Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
примерно?
— Во всяком случае, не меньше двух недель. Хотя… не хочу внушать вам неоправданные и преждевременные надежды. Двух недель, скорее всего, не хватит. Давайте считать, что вы проведете у нас самое малое три недели.
— Три недели? — испуганно повторила Марина. Тут ей пришла в голову еще одна тревожная мысль: — У вас ведь частная клиника?
— Само собой, — подтвердил доктор и с удовольствием оглядел палату: — Мне кажется, это очевидно. Об этом говорят сама обстановка и все условия вашего пребывания.
— Но это, наверное, очень дорого.
— Ну, скажем так, наша клиника не из дешевых.
— И все эти обследования… МРТ, компьютерная томография и что там еще вы говорили… это ведь все стоит немалых денег?
— Ну да, все обследования у нас проводятся на дорогом импортном оборудовании и соответственно стоят недешево.
— Но у меня нет таких средств! Я не смогу все это оплатить!
— Ах вы об этом! — Доктор снисходительно улыбнулся. — Ну, вот об этом вы можете не волноваться.
— Почему?
— Потому что вам и пребывание в нашей клинике, и полный курс лечения не будет стоить ни копейки.
— Как это? Почему это?
— Потому что все расходы по вашему лечению взял на себя тот господин, который привез вас к нам.
Тут Марина снова, в который уже раз, вспомнила лицо интересного, представительного мужчины из черного «Мерседеса». Она видела его только один раз и то смутно, в полуобморочном состоянии, но тем не менее (а может быть, и тем более) этот мужчина произвел на нее неизгладимое впечатление.
И Марина подумала в этот миг, что осуществляется ее заветная мечта, что она встретила того, кого искала всю свою сознательную жизнь: прекрасного принца на белом коне…
То есть, разумеется, лошади сейчас неактуальны, и роль белого коня вполне успешно играет черный «Мерседес».
Марина уже представила, что прекрасный незнакомец, увидев ее под колесами своего автомобиля, в ту же секунду влюбился в нее (а иначе зачем он тратит на нее свое время и деньги?).
Теперь он непременно придет к ней с огромным букетом цветов и сделает ей предложение… все будет, как в кино — он встанет на колени (ну хотя бы на одно колено, так даже лучше) и протянет коробочку с обручальным кольцом.
Марина очень живо представила себе эту сцену — и тут же внесла в нее коррективы.
Нет, нужно непременно дождаться, когда полностью вылечится ее нога и с нее снимут гипс, а то с ногой в гипсе это будет смотреться не очень красиво.
— Да, я согласна! — радостно воскликнула Марина. — Я согласна лежать в вашей клинике сколько угодно!
— Вот и хорошо! — удовлетворенно проговорил доктор.
Ксения взглянула на часы. До встречи оставалось меньше двух часов. Жаль, она не успеет привести себя в порядок, придется идти как есть. Она увидела себя в витрине магазина. Стройная девушка, одетая подчеркнуто просто, но вещи довольно дорогие. Видно, что много занимается спортом, оттого и стиль такой простой. Ну и прекрасно.
До центра города она доехала на метро, потом до места шла пешком. Дом сорок семь по улице Перышкина был увешан всевозможными постерами и вывесками, рекламирующими развлечения для детей и подростков.
Ксении понравилась жуткая оскаленная физиономия, рекламирующая лабиринт ужасов, а также орангутанг, отражающийся в зеркальном лабиринте.
Народу внизу было немного, все же будний день. Ксения купила билет, причем продали его на посещение не одного квеста, а целых пяти. Такой у них был порядок.
Квест «Побег из тюрьмы» находился на третьем этаже, и как раз выходила из него небольшая группа подростков. Они пересмеивались и толкали друг друга, обсуждая пережитые впечатления. Ксения взглянула на часы: без пятнадцати пять.
Она всегда приходила точно ко времени, опаздывать нельзя. Это проверка, как и то, как быстро и точно она выяснит координаты и время встречи.
— Извините, мы сегодня работаем до пяти! — сказал парень, сидевший на входе. — Сейчас уже шестнадцать сорок пять, вы не успеете за пятнадцать минут.
— Вы ошибаетесь, — поправила его Ксения, — сейчас шестнадцать пятьдесят.
Хотя на часах, что висели на стене, было без пятнадцати пять.
— Да? — Парень нажал кнопку, и дверь закрылась, оставив Ксению снаружи.
Она пожала плечами и осмотрелась. Никого не было рядом, снизу доносились детские голоса. Профессиональным взглядом она заметила над дверью глазок камеры. Впрочем, ее не слишком скрывали.
Ксения села на скамейку перед дверью, сохраняя на лице скучающее выражение. Ровно через пять минут, в шестнадцать пятьдесят, дверь открылась сама.
Теперь вместо молодого симпатичного парня за столом сидела тетя в солдатской гимнастерке с погонами. Погоны были старые, один пришит криво. Ксения определила, что тетя была в чине старшего сержанта. Жидкие с проседью волосы были зачесаны в кичку на затылке, маленькие глазки были посажены так глубоко, что и не видно было, что там вообще. Лицо было плоским, выдавался только нос, а бледные губы сжаты в тонкую ниточку.
Тетка что-то писала химическим карандашом в большой амбарной тетради, на Ксению глаз не подняла, а только постучала карандашом по столу, из чего Ксения поняла, что нужно подойти ближе. Слева от стола лежали на полке какие-то таблички и еще что-то. Справа была решетчатая дверь.
— Фамилия? — буркнула тетя, не разжимая губ.
Как ни странно, у нее получилось.
— Парфенова, — ответила Ксения, вспомнив, как звали бомжа.
— Нет такой! — Тетка бросила карандаш и посмотрела на Ксению с необъяснимым злорадством.
— Ой, простите, Марусина! — Ксения вспомнила, как звали собаку, и решила, что если и эта фамилия не подойдет, то она просто стукнет легонько тетку по затылку и пройдет за решетку. Ключ вон у тетки на поясе висит, снять будет нетрудно.
— Есть! — объявила охранница. — Сдать все вещи под расписку!
Теперь ей удалось хоть с трудом, но разлепить губы.
Вещей у Ксении не было никаких, кроме кошелька и телефона. В кошельке денег совсем немного и никаких посторонних бумажек, в телефоне — ерунда рекламная, контактов тоже никаких, так что она не стала возражать. Тетка дала ей расписаться в какой-то бумажке, после чего заперла вещи в ящик стола. Затем встала и кивнула Ксении на таблички на полке.
Надписи на этих табличках были замечательные: «Я отравила свекровь», «Я убил тещу и расчленил ее», «Я ограбил банк»… неужели это показывают детям?
Тут Ксения вспомнила, что обычно работает другой человек, значит, и таблички другие, а этот антураж — для нее одной. Вообще-то ерунда какая-то…
Она без промедления выбрала табличку, на которой написано было: «Я люблю Владимирский централ», и тетка показала ей отойти к стене. Поскольку губы
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
