– Я старый глупый осел, – причитал он, обхватив голову руками. – Что же я с тобой сделал, моя Мег?!
Девушку охватил страх за отца и за себя. Они засиделись за полночь, пытаясь найти выход, и в конце концов генерал пришел к простому и единственному решению – разыскать Грегора Гранта и привезти его в Глен-Дуи, а остальное он берет на себя.
Вздохнув, Мег забралась под одеяло. Приятное тепло от горячего камня, который служанка обернула в толстую ткань и положила ей в ноги, разлилось по всему телу. Засыпая, Мег решила, что обязательно вернется в Глен-Дуи с Грегором Грантом и все вместе они одолеют изворотливого герцога. Она должна так думать. Альтернатива ее не устраивала.
Глава 4
Грегора разбудила прохлада раннего утра. Он долго лежал с открытыми глазами, пытаясь понять, что с ним произошло и где он находится, – это был явно не его армейский барак с неудобной узкой кроватью. Он попытался пошевелиться, и вдруг резкая боль, пронзившая предплечье, мгновенно воскресила в памяти недавние события.
Всему виной была злополучная дуэль с Эрди Кэмпбеллом. Эрди ни за что не оставит Грегора в покое и обязательно отомстит за свое поражение. И это произойдет в самый неподходящий момент. Он обязательно предпримет вторую попытку и нанесет жестокий удар, который скорее всего окажется фатальным. А пока Эрди сделает все возможное, чтобы очернить Грегора в глазах драгун и превратить его жизнь в сущий ад.
Конечно, он мог бы пойти к герцогу Аргайлу и все объяснить, но как тот это воспримет? Ведь Эрди приходился ему племянником, а Грегор никем. И хотя Аргайл слыл человеком разумным и справедливым, кровные узы могли сыграть злую шутку даже с ним.
Что же ему теперь делать? Можно завербоваться в иностранный легион. Или оставить службу и стать управляющим у богатого лорда – собирать ренту с местных фермеров, которые и так еле-еле сводят концы с концами. Грегор совсем упал духом. Это было явно не для него.
Мальчиком он бегал по долинам и холмам Глен-Дуи и был всегда уверен, что когда-нибудь все здесь будет принадлежать ему. Это имение было его по праву. Род Грантов и Глен-Дуи были неразделимы со времен правления королевы Мэри. Разве может солнце перестать каждое утро появляться на небосклоне? Так и Грегор не мыслил себя без этой прекрасной земли. Однако случилось самое страшное – он потерял Глен-Дуи навсегда, и весь мир погрузился для него во мрак.
Он заметался на кровати, но резкая боль тут же напомнила о себе. Голова раскалывалась и гудела, и это было еще хуже, чем саднящая рана. Какая-то очень важная мысль постоянно ускользала от него. Грегор снова беспокойно зашевелился, и боль в руке стала невыносимой. Да, еще была молодая женщина с огненно-рыжими волосами. Он хорошо запомнил легкий запах ее тела. Ведь это она зашила его рану! Леди Маргарет Макинтош, рыжеволосая злючка. Очаровательное видение с молочно-белой кожей и ароматными, нежными, как спелые фрукты, губами.
Громкий стук в дверь прервал его грезы. Грегор вздохнул и приподнял голову, чтобы сказать «Войдите!», но тут же пожалел об этом – комната поплыла перед глазами, в глазах потемнело.
– Кто там? – прохрипел он.
Дверь распахнулась, и на пороге появился коренастый темноволосый мужчина, который осторожно приблизился к постели. С трудом приоткрыв глаза, Грегор посмотрел на него, в горле саднило. Он вспомнил. Это Дункан Форбс, один из арендаторов у отца Грегора. И вот он стоит здесь, немного постаревший, но все такой же крепкий и надежный, каким он его помнил.
– Как вы себя чувствуете, сэр? – с легкой робостью и почтением поинтересовался Форбс, будто Грегор все еще был лэрдом, Глен-Дуи.
Грегор судорожно сглотнул и заговорил:
– Уже лучше, Дункан. Как ты здесь оказался? Я думал, ты мне пригрезился. Последний раз я видел тебя, когда ты приходил в тюрьму после смерти моего отца.
Дункан не принимал участия в восстании 1715 года, его оставили в имении, чтобы присмотреть за матерью и сестрой Грегора, а также вести хозяйство. Когда тело отца обрело покой в земле их предков, Дункан приехал в тюрьму. Грегор помнил этот момент до мельчайших подробностей: омраченное печалью лицо старого солдата и его глубокую скорбь, когда он рассказывал о похоронах.
Грегору казалось, что он все видел своими глазами, – так живо описывал Дункан похоронную процессию, задрапированный в черную материю гроб, который по очереди несли фермеры Грантов; стенающих плакальщиц и прощальную песнь волынок, которая незримым саваном печали окутывала всех скорбящих. Тогда Дункан сказал, что это был достойный конец славного лэрда и не важно, каких политических убеждений он придерживался при жизни. Грегор рыдал, искренне сожалея о безвременной кончине отца. Стюарты возвеличили их – род Грантов преданно служил еще королеве Мэри, которая в награду за верную службу подарила им Глен-Дуи. Однако Стюарты и погубили их, когда принц Джеймс стал претендовать на трон и поднял мятеж.
Дункан все еще выжидательно смотрел на него спокойным взглядом темных глаз.
– Вы действительно забыли, что вчера произошло, сэр?
Грегор с усилием потер лоб, пытаясь хоть на секунду избавиться от разрывающей голову боли, которая обволакивала сознание.
– Я почти все помню, Дункан. – Он прерывисто вздохнул. – Присядь, друг, а то у меня шея затекла так на тебя смотреть.
Дункан осторожно сел на краешек стула.
– Где Малькольм Бейн?
– Сказал, что пойдет в казармы, – ответил Дункан, поджав губы, он всегда так делал, когда ему что-то не нравилось. – Мы должны отвезти вас домой, Грегор Грант. Мы нуждаемся в вашей помощи – только вы можете защитить нас, леди Мег…
Грегор попытался засмеяться, но из его груди вырвался только хрип.
– Ах да, рыжая фурия – дитя пламени. Думаю, ты заметил, Дункан, что я уже состою у нее на службе?
Интересно, сколько времени потребуется Эрди, чтобы добить его?
– Это не ваша вина, сэр, что вы потеряли Глен-Дуи.
Лицо Грегора окаменело. Он знал, что Дункан прав, но не хотел, чтобы ему об этом напоминали. Когда из-за моря раздался призыв Стюартов, его отец откликнулся, и они вдвоем поддержали мятеж 1715 года. Они потерпели поражение, которое повлекло за собой череду непосильных штрафов, конфискацию всех земель и личного имущества. После смерти отца Грегору пришлось одному нести это бремя.
Что мог он сделать, освободившись из тюрьмы семнадцати годов от роду? Грегор собрал вещи и отправил мать и сестру к родственникам в Эдинбург. Его мать смогла это пережить и неплохо устроилась. Сестре тоже несложно было привыкнуть к новой жизни, поскольку она была еще слишком мала. Но Грегор так и не смирился с потерей Глен-Дуи, словно из груди у него вырвали сердце.
Он не был прежним Грегором Грантом. Он стал странником на этой земле, озлобленным и потерянным. Он пошел сражаться только потому, что так хотел его отец. Грегор был наследником рода Грантов, а отец – его повелителем, его лэрдом. Он сделал это ради отца, но политические распри мало интересовали его. Единственное, что Грегор любил, была его земля, их имение, где он хотел бы прожить всю жизнь, подчиняясь неспешному ритму, восхищаясь красотой родного края, и однажды, умерев, уйти навсегда в горную долину, где спали вечным сном его предки. Только там ему было хорошо и спокойно. Это был его мир, а он был его частью. Больше ему ничего не было нужно. Он выжил, да, но прежнего Грегора Гранта больше нет.
