— Как дела, Сонь? — спрашивает реабилитолог. — Давно не забегала в гости.
— Знаю, извините! В последние дни у меня просто не хватает на это времени.
— Ты забываешь, что ко мне на «ты», — мягко поправляет Сергей.
— Чёрт, точно.
— Да, собираюсь к матери в посёлок. Нужно вызвать такси.
Реабилитолог бросает взгляд на наручные часы и ненадолго задумывается.
— Давай я тебя подкину? Мой рабочий день всё равно подошёл к концу.
Я вовремя вспоминаю, что к Сергею на «ты». Исправляюсь и рассказываю обо всех прелестях поезки. Во-первых, это долго. Во-вторых, дороги в поселке ухабистые и сложные. Не даром единственный автобус обломался.
— Если ты думаешь, что я испугался, то нет, — качает головой Сергей. — Сонь, подожди меня на улице, ладно? Пять минут.
Глава 9
* * *
Когда я сажусь в машину реабилитолога, то на небе как раз собираются серые грозовые тучи. Опасливо сверкают молнии, поднимается сильный ветер.
Жаль, после моего приезда погода так быстро испортилась. Вот тебе солнце грело, а вот с минуты на минуту начнётся апокалипсис. Для нашего города это норма. Может, когда прилетит Булка, то будет ясно? Я бы хотела показать ей своё море. А моря Верушка ни разу в своей жизни не видела. Только озеро Онтарио. Между прочим, четырнадцатое по величине в мире.
— Может докинешь меня до ближайшей остановки, и я выйду? — предлагаю Сергею. — Что-то погода мне совершенно не нравится.
— По погоде на сегодня не передавали дожди. Рассосётся, — поясняет реабилитолог. — Соня, всё нормально. Мне всё равно нечем заняться. Пятница, вечер. Некуда торопиться. Так хотя бы приятно проведу время в твоём обществе.
— Тебя никто не ждёт? — зачем-то интересуюсь.
Сергей включает фоном музыку и, остановившись на светофоре, бросает на меня короткий взгляд. Улыбается при этом, хотя глаза грустные-грустные.
— Никто не ждёт. Я давно в разводе.
— Ой, извини, — тут же смущаюсь. — Кажется, я лезу не в своё дело.
— Я ведь мог просто ответить: «нет», — усмехается реабилитолог, дав понять, что мой вопрос его ничуть не смутил. — Я развёлся восемь лет назад, жена вместе с сыном уехала за границу. Вышла замуж повторно. Со Славкой мы редко видимся.
— Мне очень жаль.
— Да я уже привык. К счастью, люди давно изобрели видеосвязь.
Сергей внимательно смотрит на дорогу и ни капли не нарушает скоростной режим. Яр часто этим грешил, особенно когда куда-то торопился.
— Решусь и тебе задать пару вопросов, Сонь. Не возражаешь? — спрашивает реабилитолог.
— Нет, даже заинтригована.
— Вы с Ярославом… не вместе, я правильно понимаю?
— Правильно. Почти два года как.
Я стараюсь вести себя спокойно и невозмутимо, но получается плохо. Так происходит всегда, когда дело касается Жарова. Даже на расстоянии восьми тысяч километров, едва Женя или Влад пытались завести о нём разговор, моё сердце непроизвольно ускоряло ритм.
— Что сейчас между вами? — интересуется Сергей. — Тогда… в ресторане, мне показалось, что остались какие-то недомолвки.
— Это рабочие моменты, не больше. Если ты имеешь в виду любовные отношения, то я к ним не готова в принципе. Не только с Ярославом.
— Понял. Вопросов по теме больше нет.
Всю дорогу до посёлка Сергей рассказывает мне забавные истории, связанные с реабилитационным центром. Я внимательно его слушаю, изредка смеюсь. С врачом приятно и комфортно. Куда лучше, чем с незнакомым таксистом. Тем более, сегодня я забыла взять с собой газовый баллончик.
До посёлка мы доезжаем за полтора часа. Это чуть дольше обычного, но скорее в плюс Сергею за то, что не гонит автомобиль как сумасшедший.
Он останавливается у высоких ворот, выходит на улицу и галантно подаёт мне руку.
В этот же момент из-за калитки показывается мама. Она радостно машет, открывает железный скрипучий засов и несётся ко мне на всех парах. Я на секунду теряюсь, потому что она крепко меня обнимает. И это так… странно. В нашей семье было не принято проявлять нежность и ласку. Именно поэтому я совсем иначе веду себя с Булкой. Зацеловываю её каждую свободную секунду, чтобы чувствовала себя любимой и значимой. Чтобы никогда не усомнилась, что нужна мне.
— Сонька, какая ты стала! — отстранившись, восхищается мама. — Фигуристая, красивая. Не то, что раньше — плоска доска!
Она громко смеется с собственной шутки, а мне становится неловко, что её реплику услышал Сергей. К счастью, он делает вид, что временно глухой. Откашливается, устремляет взгляд в телефон.
— Мам, это Сергей Иванович, — указываю в сторону реабилитолога. — Врач, который поставил меня на ноги.
— О, простите! Я подумала, что это таксист и даже не поздоровалась.
Происходит неловкая пауза, которую сглаживает Сергей. Он пожимает руку моей матери и отвешивает ей комплимент. Родительница моментально смущается и поправляет укладку, которую сделала по случаю юбилея Романа Геннадьевича.
Сергей красивый и обаятельный. Он не может не нравиться, особенно такой любвеобильной женщине как моя мать. В детстве я считала это самым большим её недостатком. Умирала от ревности, злилась и плакала, стоило какому-то очередному красавцу появиться в её жизни. И тогда всё… меня для неё не существовало.
— Отлично вам провести вечер, — произносит реабилитолог, открывая дверь машины. — Соня, до встречи. Если что-нибудь нужно — звони.
— Хорошо.
— Ой, стойте! Вы уже уезжаете? — спохватывается мама. — Проходите в дом, Сергей! У моего мужа именины!
Я закусываю щёку изнутри и напрягаюсь всем телом. Зачем? Боже, зачем? Это лишнее. Неужели мама подумала, что между нами роман?
— Спасибо за предложение, — мотает головой Сергей, будто интуитивно чувствуя моё настроение. — Я действительно сегодня исключительно в роли таксиста.
Мама с трудом борется с разочарованием. Пытается уговорить и даже меня подначивает, но это не имеет должного результата.
Реабилитолог садится в машину и передает имениннику наилучшие пожелания. Затем плавно трогает с места и скрывается за поворотом.
Я с опаской захожу на территорию дома, с которым связаны не самые мои лучшие воспоминания. Здесь было много слёз, отчаянья и безнадёги. Ни одного положительного момента не вспомню.
В просторной беседке сидят гости. Отчим, Галя, соседи и друзья семьи. Они сопровождают меня внимательными взглядами. Роман Геннадьевич встает с места и принимает презент. Тянется, чтобы обнять. Скорее всего, из-за присутствия здесь третьих лиц хочет показать себя настоящим папашей. Мне приходится буквально силой заставить себя к нему прижаться. Всё, что я испытываю по отношению к отчиму это отвращение. От него несёт табаком, какой-то острой тошнотворной едой и алкоголем. Роман Геннадьевич умудряется клюнуть меня губами в щёку.
