нужного сооружения.
Я тяну Зою за угол, наконец, замечая помещение, где можно спрятаться.
Сарай. Очень полезное сооружение.
Аккуратно открываю дверь, заглядываю внутрь. Нет ничего удивительного, что в темноте разглядеть хоть что-нибудь не удается. Чтобы достать телефон из кармана джинсов, приходится изрядно поднапрячься. Пытаюсь вытащить руку из цепкого захвата девушки, но она слишком напугана, чтобы разжать тиски. И когда смартфон оказывается в свободной руке, приходится задержать дыхание, моля создателей данной техники, чтобы он не отключился на морозе. Включаю фонарик, просовываю телефон внутрь, заглядываю.
Фух, так-то лучше. Видимо, хозяин не только охотник, но ещё и рыболов. Весь сарай заставлен лодками различных размеров, удочками и остальными приспособлениями рыбаков. Очень хорошо.
– Заходи, – выдыхаю, но уже затаскиваю девушку внутрь.
– Что ты делаешь? – слышится тихое возмущение.
Я убеждаюсь, что связь здесь не ловит, затем убираю телефон обратно в карман. Наклоняюсь к Снегурочке, нервно переступающей с ноги на ногу.
– У них охотничьи собаки. В лесу они выследят нас и догонят в два счета. Лучше переждать здесь.
– А что если они догадаются, что мы здесь прячемся?
Зоя хлопает ресницами. Ей очень страшно. Мне тоже. Но я не подам виду хотя бы для того, чтобы не довести девушку до белого каления.
– Не думаю, что ему хватит извилин, чтобы домозговать.
По крайней мере, надеюсь на это.
– Тупые псины! – слышится крик прямо возле сарая. Зоя дергается. Черт! – Не хотят они бежать в лес! Возвращаются сюда!
Усмехаюсь, хотя это вовсе неуместно. Оказывается, собаки умнее многих людей.
– Сюда, – шепчу я, подрабатывая бульдозером. Утягиваю девушку, чья голова достает лишь до моего подбородка. – Залезай, – приказываю, подведя к одной из надувных лодок. Видимо, самой дорогой, потому что она единственная вознесена на деревянный пьедестал и накрыта тентом. Остальные либо валяются, либо стоят, прислонённые к стене. Оттягиваю ткань, чтобы удалось пролезть внутрь.
– Но как…
Она не успела договорить, я быстро присел, резко подхватил её под ягодицы, старательно не замечая, каких частей тела касаюсь: сейчас главное спрятаться. Поняв, что от неё требуется, Зоя нырнула в лодку, едва слышно ойкнув. Больно не должно быть: лодка мягкая. Я последовал за ней как раз вовремя, накрывая нас тентом.
– Проверь сарай! – рявкает хозяин.
Дверь с размаху открывается, ударяясь о противоположную стену.
– Проверь, проверь, – бурчит вошедший.
Зоя всхлипывает. Я наваливаюсь на неё, закрывая её рот своей рукой. Наклоняю голову, почти упираясь губами в горячую девичью шею.
Будем молиться, чтобы она не приняла это за домогательство. На моего сокурсника подали в суд за то, что он попытался обнять девушку с параллели. Хотя, думаю, в России не так любят судиться и слово «домогательство» звучит не так часто.
О, Господи, о чем я только думаю?
И все-таки лучше думать об иске, чем о женском теле подо мной. Пусть между нами куча одежды, я все равно ощущаю трепет. Или же это паническая дрожь?
Я стараюсь не дышать, чтобы не выдать нас, но когда приходится вдохнуть, ноздри щекочет сладковатый аромат яблок. Неплохо.
Шаги слышатся отчетливо, кружа вокруг нас. Если вошедшему хватит мозгов заглянуть под тент, нам хана. Но, казалось, его больше волновало собственное положение в доме.
– Подай, принеси, сделай, – возмущенно пыхтит, судя по голосу, пожилой мужчина. – А как праздновать, то пошёл на хрен отсюда. Вот она, благодарность!
Обида и негодование вскипают в нём. Его рука с силой ударяется о деревянные поддоны, на которых разместилась лодка. Мы покачнулись. Я сильнее прижал ладонь ко рту Зои, чтобы удержать её вскрик, сильнее наваливаясь на неё, вдавливая в лодку.
Мужик продолжает что-то бурчать себе под нос. Я не могу разобрать ни слова, как бы ни напрягал слух. Вот шаги начали удаляться. Дверь вновь заскрипела.
– Никого здесь нет! – орёт он уже на улице, чтобы перекричать лай собак.
– Фух, – выдыхаю я, – аккуратно отнимая руку от незнакомых губ, чтобы она могла дышать.
Зоя делает глубокий вдох. Жилка на её шее запульсировала. Черт, когда я успел коснуться нежной кожи?
Отстраняюсь, испугавшись, что перешёл черту, пряча нас. Но полностью вставать ещё рано.
– Он ушёл, – шепчу, обдавая её лицо своим дыханием.
– Хорошо, – также тихо отвечает Зоя. И её дыхание ничуть не холоднее моего. – Что дальше?
– Подождем, пока они угомоняться.
Зачем-то вновь наклоняюсь, приближаясь почти впритык, словно не могу справиться с искушением.
– Отличный план, – говорит Зоя, а я наслаждаюсь её теплым дыханием. Вокруг нас холодрыга, но прямо сейчас мне не холодно. – А долго придётся ждать?
– Зависит от упрямства и упорства… – я запнулся, не зная, как назвать этих недолюдей.
Ловлю себя на мысли, что мне нравится нежный, мелодичный голос Зои.
Возможно, я бы хотел, чтобы и у неё голос был точно таким же. Смешно и, вероятно, нелепо, но я не знаю голос своей девушки, и как она выглядит. Грежу о ней и днем и ночью вот уже полгода, а даже элементарных вещей не знаю. Зато я знаю, что она любит, о чем мечтает и что думает о новом экшене, который только начали показывать в кинотеатре. Все, что она пишет мне, жаркой волной разливается по венам, ведь она настоящая. Не кукла с обложки, которую интересует, какая у меня модель смартфона или марка автомобиля, а живая девушка, которая даже на расстоянии поддерживала меня, когда я готов был все бросить и сдаться. Ведь учеба вдали от семьи, друзей и всего, что я люблю, полгода назад давалась мне с большим трудом. И только Джульетте – это её ник – удалось подобрать нужные слова, чтобы я смог вновь поверить в свои силы и понять, что ради будущего стоит и потерпеть.
Я прилетел несколько часов назад. Меня трясло от нетерпения перед долгожданной встречей. Но благодаря Денчику все перевернулось с ног на голову!
И сейчас я фактически лежу на посторонней девушке. Мне не должно это нравиться! Абсурдная ситуация! Во всем виноват адреналин – голову на отсечение!
Слишком резко накреняюсь в бок, чтобы рухнуть рядом со Снегурочкой.
– Мне жаль, что я втянула тебя в это. – Слышу в её голосе искреннее раскаяние.
– Я не злюсь. Не думаю, что ты виновата в том, что твоя фирма приняла такой заказ.
– Хочется верить, что они не знали, что за семья здесь живет.
Сомневаюсь.
Подумал, но не сказал. Ни к чему делиться такими пессимистичными мыслями с девушкой, которая, должно быть, еще не успела отойти от шока.
Мы молча лежим какое-то время, прислушиваясь к движению на улице.
– Пётр! Где тебя черти носят?
