на атласную ленту, чем на браслет, как таковой.
— Кстати, — наблюдая за моими телодвижениями с интересом, произнес ректор, — на вас поступила жалоба, — браслет, который я подняла мгновение назад, выпал из моих рук. Я ошарашенно уставилась на главу академии, ожидая сиюминутных объяснений.
— Принц Анарэль Мареони Дэримейн пожаловался на то, что вы оскорбили его в присутствии более, чем двадцати адептов.
От подобного заявления у меня банально отвисла челюсть.
— Простите, я не понимаю, о чем речь, — севшим от волнения голосом, пробормотала я. Должно быть это шутка, ведь я даже не заговаривала с принцем, о каком оскорблении идет речь?
Мой первый учебный день еще не успел начаться, как я уже попала в странные, неподдающиеся логическому объяснению, ситуации…
— Вы хотите что-нибудь сказать в свое оправдание? — кажется, в желтых глазах ректора засветились смешинки.
— Хочу. Я его не оскорбляла, — взяв ненавистный браслет, с остервенением натянула его на левое запястье.
— А как же сказанная вами фраза: «Бороться с тем, у кого сильный покровитель, бессмысленно»? И сказано это было в контексте ситуации, в которой вы оказались, когда Анарэль попытался уравнять ваши силы с адептом Эрейэлем, — будничным тоном заявил ректор, и я с досадой поджала губы. — Что скажете в свое оправдание, адептка?
И откуда такая осведомленность, спрашивается? А еще не меньше волновал вопрос: когда принц успел нажаловаться?
Кажется, вот-вот и моему самообладанию придет конец. Мне кажется, или меня пытаются вывести на конфликт?
— Лорд Артэнтри, — миролюбиво начала я, сделав два шага назад, тем самым отдаляясь от ректорского стола. Отнекиваться от собственной фразы, адресованной принцу эльфов, было бы глупо. Но, если бы я знала, что этот остроухий нажалуется на меня, как мальчишка, и слова бы не обронила в его присутствии. — Ситуация была критической, все мои усилия, которые я приложила в спарринге с адептом Эрейэлем, обесценили, — договорив, я позволила себе притворный вздох сожаления. — Произнесенная мною фраза не имела цель оскорбить его высочество принца Анарэля, — я лгала, смотря в насмешливые желтые глаза. Та колкая фраза, которую я сказала, и имела цель вывести некоторых из равновесия. Но признаваться в этом ректору сродни самоубийству. — Она лишь констатировала факт.
— Какой факт? — брови главы академии недоуменно взметнулись вверх.
— Представьте ситуацию, — произнесла я, переступив с ноги ногу. Мог бы и предложить присесть, вон сколько места, но, видимо, нерадивым адептам не полагается просиживать штаны в ректорском кабинете. — Вы боретесь со своим оппонентом, обращаясь к магии, которой вы владеете, используете на полную свои физические данные, не прибегая ни к каким ухищрениям и не обладая никаким преимуществом, например, как в случае Эрейэля, у которого был меч, как вдруг, случайный свидетель, ни имеющий совершенно никакого отношения к учебному процессу, нагло останавливает бой и обнуляет все ваши усилия. Конечно, обнуляет все усилия в пользу вашего оппонента. Скажите, чтобы вы подумали? — сказав, я впилась взглядом в лицо ректора, который, судя по уголкам губ, сдерживался, чтобы не рассмеяться. — Это я должна была оскорбиться!
— Но вы не королевских кровей, — философски заметил лорд Артэнтри, явно намекая, что я никто и зовут меня никак, в связи с этим, мое мнение можно не учитывать. — Адептка, вашу версию я учту, но то, что вы мне рассказали, не освобождает вас от того, что вы намерено пытались задеть принца.
— И что теперь? — хрипло вопросила я. Можно не строить иллюзий по поводу благородности принца. У этого дроу ее ноль грамма. За наше короткое время знакомства, он показался мне мелочным и истеричным женоненавистником. Удивительно, что он не нажаловался на то, что я случайно врезалась в него, когда бежала в аудиторию.
— Вы должны принести принцу письменные извинения. Если он, прочтя их, сочтет ваши извинения искренними, вы избежите наказания. Если нет, наказания не избежать. Но вам повезло в том, что, даже, если ваши извинения не примут и назначат вам наказание, привести его в исполнение станет возможным только тогда, когда вы закончите академию или отчислитесь.
Улыбка робко проступила на моем лице. Наказание — это, конечно, плохо, но, если его можно отложить, уже не плохо. В том, что эльф не примет мои извинения, можно не сомневаться.
— Извинения принести письменно, — повторил ректор. — Обязательно на два академических листа, — насмешливый взгляд лорда Артэнтри говорил о многом, например о том, что надо мной откровенно потешались.
Я сделала над собой усилие, чтобы на моем лице не дрогнул ни один мускул. Два листа извинений, они что, сумасшедшие? Что я буду писать? Оды восхваления?
— О, а вот и сам принц, — ректор жестом указал на дроу, который появился бесшумно, словно черт из табакерки.
— Я могу идти? — спешно обратилась я к главе академии, даже не смотря туда, где стоял эльф. От него станется оскорбиться моими гляделками.
— Ступайте, — одарив меня странной улыбкой, произнес лорд Артэнтри.
Я зашагала к двери, как вдруг голос ректора заставил остановиться:
— Анарэль, скажи, когда тебе нужно преподнести извинения?
После заданного ректором вопроса, мне не оставалось ничего другого, как повернуть голову в сторону дроу. Действительно, когда мне нужно исписать два листа и преподнести их венценосному снобу?
Вальяжно устроившись в одном из глубоких кресел, принц холодно встретил мой взгляд. Ни единой эмоции на аристократическом лице. Он совсем не похож на глубоко оскорбленного человека, точнее эльфа, и у меня закрадывается мысль, что надо мной просто издеваются.
— Сегодня вечером, — губы Анарэля растянулись в улыбке, и я с трудом сдержалась, чтобы не ляпнуть что-нибудь колкое. Даже зачесались руки от неимоверного желания произнести что-нибудь несуразное, способное стереть эту ухмылку с лица принца. Увы, этого делать категорически нельзя. Как показывает практика, все действия, которые я совершаю, впоследствии оказывают непосредственное влияние на меня саму.
— Доброго дня, — я снова повернулась к ректору, а затем, мазнув взглядом по дроу, спешно зашагала прочь из кабинета.
Глава 3
Спускаясь по ступенькам лестницы, я с ужасом осознала, что беседа с ректором заняла много времени и на занятие по целительству я опоздала.
Дойдя до нужной аудитории, я несколько минут нерешительно мялась у входа, порываясь войти. Но безцеремонно вламываться в разгар лекции было бы не вежливо, поэтому я решила дождаться перерыва, чтобы извиниться перед преподавателем и объяснить причину своего отсутствия.
Как только занятие было окончено, мои сокурсники принялись покидать аудиторию. Первым вышел Эрейэль. Увидев меня, остановился, нахмурился, а затем двинулся в мою сторону. Мне не оставалось ничего другого, как удивленно наблюдать за его приближением.
— К лекарю не ходила? — спросил он, красноречиво посмотрев на мою правую
