Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
начальника госпиталя, внутри, у одной из стен стоял ствол огромной сосны, крона которой укрывала дом. Кроме того, почти ежедневно меняли маскировку и отдельных помещений, палаток, заменяя её свежей. Но такую маскировку удалось сделать потому, что полевой ПОДВИЖНОЙ госпиталь, по существу, превратился в стационарное НЕПОДВИЖНОЕ учреждение. А ведь, по всей вероятности, ему, то есть госпиталю, в конце концов, когда-нибудь придётся выполнять свои настоящие функции и, наконец-таки, стать настоящим ПОДВИЖНЫМ ПОЛЕВЫМ МЕДИЦИНСКИМ УЧРЕЖДЕНИЕМ. Тогда маскировка всех этих многочисленных помещений окажется трудной.
Об этом нужно будет думать ему, Алёшкину. Ведь совершенно очевидно, что не за горами то время, когда начнётся наступление и на их фронте, а, следовательно, придут в движение и все эти такие прижившиеся возле Жихарева госпитали.
Невольно мысли Бориса перенеслись на его новый «дом», на его госпиталь. Как-то ему придётся, справится ли он с этой новой и, очевидно, весьма нелёгкой должностью? Найдёт ли общий язык со всеми членами этого большого коллектива? Сумеет ли заставить их в нужный момент отдать все свои силы, преодолеть страх перед обстрелом и бомбёжкой, если в такую переделку госпиталь попадёт? Ведь он пока не знал ещё никого. Характеристика основных работников, данная Кучинским, была настолько краткой и неопределённой, что выводов из неё сделать не удавалось. Да тот, видимо, и сам это понимал, потому что рекомендовал по этому вопросу обратиться к замполиту Павловскому, с которым Алёшкин успел перекинуться всего несколькими словами. Да и каков он сам-то, Павловский? Кучинский, характеризуя его, заметил, что этот старик (а Павловский был действительно весьма пожилым человеком, вероятно, старше Сангородского) с большим норовом и причудами.
«Да, трудная задача встала перед тобой, Борька. Жаль, что рядом с тобой нет твоей Кати. Нет, совсем не этой молоденькой помощницы в хирургической работе и пылкой женщины, а той, которая сейчас далеко-далеко, которая всегда отличалась хорошим здравым смыслом и умением помочь разобраться в самой сложной обстановке. Как-то они там? Ведь совсем недавно, немногим больше полугода, район Кабарды оставили немцы. Когда Катя с ребятами вернулись, где они были? В двух письмах, которые пришли за это время, об этом не было ни слова. Поди, маленькое наше хозяйство почти всё разорено, неизвестно, уцелела ли и сама Александровка… Хотя Катя писала, что работала по-прежнему на Крахмальном заводе, значит, завод сохранился. Хорошо, что у неё хоть работа есть и по аттестату всё получила. Из военкомата Скуратов получил извещение, что вся задолженность по аттестату Кате выплачена, хоть здесь-то всё благополучно…»
И не предполагал Борис, как далеки его представления от действительного положения вещей, в котором находилась всё это время его семья. Понятно, что он не мог знать, тем более что жена в своих письмах никогда ни на что не жаловалась, хотя, как будет видно далее, оснований для жалоб и сетований у неё имелось более чем достаточно. Всё, что в следующей главе будет описано, Борис узнал гораздо позже, уже после окончания войны, из рассказов самой Кати, дочерей и оставшихся в живых соседей.
Но пока вернёмся к тому времени, о котором мы пишем сейчас.
Машина подошла к шлагбауму, перегораживавшему дорогу на территорию госпиталя. Из будки вышел часовой и свистком вызвал дежурного. Согласно порядку, заведённому в госпитале, ни одну машину впускать было нельзя, пока её не осмотрит дежурный и не проверит документы у находившихся в ней. Кстати сказать, в большинстве лечебных учреждений дивизий и армий этот порядок соблюдался не очень строго. Полевой госпиталь № 27 относился к числу тех немногих, где его выполняли точно.
Дежурным в тот день был начальник гаража госпиталя, старший сержант Лагунцов, он же исполнял обязанности шофёра начальника госпиталя. Подойдя к санитарной машине и увидев за рулем её нового начальника, он удивился и даже как будто обрадовался. Поздоровавшись, он спросил:
— Вы, товарищ майор, сами машину водите?
— Да, — горделиво ответил Борис.
Бубнов, выглянув из-за спины начальника, добавил:
— Мой ученик! И, кажется, способный. Вот уже полтора года сам машину водит: и ЗИС-5, и полуторку, и вот эту «санитарку». Справляется на любых дорогах, а у нас, ведь знаете, какие дороги-то!
— Первый раз вижу, чтобы доктор за рулём машины сидел! Ну, да это хорошо, раз он шофёрское дело знает, будет наши нужды понимать!
В наше время удивление Лагунцова было бы непонятным, ведь сейчас увидеть за рулём шофёра-любителя, не только врача, любого специалиста, часто и женщину, не диво. Появилось много личных машин, появилось много водителей-непрофессионалов. Тогда же в нашей стране машин было немного, и встретить за рулём представителя интеллигенции удавалось нечасто.
Алёшкин попросил Лагунцова заправить машину Бубнова, покормить самого шофёра, а тому приказал ждать его возвращения из санотдела, так как придётся отвезти пакет в медсанбат. Затем он прошёл к своему новому жилищу.
После того, как прежние хозяева ободрали с его стен укрывавшие их полотнища от палаток, вывезли большую часть мебели и даже вывинтили лампочки в обеих комнатах, забрали половики, застилавшие пол, оно имело неприятный, нежилой вид, и оставаться в нём Борису не хотелось.
Ещё у Лагунцова он выяснил, что его зампохоз Захаров вместе с большинством свободных от дежурства людей и группой выздоравливающих продолжал работать на уборке урожая. Они сыпали подсушенную на солнышке картошку в специально вырытую яму и имевшиеся в небольшом количестве мешки, переносили в подготовленные закрома с песком, рубили морковь и свёклу и солили капусту. Бочки с ней так же, как и закрома, находились в специально построенной для этого полуземлянке. Недалеко от неё располагался так называемый скотный двор с конюшней для лошадей, попавших в госпиталь по блату из ветлечебницы, неизвестно откуда приблудившейся коровы и нескольких свиней.
Что и говорить, Кучинский был хорошим хозяйственником!
Глава третья
Борис понял, что в поле Захаров справится и без него, и решил пройти к замполиту, капитану Павловскому, чтобы поближе познакомиться с ним, да заодно поговорить и о людях госпиталя.
Алёшкин удивился, когда услышал от Кучинского, что замполит знает людей лучше. Он считал, что командир, особенно такой воинской части, как госпиталь, должен лично знать, что представляет собой каждый его работник, что с кого можно спросить, кому и что можно поручить. Конечно, своего удивления он Кучинскому не высказал, но для себя сразу же наметил первоочередную задачу — познакомиться со всеми работниками госпиталя.
С Захаровым он пообщался в первый же день и подробно узнал всю его довоенную и военную жизнь. Этот капитан производил хорошее впечатление, и Борис, увидев, как усердно заместитель по хозяйственной части выполнял
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
