вернёмся.
– Гарантирует он! – взвилась Антонина Иннокентьевна. – Ты ещё ребят толком не знаешь, неизвестно что от кого ждать. А если кто-нибудь сбежит?
– Ну если кто-то захочет сбежать, он и отсюда сбежит, – ухмыльнулся Павлик. Не думает же она, что дощатый забор, которым огорожена территория лагеря – неприступная крепость. – И потом, они мне слово дали, а я своим верю.
– Верит он! Когда надо, они что угодно пообещают… – не уступала Антонина Иннокентьевна.
– А где твои?
– Так вот они. Ждут вашей милости.
Римма Михайловна приподнялась и выглянула в окно – и правда, за спиной Павлика топтался первый отряд в полном сборе.
– Ладно, Павлик, я вас отпускаю, но с двумя условиями. Первое – чтобы до отбоя все были на месте, и второе – возьмите с собой на костёр второй отряд.
– Как второй? – выдохнула Антонина Иннокентьевна.
– А разве Денису не надо поближе познакомиться со своим отрядом? Да и надёжнее вдвоём.
Антонина Иннокентьевна спорить не стала, хотя идея с костром ей очевидно не нравилась.
– Пасиб, Рим Михална! – проорал довольный Павлик, и вихрастая голова скрылась.
Спустя секунду с улицы донеслось: «Комрадос! У меня две вести: хорошая и плохая. Хорошая – костру быть!». «Ура-а-а!» – тотчас прокатилось в ответ. «Плохая – идём со вторым отрядом и их вожатым, великим и ужасным Денисом Разуваевым. Бойтесь и трепещите!». Но плохую весть отряд Павлика встретил дружным хохотом.
– Зря вы, Римма Михайловна, – не удержалась Антонина Иннокентьевна, – потакаете Павлику. Да и у Дениса были свои планы на вечер.
– Какие? Собрание на веранде?
– Да. Надо было много вопросов обсудить, выбрать…
– Все эти вопросы он может обсудить и на костре. То же собрание, но в необычной обстановке. Я согласна с Павликом, дети будут чувствовать себя раскованнее. А чем быстрее они адаптируются, тем лучше. Да и веселее им будет.
– Они завтра на дискотеке успеют навеселиться.
Римма Михайловна поднялась из-за стола, ясно показывая, что разговор окончен. А уже через десять минут в её кабинет нагрянул Денис, мрачнее тучи.
– Римма Михайловна, нам обязательно идти на этот… костёр?
– А в чём дело, Денис?
– Но… мы должны были… по плану… вы же сами его согласовали!
– Денис, вожатый должен быть гибок и находчив – мало ли какие могут возникнуть обстоятельства.
– Но у нас столько вопросов на повестке… – Он зашелестел бумагами.
– Повестки, вопросы… ребята от всего этого в школе устали. Всё-таки у них каникулы, – Римма Михайловна про себя улыбнулась: «Ну вот, уже говорю словами Павлика». – Денис, неужели ты, опытный вожатый, не сумеешь обсудить все вопросы без вот этих вот формальностей?
Он не ответил, только сдвинул брови ещё сильнее. Но и так понятно – пойдёт, как миленький пойдёт, хоть и через «не хочу».
«Не сумеешь» – эта та ниточка, за которую следовало потянуть, чтобы повлиять на Дениса.
Римма Михайловна давно поняла, как ему важно не ударить в грязь лицом, не выказать слабину. С Павликом они – небо и земля, хотя оба считаются лучшими студентами курса. Но если Павлику учёба даётся легко – сам он утверждает, что у него просто память такая феноменальная, – то Денис берёт звериным усердием.
То же и с общественными делами. Один – фонтанирует идеями и может запросто завести хоть целую толпу. Второй – идёт проторёнными маршрутами, но делает всё обстоятельно и добросовестно.
Денис – прекрасный исполнитель, ответственный и надёжный, хотя тоже порой вполне может организовать и повести за собой. Правда, механизм его работает иначе. Подавляет, а не вселяет энтузиазм, как у Павлика. Но такой уж он человек.
Вот и вожатство для него не летнее приключение, не веление души и не возможность немного подзаработать, как для других студентов. Для него это задача, которую надо выполнить на отлично. Дети от Дениса, конечно, стонут, но к себе он не менее требовательный. Вообще, он далеко пойдёт. А скорее всего, будет партийным функционером.
Римма Михайловна не удивилась бы, узнав, что он и жизнь свою распланировал наперёд. Она читала его дело, когда обсуждали, кого отправить в Англию. Биография у Дениса безупречна. И школу закончил с золотой медалью. Да и в зачетке у него одни пятерки. Так что для него «не сумеешь» – это как вызов.
А на костёр идти не хочет, потому что между ним и Павликом извечная вражда – кто кого. Ещё с первого курса. И Павлик с его бьющей через край энергией постоянно наступает ему на пятки, а кое-в-чём даже опережает. А такие перфекционисты не выносят быть на вторых местах. Вот и злится Денис. Ну и ревнует наверняка. Всё-таки Павлика вон как дети любят, ходят за ним как выводок цыплят.
У Риммы Михайловны мелькнула мысль – может, этот костёр если их не помирит, то хотя бы немного сгладит острые углы. Но на всякий случай она предупредила:
– И, Денис, давайте без этих ваших… препирательств.
8
Всего полдня прошло, а Ира уже была готова взвыть от тоски. Экскурсия, обещанная Денисом, оказалась самым обыкновенным обходом территории, во время которой он лишь отчасти рассказывал, что здесь да как, в основном же – втолковывал, что можно делать, а чего нельзя. И в основном, налегал на нельзя.
От всех этих правил, распорядков и норм поведения Ире хотелось бежать из лагеря прочь и без оглядки.
– Тебе здесь нравится? – спросила она шёпотом Виту. Та пожала худенькими плечиками.
Остальные же девчонки не сводили зачарованных глаз с этого зануды-вожатого. Но он, похоже, не замечал их взглядов. Даже Светиных. Впрочем, та не унывала или же просто не показывала виду.
Вот пацаны девчачьих восторгов явно не разделяли – кривились, ухмылялись, паясничали, но исподтишка, когда Денис не видит. А стоило ему повернуться, и все как один паиньки. Хотя нет, не все. Двое, Сашка с Сеней, пару раз фыркнули, почти открыто, а потом попытались потихоньку улизнуть, мол, они тут отдыхали прошлым летом, так что всё помнят и знают, но Денис заметил и велел вернуться. И отчитал их по полной программе.
Явно изнывал и тот толстый мальчик, который доел её обед. Ира узнала, что его зовут Юрой, как брата, правда, мальчишки беднягу уже наградили уймой прозвищ: и пузырем, и бубликом, и тушенкой, и жиртрестом. Он всё норовил присесть или
