было бледным. — Если ты настаиваешь.
Глеб быстро вышел в прихожую, и через несколько секунд дверь закрылась за ним со вселенским грохотом. Я удивилась, что люстра не упала с потолка.
Отпустив, наконец, саму себя, я прижала кулаки к глазам, села прямо на пол и позволила уже себе разрыдаться.
Глава одиннадцатая
Что ж, первая, — самая главная, — победа была одержана. Теперь необходимо закрепить результат. И самое главное, что впереди меня ещё ждёт борьба с самой собой. Борьба с самой собой не такая острая и драматичная, как борьба с Глебом, зато более долгая и непредсказуемая. Потому что больше всего на свете хотелось сдаться сразу.
Подумав, я решила, что для начала мне нужно спрятаться хотя бы на несколько дней. Прежде всего, спрятаться от самой себя, а уже потом от Глеба. Однако, зная Глеба, я предполагала, что он остынет немного и вернётся для продолжения разговора, будет пытаться переубедить меня. Его самолюбие очень задето, хотя я не преследовала такой цели, ведь Глеб сам убедил меня в том, что его женщины имеют право прекратить отношения в любой момент. А задетое самолюбие — советчик весьма плохой.
Для меня же каждый новый разговор с Глебом о расставании — это кусочек жизни, который не вернётся, это миллионы нервных клеток. Я всё сказала, и мне не хочется продолжать тяжёлый разговор, переживать это ощущение заново.
Куда пойти? К Яне Глеб кинется в первую очередь, это понятно. Да и вообще, Яна, конечно, близкая подруга, но ведь не родственница, чтобы заваливаться к ней на ночь глядя со своими проблемами. К родителям — тоже не вариант. У отца сердце стало пошаливать, потому делиться с мамой и папой проблемами совсем не хочется. А придётся, если приеду к ним, потому что они не поверят в случайность и беспричинность моего появления. То же касается бабушки и дедушки.
Значит, братья. У среднего брата, Лёши, двое маленьких детей, да ещё они с Настей ожидают третьего. К тому же, находятся в процессе расширения жилплощади. Решено: поеду к старшему брату, Игорю.
Игорь старше меня на двенадцать лет, ему тридцать семь. Их с Наташей сыновьям пятнадцать и тринадцать, парни уже взрослые. Игорь архитектор, сам спроектировал просторный дом для своей семьи (то есть, я их не стесню). Теперь Игорь помогает с домом Лёше.
…Когда, ближе к ночи, я появилась на пороге дома Игоря и Наташи, мне никто не задал лишних вопросов. Я пила чай и размышляла о том, насколько мне везёт в жизни с людьми, окружающими меня. Исключением стал только Лёнчик, но тем самым исключением, которое подтверждает правило. Ведь Глеб по силе духа и жизненным установкам очень близок моей семье, он похож на моих братьев. Да, у него есть слабость к женскому полу, но для свободного
