Их даже в тюрьму не посадят. Потому что их крышуют. Их пожурят в конце, поцелуют в попку и отпустят доживать старость где-нибудь в Швейцарии. Стоп! По-моему Мишка идёт.
Действительно, это Михаил вернулся из разведки.
– Владимир Михайлович, докладываю. Шалаш. Два человека. Один сидит возле. Второй прогуливается по краю, смотрит вниз. Спокойные. Наверное, нас не заметили.
– И это хорошо. Миш, ты понимаешь, что сейчас произойдёт? Они уже убили двоих. Ночью убьют и съедят остальных. Там женщины. Как минимум. Но могут быть и дети. Мы должны убить этих, чтобы спасти людей. Мы не можем ждать спецназ. Ты это понимаешь. Бей не раздумывая. Не дай твоим мозгам запаниковать. Начинай действовать быстро, чётко и жёстко. Очень жёстко. Тебя не пощадят. Или ты, или нас. Физически ты подготовлен лучше. Ты сильный. На нашей стороне внезапность. Мы победим. Однозначно. Только надо делать быстро, используя секунду их замешательства. Макс, если увидишь, что кто-то из нас схватился с кем-то, подбери момент и ударь сзади. Боишься ножом, бей камнем. Только найди его сначала, чтоб потом не бегать по поляне. Помни, струсишь, не поможешь – убьют сначала нас, а потом всё равно и тебя. Но тебя зарежут и у живого вынут печень. Теперь, когда я вас взбодрил, пошли. Показывай дорогу, командуй. На месте – минимум слов.
14
Мишкиному отцу можно гордиться – он воспитал и вырастил хорошего человека и парня. Мишка знает, что хочет и идёт к своей цели. Почти отличник, занимается спортом полупрофессионально для здоровья, реально смотрит на жизнь. Зависть плохое чувство, но я с грустью смотрел на него, осознавая, что у меня нет, и не будет сыновей. Зато у меня есть чудесные дочери, за которых я постоянно благодарю Бога.
Михаил быстро уверенно и беззвучно скользил между деревьями. Я, со своими протезами, имитируя скрытность, прыгал вокруг коряг и камней, как тот Паниковский с гусем в руках. Запыхался, пот градом, но не крикнешь, не притормозишь. А тут ещё Макс добросовестно переламывал все ветки, мимо которых шёл. Но эту проблему решить было в моих силах.
– Макс, тебе не приходило в голову смотреть под ноги? Иди медленнее, но осторожнее. Не наступай, а переступай. Задержись, но не теряй меня из виду, и смотри, какие знаки я буду тебе передавать.
Успокаивало одно – наш следопыт идёт прямо и перед опасностью заляжет. Тут его я и догоню. Так и получилось.
Кряхтя и опираясь на копьё, я потихоньку опустился на колени рядом с Михаилом, укрывшись кустом от абреков.
– Интересно, а где наши? Хорошо бы, если они оказались здесь. Но помощь вовремя приходит только в американских боевиках. У наших может не оказаться бензина в баках, т.к. прапор слил его в свою машину. Сергей Степанович толковый мужик и офицер. Он всё сделает по ситуации. Главное, чтобы мы не подвели их.
Дозорные о чём-то переговаривались на своём языке, иногда смеялись. До них было относительно далеко. И хотя у них не было видно огнестрельного оружия, ещё не факт, что оно не лежало в шалаше. Попробуй, добеги до них. У них, вон, на поясах, какие кинжалы висят. А все горцы с детства с ними ходят, привыкают к оружию. Не то, что мы – вымирающие славяне, не державшие в руке ничего тяжелее ложки или компьютерной мышки. Это я о нашей молодёжи. Моё поколение вымрет, они останутся. До вечера ещё далеко, будем ждать.
Наконец-то один из них решил размяться и пошел вдоль обрыва к деревьям. Если гора не идёт к Магомеду, то нам пришлось идти за ним. Макса мы оставили на месте. От греха подальше. Высоко на дереве цокала белочка и абрек, задрав голову, выискивал её взглядом.
– Миш, выжди, когда он повернётся к нам спиной. Представь, что ты в школьном тире. Сделай шаг из-за дерева и сильно кидай в него. Неважно, если топор ударит не остриём, а обухом. Ему всё равно будет больно. Он потеряет секунды, а мы успеем подбежать к нему. Главное – кидай сильно и не промахнись. Я чуть выползу поближе к нему.
Проверив прочность крепления ножа на древке, я начал подкрадываться к абреку. Белка перескочила на другое дерево и оказалась точно надо мной. Этот лопух – дозорный, также с задранной головой повернулся к нам. Михаилу повезло. Топор ударил часового обухом в горло, вдавливая кадык и ломая шейные позвонки. Ничто не нарушило тишину и покой гор. Михаил убил человека, но здесь не было фонтанов крови и криков боли, так сильно деморализующих начинающих убийц, как их не называй – защитник Отечества или бандит. У них в основе – убийство человека. И убийство это осмысленное. Разница только в мотиве и стимуле. Мы сняли с трупа пояс с кинжалом, и Михаил надел на себя свой боевой трофей.
– Рыцари всегда забирают себе доспехи проигравших.
– Но это в честном поединке.
– Да. На турнире. А ты на войне. И будешь дураком, если не воспользуешься ударом со спины, чтобы убить врага. Враг изворотливый, хитрый, сильный. Он может знать хитрость, которую не знаешь ты и этим победить тебя. Не рискуй. Не будь глупцом. На войне нет кодекса чести. На войне одно правило – убей его, чтобы он не убил тебя. Зачёт сдал. Молодец. Пошли, а то наш чудик ещё вздумает покашлять или чихнуть. С него станет.
Оставшийся дозорный оставался в счастливом неведении о судьбе своего товарища.
– Я обойду его с тыла. Как увидишь меня, беги к нему и кидай топор. Я побегу с той стороны. Понял?
Прокравшись за деревьями, я приготовился к атаке. Но и дозорный забеспокоился долгим отсутствием напарника. Он встал и начал что-то кричать на своём гортанном языке. Не хватало ещё, чтобы он хватался за оружие. Я рванул вперёд. На полпути увидел пролетевший мимо топорик. Абрек, вытащив кинжал, уже устремился к Михаилу, но тут острие моего копья вошло в его печёнку. Я с силой пропихнул лезвие глубже, а потом всадил его ещё раз в левую почку. Пролилась первая кровь, и эту кровь я взял на себя. Это получилось случайно, но иначе, и быть не могло. Мы не банда, повязывающая подельников кровью.
Когда началась Первая Мировая война, все ехали на неё с радостью, думая быстро победить врага и героями вернуться на Родину. Но война затянулась. Жизнь в окопах, смерть, газовые атаки, увечья так повлияли на морально неподготовленных людей, что в армии стали появляться сотни людей с конкретными отклонениями
