ТРИККИ: Из сказанного вами я заключаю, что надевать платье мне, пожалуй, тоже не стоит. Нужно придумать что-нибудь попроще. Может быть, строгое черное трико.
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР: Не надо, сэр.
ТРИККИ: А как насчет серег?
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР: Нет, сэр, я думаю, вы и так хороши будете.
ТРИККИ: Дело в том, что я не хочу показаться просто женоподобным. Пожалуй, стоит запустить легкую щетину, что-нибудь в этом роде.
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Если позволите, господин Президент, мне кажется, что вы, в вашем стремлении сделать хоть что-нибудь, что пойдет на пользу нации, упустили из виду одну маленькую техническую подробность. Гомосексуалисты тоже вступают в половые сношения.
ТРИККИ (ошеломленный): Да что вы?.. Это как же они?
(Духовный Тренер берет Трикки за руку — с такими видом, будто утешает скорбящего, — и, наклонившись, уважительно шепчет Президенту на ухо несколько слов).
ТРИККИ: Но… но… (Теперь уже он наклоняется и шепчет несколько слов на ухо Его Преподобию).
ДУХОВНЫЙ ТРЕНЕР: Полагаю, это их как раз не заботит, господин Президент.
ТРИККИ (до глубины души оскорбленный): Какая дикость! Это чудовищно! И вот вам Америка, и я Президент этой Америки! И… и… (в замешательстве обращаясь к прочим тренерам) послушайте, вы, парни, понимаете, что происходит в этой стране? Знаете, что он мне сию минуту сказал?
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Думаю, знаем, господин Президент.
ТРИККИ: Но это же нелепо! Тьффу! У меня аж мурашки побежали по верхней губе!
ПОЛИТИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Конечно, господин Президент, конечно. И тем не менее, если рассуждать, не выходя из рамок стоящей перед нами проблемы, нам от этого ни тепло, ни холодно. Суть в следующем: гомосексуалисты, чем бы они там ни занимались, ни в каком смысле не практикуют сексуального поведения, приводящего к возникновению зародышей, — а бойскауты восстают именно против подобной практики. Стало быть, если вы появитесь на телеэкранах и назовете себя гомосексуалистом, то в сознании большинства американцев вы окажетесь неповинным в том, в чем вас обвиняют бойскауты, то есть в гетеросексуальной активности. Вы будете оправданы полностью.
ТРИККИ: Понимаю… понимаю… Ладно — я это сделаю! Вот — вот что главное в период кризиса: решимость! Точь-в-точь как я написал в моей книге, подводя итог тому, что понял во время сердечного приступа Генерала Папапауэра: «Решительные действия снимают сгущающееся в период кризиса напряжение. Когда ситуация требует, чтобы человек в течение долгого времени воздерживался от решительных действий, это может оказаться самым изнурительным из всех кризисов».
Видите ли, дело даже не в том, что вы решаете, дело в том, что вы решаетесь. Иначе накапливается эта клятая напряженность, ее становится слишком много и, поверьте, человек может просто сломаться. А я не из тех, кто может сломаться, занимая пост Президента Соединенных Штатов. Если вы прочтете мою книгу, вы увидите, что вся моя карьера была посвящена, помимо иного прочего, тому, чтобы не сломаться. А теперь уж и начинать поздновато. Спокойствие, уверенность и решимость. Я сделаю это — скажу, что я педик!
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Я бы на вашем месте воздержался, господин Президент.
ТРИККИ: Воздержались бы?
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Ну, то есть, если бы я был Президентом Соединенных Штатов. С какой стати? В пору «Речи о Чекерсе», когда вы были всего лишь кандидатом в вице-президенты, вам, естественно, приходилось объясняться, извиняться, демонстрировать скромность и рассказывать всей этой публике о том, сколько денег вы задолжали мамочке с папочкой да какая у вас собачка и тому подобное. Что говорить, в то время я не возражал бы, даже если бы вы встали перед телекамерами на четвереньки и вообще унижались бы и позорились любым, наиболее естественным для вас способом, лишь бы дорваться до власти. Но теперь вы уже при ней. Теперь вы Президент. А кто такие эти сопляки, осыпающие вас сомнительными обвинениями? Шпана, уличная шпана. Мне наплевать на то, какую они носят форму, она все равно не делает их взрослыми людьми, те все больше по домам сидят. А это чертовская разница.
ТРИККИ: Так что же вы предлагаете?
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: Не большее и не меньшее, чем предложил бы вам любой другой гражданин нашей страны, господин Президент. Как-никак, вы находитесь под охраной закона. И я говорю: воспользуйтесь им. Переловить их, покидать в тюрьму и выбросить ключ от тюремных ворот.
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР: Возражаю! Хватит цацкаться с врагом. С ним следует покончить раз и навсегда. Перестрелять и дело с концом!
ТРИККИ (задумчиво): Интересная мысль. Я хочу сказать, решительнее, кажется, некуда. Но позвольте спросить, Генерал, перестрелять их до того, как мы их переловим, или после? Я так понимаю, что это и есть основная проблема, не правда ли?
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР: Если мы займемся этим после, сэр, мы будем по-прежнему подвергать себя ненужному риску.
ЮРИДИЧЕСКИЙ ТРЕНЕР: С другой стороны, Генерал, расстреливая их до поимки, мы тоже многим рискуем. Попробуйте расстрелять их до, и ей-ей, это так же верно, как то, что мы с вами сидим здесь, вы получите себе на шею всю ораву недоумков, которые ни о чем другом, кроме гражданских прав, думать не способны, а уж это такая заноза в заднице, что я вам и описать не могу, они свяжут мой персонал по рукам и ногам на несколько дней кряду.
ВОЕННЫЙ ТРЕНЕР: Я понимаю, что с ними хлопот не оберешься. Но если расстреливать бойскаутов после, мы завязнем в этой истории в точности так же, как завязли в Юго-восточной Азии. Отложите дело на потом и вы пожертвуете тем, что является основой любого успешного нападения: элементом неожиданности. Здравый смысл говорит нам, что даже враг, настолько дурной, чтобы стоять на месте и ждать, когда его укокошат, проведя слишком долгое время в ожидании своих убийц, прибегает к разного рода трусливым, а порой и злонамеренным средствам спасения собственной жизни — к примеру, начинает сопротивляться. Конечно, мне коварство такого рода отвратительно как и всем остальным; тем не менее, надо смотреть правде в лицо: у этих людей нет ни малейшего представления о честной игре, многие из них и не подумают стоять на месте, дожидаясь, когда их не что убьют, но даже посадят.
И ведь существует еще нравственная сторона вопроса. У меня есть совесть, джентльмены, с которой я хочу жить в мире, у меня есть традиции, которые я обязан блюсти, я несу ответственность за вещи куда более важные, чем доллары и центы. И я говорю вам, я не стану цацкаться с врагом, подвергая риску жизни американцев, — если, конечно, не получу такого приказа. Я вам прямо скажу, господин Президент, поступи я так, я был бы недостоин звания Генерала армии Соединенных Штатов. Если бы прямо в день вашего вступления на пост главы государства, мы, господин Президент, получили от вас разрешение выстроить рядком и расстрелять всех вьетнамцев, каких нам удалось бы поймать, мы спасли бы тем самым пятнадцать тысяч жизней американцев. Вместо этого, следуя курсу действий, определенному вами как нашим Главнокомандующим, то есть взрывая и расстреливая их по частям, где сколько застукаем — двадцать человек там, тридцать здесь и тому подобное, — мы несем тяжелые потери как живой силы, так и боеприпасов.
