дом, казалось, будто попадаешь в сказку, настолько всё излучало красоту и ухоженность. Идёшь по тропинке, выложенной плиткой-мозаикой в замысловатые узоры. По краю забора растут плодовые деревья: вишня, слива, яблоня.
Как раз время цветения, поэтому деревца радуют белыми пушистыми одеждами, как у невесты.
Справа — маленький искусственный прудик, украшенный разноцветной галькой, принесённой, видимо, с моря. Недалеко от него находился старенький колодец для личных нужд. Ближе к дому расположились деревянные скамейки, с обеих сторон которых росли кусты жасмина, сирени и роз.
Они ещё не цвели, их время красоваться будет чуть позже.
Сад был полон множества цветов: жёлто-белые нарциссы, красные и оранжевые тюльпаны, ещё не распустившиеся бутоны гладиолусов и пионов.
Всё благоухало этими дивными, смешанными ароматами, ароматами самой жизни, самой матери Земли.
Фасад двухэтажного дома был покрыт белым сайдингом, на современный лад.
Вторым этажом являлся по сути чердак, хорошо переделанный под полноценный этаж.
Крыша цвета бордо имела печную трубу, что говорило о наличии печки или камина.
Переключившись на дальнейшие события, хочу упомянуть странный момент, который скорее удивил, чем напугал. Рассматривая дом, мне показалось, что чёрная тень промелькнула в окне второго этажа. Может просто почудилось?
— Скажите, а в доме кто-то ещё живёт? — спросила у Марьи Петровны.
— Нет, дом пустой. Иногда хозяин приезжает с друзьями или один. Родители же умерли у него, вот лет пять, как дом пустует.
— Я слышала про родителей. Пойду делать набросок на холсте.
— Вон мольберт, холст и краски, всё готово, у яблоньки стоят, тебя ждут. Роберт Александрович приказал позаботиться, чтобы всё было. Можешь приступать рисовать.
— Спасибо, это приятно, когда всё готово.
И я пошла к мольберту, чтобы начать работу.
Взяла тонкий уголь и слегка нанесла примерное расположение дома и его окружающих деталей. Вот тут не очень ровно — придётся исправить.
Так, за делом, я успевала думать о своём.
Всё время мысли носились в моей голове, одна сменяя другую.
Почему Роберт сам меня не встретил? И где он вообще? А вдруг он никогда не придёт сюда, за время моей работы? Если я его увижу только в конце, как же быть?
Прошло достаточно времени, пока что-то похожее на дом начало вырисовываться.
— Может чаю попьём? — спросила мягким голосом домохозяйка.
— Пожалуй, да, — ответила я, чувствуя, что спазмы голода уже подступают к моему пустому, не позавтраковшему желудку.
— Тогда пошли, я уже поставила чайник! — махнула пригласительно рукой Марья Петровна.
— Неплохая обстановочка, прямо стиль «Барокко», — не сдержалась я от восхищения.
В современном мире это выглядит немного безвкусно.
Но мне кажется, что зря недооценивают такую классическую красоту.
Одна люстра чего стоит — вся из резной меди с красивыми плафонами в виде лилий.
Стены покрыты золотисто-голубыми обоями, похожими на гобелены по своей структуре.
Огромные кожаные диван и два кресла, с точёными медными ножками, между ними, в середине, подобный им, лакированный столик.
Старинный шкаф из красного дерева, коричневато-красный и блестящий, хранил в себе красивую посуду и статуэтки, фигурки на разный вкус. Наверное здесь полно антиквариата.
— Пошли на кухню! — скомандовала домохозяйка.
Я прошла дальше по длинному коридору, соединявшему гостиную с другой частью комнат, стены которого были украшены старинными картинами с портретами пращуров.
— Садись — вот чашка, вот заваренный свежий чай. Надеюсь, ты будешь чёрный? Другого у меня нет.
— Да, я любой чай пью. Спасибо.
— Вот пирожки с капустой, угощайся, очень вкусные, хозяин такие обожает. Я тесто по особому рецепту делаю. Тебе не скажу, даже не спрашивай, — заливалась смехом хозяюшка.
— Ммм, как вкусно, — промямлила я, откусывая щедрый кусок пирога.
— Я знала, что понравится, всем мои пироги нравятся.
— Скажите, а вы давно в этом доме работаете?
— С тех пор, как погибли родители Роберта, меня наняли ухаживать за домом. Я нашла это место по объявлению. Слава тебе, Господи! Я так благодарна Богу и судьбе, что я здесь работаю. Если честно, работы хватает, но мне нравится. Я здесь делаю то, что любила делать всю жизнь.
— Получается, что все эти цветы, вся красота во дворе, Ваша заслуга?
— О да, это я сажала их, полола и поливала. Они моя отдушина, моё хобби можно сказать. Вот ухаживаешь, вкладываешь силы, и не зря. Потом как зацветут всеми красками, и тут уже я радуюсь. И глаза не налюбуются, а нос не нанюхается, — с воодушевлением произнесла Марья Петровна.
— Да, сразу видно, что Вы этим занимаетесь с душой.
— Ну что, допила чай?
— Да, спасибо, пойду дорисовывать.
— На сегодня хватит, закругляйся, так долго тут.
— Ох, у меня же дома дела, я с вами совсем забылась. А мне ещё почти час домой добираться.
— Тогда не буду тебя задерживать.
— До свидания! До завтра!
— До свидания, до свидания… Я за тобой закрою.
Вот и закончился первый день моей работы. Всегда интересно узнавать новых людей, мне всё понравилось. Вот только жаль, что Роберта так и не увидела, надеюсь, что он завтра всё же придёт. Ещё и эта тень на втором этаже не покидала мои мысли. Может это олицетворение моих страхов? Что это вообще было такое?
Глава 5. Мой принц
Прошло несколько дней моей работы в новом амплуа. Марья Петровна забалтывала меня, бесконечно рассказывая про цветы. Я скоро так начну разбираться в сортах и видах цветущих растений, что можно будет сразу идти работать флористом.
За эти дни Роберт не появлялся ни разу, наверное, он забыл про меня.
Да и зачем ему нужна бедная девчонка, такая, как я?
Сидя за чаем с Марьей Петровной, решила поговорить на столь для меня деликатную тему:
— Марья Петровна! А почему Роберт Александрович не появляется здесь?
— Так у него работы полно, ему не до нас.
— И что же у него за работа такая, что за неделю почти, на часок не заехать сюда? Хотя бы на обед мог выбраться?
— Он нам не чета, директор компании по производству стройматериалов.
— Ого, ну тогда понятно…
— А что ты спрашиваешь, у тебя своя работа, а у меня своя. Все при деле и никто не мешает.
— Это да, — выдохнула я, — без надзора даже лучше получается.
— Вот и я о чём говорю. Мы где отдохнём, где чая попьём. Я вот здесь живу и дом этот, считай, родным стал.
— Да, здесь уютно, и не скажешь, что дом нежилой.
— Конечно.
— А что за картины в коридоре висят? Кто на них изображён?
— Оо, — протянула Марья Петровна, — это прадеды и прабабки нашего хозяина. Он ведь не хухры-мухры, а с династии
