Почему-то мне казалось, что меня здесь не должно было быть — я как будто незаконно проникла в запрещенное место. Поэтому и хотелось сесть так, чтобы меня никто не заметил.
Как же долго тянулось время. Если для меня это так тяжело, не представляю, что чувствует Саша. Он, правда, то и дело оборачивался на меня, но я не понимала его настроения.
По списку он был последним из выступающих. И я не знала, как переживу ещё шесть человек, которые шли до него. И если их доклады будут такими же длинными и скучными, как у первого, то скорее всего я просто усну прямо тут на стуле.
Я, конечно, была круглой отличницей в школе, у меня есть золотая медаль за безупречное обучение, две сессии подряд я сдала на «отлично», и в принципе, без лишней скромности, была умнее сверстников из-за того самого года в депрессии. Фактически депрессия у меня длилась дольше, но не об этом речь. Я не понимала ничего! Абсолютно. Что он несёт? Я пыталась сосредоточиться на выступлении второго выпускника. И в первые минуты три даже понимала, о чем речь, пока не поймала на себе взгляд Саши. Он смотрел так пристально, что мне стало ещё жарче. Почему-то в кабинете не включили кондиционер, а просто открыли окна — огромная ошибка. Жаркий воздух проникал и заставлял жутко потеть. И я уже представляю, как течёт мой макияж. А от этих двух зеленых глаз таяли не только тональник и пудра…
Он одними губами произнес: «Скучно?». Я энергично замотала головой — нет, пусть думает, что я не борюсь со сном на этом последнем ряду. Он улыбнулся и отвернулся.
Ну, вот. Я потеряла нить повествования и перестала понимать что-либо.
Вот сейчас он закончит говорить, и профессора будут задавать свои умные вопросы. Эта часть мне ещё нравилась — смена интонации, какие-то интересные вопросы, построенные на примерах — я просыпалась в этот момент.
Вышел следующая выступающая. Даже ее тема звучала так сложно, что я прокрутила этот набор слов несколько раз в голове. Когда я поняла, что нет смысла даже пытаться вслушаться, бросила эту затею.
Я начала разглядывать присутствующих. Как я поняла, далеко не каждый выпускник пришел с группой поддержки. Мне стало даже немного гордо за Сашу, ведь он не один. Из семи студентов были три девушки. И они совсем не выглядели как мои одногруппницы. Вообще в Питере девчонки одевались иначе — даже если мы говорим о парадной форме — мы обычно выбирали что-то широкое, воздушное, оверсайз. Тут девушки выглядели очень женственно — подчеркивали талию, предпочитали обувь на каблуках, укладывали волосы, красились сильнее. И я не только про девушек в данном кабинете. Этот стиль в одежде я заметила и тем летом тоже.
А парни? Без сомнений — Саша был самым привлекательным среди этих одноклассников. У меня сбилось дыхание, когда я снова посмотрела на него. На самом деле он был самым привлекательным среди вообще всех парней, которых я знала. Эти зеленые глаза, которые он слегка щурил, из-за чего уже появились мимические морщины. Эти густые волосы, в которые так и хотелось запустить пальцы, чтобы убрать назад челку. А его губы, которые я готова была жадно целовать всю ночь напролет?.. Длинная шея, широкие плечи, мощные бицепсы… Даже рубашка не могла скрыть его формы. Захотелось дотронуться до воротника, запустить руку под него… Там ниже где-то его татуировка с лабиринтом без выхода. А я нашла его. И сделала себе похожую, но с обозначенным выходом и даже стрелкой. А сверху надпись «Если ты нашел вход, значит, наедешь и выход» по-итальянски. Я знала, что он поймёт.
Я продолжала разглядывать Сашу, когда выпускнице перестали задавать вопросы члены комиссии.
Оставалось ещё три выступления. Я выдержу!
Я повернула голову вправо и стала разглядывать девушку, которая только что выступила. Она поблагодарила комиссию за уделенное ей время, интересные вопросы и собрала свои карточки. Кстати, она первая, кто выступал не просто листами а4, но и подготовленными карточками. Я уже была готова восхититься этим, так как и сама люблю такого рода подсказки к выступлениям, пока не увидела следующую сцену. Она, проходя мимо Саши, слегка дотронулась пальцами до его шеи. Этот жест был таким лёгким, поверхностным, что казалось, будто мне почудилось. Но это не так! Она действительно погладила его по плечу и поднялась к шее.
Слава богу, что никто не смотрел на меня. Иначе мой жутко удивленный взгляд и открытый рот вряд ли бы остались незамеченными. Я собралась и сменила мимику. Так… может, все-таки это моя бурная фантазия? Что это вообще было??
Зато сон как рукой сняло. У меня уже не закрывались глаза, не падала голова в порыве.
Я уставилась на эту девушку. Теперь мне она не казалась милой, симпатичной. Моя фантазия уже нарисовала ей усы и рожки. А ещё хвост дьяволицы. Да как она смеет себя так вести!
И пока я не успела проклясть ее в третьем поколении, разумная и адекватная часть меня, а такая ещё имелась, вдруг напомнила: «А почему и нет? Почему она не должна себя так вести? Саша — свободный парень, который ей, скорее всего, нравится».
Это был удар ниже пояса, который я сама себе нанесла.
Я представления не имею, о чем говорили следующие выступающие. В моей голове был только два человека: он и она. Я пыталась понять, как реагирует на нее Саша. Но он почти не поднимал головы, перечитывая свои записи. Время от времени он оборачивался на меня, но я уже не видела интереса в его глазах. Я пыталась поймать, когда он посмотрит на нее. Она-то для удобства даже чуть повернулась в его сторону. Вот если он отведет голову чуть левее, то сможет разглядеть ее декольте на рубашке, пройтись по груди, остановиться на талии. Нет, сейчас мне казалось, что она выглядит вызывающе!
Их разделял коридор. Хотя место рядом с Сашей пустовало, она все же села за другую парту на двоих.
— Александр Рощин, — объявила все та же женщина, которая открывала кабинет. Саша неспешно встал, поправил свои бумаги и пошел к кафедре.
Он коротко откашлялся и произнес в микрофон, глядя на членов комиссии.
— Тема моей выпускной квалификационной работы «Анализ эффективности использования оборотного капитала».
Слушай! Слушай его. Не думай ни о ком. К черту эту девицу! Ты пришла с Сашей, это важно для него, а значит, ты должна слушать.
У меня не сразу это удалось, но я
