ты мне поверишь, когда я скажу, что ассистентка моего агента — настоящая заноза в заднице, — сказал Эго из коридора. Он что-то громко искал. — Она написала мне об этой встрече по элек-тронке в пятницу, когда мы были в клубе. Если у нее когда-нибудь появится своя жизнь, я тоже смогу наслаждаться своей. — В поле зрения возникла взъерошенная белокурая шевелюра Эго. Он протянул Монике связку ключей. — О, привет, Эми.
Ему было абсолютно плевать, что я все слышала, — вероятно, потому, что эти слова предназначались мне.
Одеваясь на деловую встречу, Эго решил, что пижамных штанов будет достаточно. Если сердце у меня и екнуло при виде его мускулистой груди, безупречных очертаний и нелепой фотомодельной привлекательности, я простила себя за это. Может, он и придурок, но определенно симпатичный.
— Эви, — поправила я с опозданием на несколько секунд. А затем, просто чтобы окончательно удостовериться, что у меня не осталось чувства собственного достоинства, добавила: — И в пятницу я тоже была в клубе.
Ну что за идиотка!
Эго обнял Монику за плечи. Передо мной стояли два до нелепости красивых создания, немало украсившие мир своим присутствием в нем. А я в своем хорошеньком платьице в стиле пятидесятых, сшитом мамой, остро чувствовала, что я к этому миру отнюдь не принадлежу.
— Между прочим, у вас течет, — сообщила Моника, поправляя на плече свою «биркин».
Я опустила взгляд. Кофе пролился в картонную подставку и капал мне на «мартинсы».
— Блин, — ляпнула я. Очень профессионально, Эви. — Простите.
Эго явно забавлялся.
— По крайней мере, будут чистые, — заметила Моника. Потом, отвернувшись от меня, притянула к себе Эзру и поцеловала его так, что монахиня, которую она играла, была бы совершенно скандализирована. Она подкрасила губы, надела большие солнцезащитные очки и спустилась по ступенькам.
— Я кину тебе сообщение, — крикнул ей вслед Эго.
Моника в ответ помахала рукой.
Теперь он с раздражением воззрился на меня.
— Чего надо?
Я сдержала улыбку.
— Мы же договорились о встрече.
— Где Монти?
В письме я ясно дала понять, что приду сама.
— Здесь только я. И у меня есть кофе. — Я показала подставку со стаканчиками. — Можно войти? Я купила кексы.
Эго несколько секунд молчал, потом его брови взметнулись.
— Терпеть не могу кексы.
Я продолжала улыбаться, хотя в душе слегка приуныла.
Эго кивнул на кофе.
— Там есть тройной соевый латте без кофеина?
— Конечно.
— Тогда заходи.
Хозяин развернулся и ушел в дом, предоставив мне самостоятельно следовать за ним. Правильно, Эви. Возьми себя в руки. Ты справишься. От этого зависит твоя работа. А возможно, и повышение.
Если я заставлю Эго подписать бумаги, а главное, согласиться вовремя закончить сценарий, возможно, я наконец — наконец-то! — стану агентом. Я смогу расширить сферу деятельности агентства и начну приглашать не только белых сценаристов-мужчин, но и… да кого угодно. Вообще-то мне давно хотелось работать с женщинами. Мы больше не будем складывать все яйца в одну корзину с надписью «Эго». Если можно так выразиться.
В глянцевой черной кухне я, стараясь избегать взглядом многократного отражения моего лица в зеркальных плитках, протянула Эго кофе и выбросила картонную подставку в мусорное ведро.
Эго сделал глоток и поморщился.
— Гадость.
— Это твой, без кофеина.
Я выудила из сумки пакет с кексами и подошла, чтобы поделиться. Но Эго выхватил у меня кекс прежде, чем я успела положить его на сверкающий черный мрамор столешницы.
— Эй! — Он брезгливо отвел руку с кексом от своей скульптурной груди, словно боялся заразиться его калориями. Потом откинул крышку мусорного ведра и выбросил туда кекс. — В этом доме глютену не место.
Я проглотила большой кусок, который только что откусила, и Эго воззрился на меня с отвращением, за которым, как я догадывалась, скрывалась отчаянная тоска по углеводам.
— Твой новый дом просто загляденье, — проговорила я, чтобы нарушить молчание.
Эго пожал плечами и отвел взгляд.
— Его отделывала та же дизайнер, с которой работает Том.
Я хранила невозмутимый вид. Будь на месте Эзры Честера другой человек, я бы уточнила, кто такой Том. Но Эго мог иметь в виду только Тома Круза. Он посмотрел через мое левое плечо и отстранение сказал:
— Она понимает клиента с полуслова.
Я проследила за его взглядом и поняла, что он поймал свое отражение в зеркальной плитке.
— Надо думать.
С тех пор, как несколько лет назад Эзра получил «Оскар» за свой первый (и единственный) фильм, он жил между Лос-Анджелесом и Лондоном.
Я спрашивала себя, означает ли приобретение дома, что он вернулся в Лондон окончательно. Картонные коробки с вещами свидетельствовали, что это действительно так.
Эго с недовольной гримасой выплеснул кофе в раковину.
— Ну, и зачем Монти подослал тебя? — спросил сценарист, напоминая мне о том, что он меня ни в грош не ставит. За эти годы я приучила себя пропускать оскорбления Эго мимо ушей. Я усердно трудилась в агентстве. Монти все свое время без остатка посвящал Честеру, поэтому о других его клиентах заботилась я. И была вполне довольна этим. После расставания с моим парнем у меня все равно образовалась уйма времени, которое я могла уделять профессиональной деятельности. Друзья призывали меня поддерживать здоровый баланс между работой и личной жизнью, однако они не учитывали, что личная жизнь в основном состояла из пиццы навынос и «Нетфликса».
— Я пришла, чтобы обсудить твой сценарий для «Интрепид», — сказала я, чувствуя себя уже не столь ужасно из-за новостей, которые собиралась сообщить.
Эго повернулся ко мне спиной и включил кофеварку, которая словно была создана по образу и подобию дурацкого спортивного авто, припаркованного у дома прямо на тротуаре.
— Продюсерам, — я повысила голос, чтобы перекрыть шум кофеварки, — не терпится увидеть сценарий. Убедиться, что ты…
— А?
— Что ты…
— Не слышу!
— УСЕРДНО РАБОТАЛ НАД ТЕКСТОМ.
В это мгновение кофеварка смолкла, и мой вопль разнесся по кухне. Эго все еще стоял ко мне спиной, но плечи у него подергивались, будто от смеха. Он слегка повернул ко мне голову:
— Ты что-то сказала?
Он дождался, пока я открою рот, и в этот момент снова нажал кнопку. Кухню с шипением наполнил пар, и воздух сделался влажным. Кожа у меня на голове тут же начала зудеть. Моя рыжая шевелюра не выносит духоты. Она сразу разбухает, как маршмеллоу в горячем шоколаде.
Чтобы не сбиваться с мысли, я снова повысила голос.
— Они в последний раз продлили нам срок…
Который ты сорвал полгода назад.
— Это очень великодушно с их стороны…
Кофеварка затихла.
— У тебя есть три…
Агрегат снова взревел: для производства одной порции кофе без
