виднелись и вывернутые с корнем старые деревья.
– Что это за хоспис для деревьев?! – не смог скрыть своего изумления Коля. – Они словно пришли сюда умирать.
– Ну, пришли. А тебе чего? – прокаркал кто-то совсем близко.
Коля осмотрелся.
На одной из веток сухого и накренённого дуба, действительно, сидел ворон.
– Это вы со мной разговариваете? – подошёл поближе Коля.
– Вот ещё! Буду я с тобой разговоры вести! Делать мне больше нечего! – снова прокаркал кто-то, но ворон при этом клювом не пошевелил и в сторону парня даже не посмотрел, словно люди на этом полигоне умирающих деревьев, как окрестил это место про себя Коля, совсем не редкость.
– Ну, да. Я вижу, что у вас здесь работа прям кипит. Уже и слово не скажи, – возмущённо сложил руки на груди Коля.
– Кто ты такой и что тебе надо? – каркал всё тот же голос.
– Меня зовут Николай Солнечный. Я воспитанник детского дома номер сорок семь. Попал сюда через какой-то самодельный колодец с ненастоящим зеркалом, а как вернуться назад, не знаю. В лесу на меня напало какое-то старое дерево, избило, столкнуло в овраг. С той стороны, – указал Коля на другую сторону оврага. – Но сейчас я там никакого человеческого леса не вижу.
– Человеческого леса, – смеясь, прокаркал голос. – Это ты точно подметил. Человеческий лес не каждый может увидеть. А ты вот пришёл сюда, лазишь везде, с деревьями дерёшься. Даже не поздоровался со мной, – в карканье слышался упрёк.
– Здравствуйте, дорогой ворон. Как поживаете? – наигранно изобразил вежливость Коля.
– Э-кхе-кхе-хе-хе-кху-кху, – то ли рассмеялся, то ли раскашлялся каркающий неизвестный.
Ворон продолжал бесстрастно игнорировать Колю и клюва не открывал.
– Слышь, Стражник, он подумал, что это ты с ним разговариваешь, – продолжал каркать говорящий. – Подойди поближе, малец. Дупло видишь? Вот к нему подойди.
Коля рассмотрел на дереве, приютившем ворона, небольшое дупло. Подошёл к нему. Хотел уже заглянуть внутрь, как оттуда показалась пакля бороды, затем две дырки вместо ноздрей и два будто стеклянных глаза. Борода вдруг разделилась надвое и заговорила всё тем же каркающим голосом:
– Ну, здравствуй, Николай Солнечный. Не рад я тебя здесь видеть.
Коля отшатнулся, прикрыв лицо рукой, и сделал несколько шагов назад, потому что из дупла дохнуло противным запахом гниющей древесины.
Хоть эта непонятная голова и появилась на уровне дупла, но было понятно, что это не обитатель дерева, а само дерево обладает не только глазами и ртом, но даже бородой и носом, только они почему-то на стволе располагаются и могут то появляться, то исчезать.
– Здесь что, все деревья разговаривают? – спросил Коля, когда немного привык к запаху, но подходить ближе не стал.
– Э-кхе-кхе-кху-кху-ха-ха, – откровенно расхохоталось каркающее дерево, спрятав в дупле бороду и глаза. – А чего бы и не поговорить с добрым человеком, кха-кха. Ты же добрый человек, Николай Солнечный?
– Не знаю, – буркнул Коля. – Сегодня как-то не очень. День с вечера не задался. Кстати, а почему здесь всё время вечер?
– Сумерки. Закатная пора, – перестало смеяться дерево.
– Что это значит?
– А то и значит, – снова показалась борода, – что последние дни свои мы здесь доживаем. Под приглядом стражников. Чтоб Суровый никого из нас к себе не взял. Чтоб истлели и на гору дымком поднялись. Дух испустили. Отпустили, значит. А что там, на горе, никто из наших не знает. Стражники знают, да молчат. Вот мы и каркаем вместо них, надеясь разговорить.
– А я правильно понимаю, вы сюда сами приходите, из большого леса? – высказал свою догадку Коля.
– Точно, сами! – подтвердил дуб.
– А как вы сюда пришли? Какая-то дорога есть?
– Да дорога одна – через овраг. Нужно с этой стороны спуститься, а с той подняться – и будет тебе лес. Верней, наоборот. Отсюда ж туда никто не возвращается. Я таких не видал.
– Но там невозможно подняться! – стал ходить из стороны в сторону Коля. – Я даже пробовать не стал. Там высоко слишком и ухватиться не за что.
– Ну, корнями всегда есть за что ухватиться. И совсем невысоко – для нашего брата. Ты же ветка всего лишь, вот и не можешь ничего, – каркало дерево.
– Почему это я ветка? – не понял Коля.
– Долго объяснять, – махнуло веткой дерево, и спутанная борода скрылась в дупле.
– А кто такой Суровый? – попытался вернуть каркающего к разговору Коля.
– А ты не знаешь? – удивилось дерево, и из дупла снова показались борода и глаза без век.
Коля ощутил неприятные мурашки по коже.
– Я у вас тут ничего не знаю. Я сюда случайно попал, – развёл руками Коля.
– Так-то случайно? – не поверило дерево. – Хитришь ты, Николай Солнечный. Как тебя по батюшке?
– Чего? – не понял Коля.
– Отчество у тебя есть? Отца твоего как звали?
– Отчество есть. Александрович я. А как звали отца, не знаю. Да и про мать я тоже ничего сказать не могу. У меня вообще родных нет. И кто мои родители, я не в курсе, – признался Коля. – А зачем вам? Будете меня по имени-отчеству звать?
– Вот ещё! Ты, Николай Солнечный, и не веточка даже. Так, листочек. Оторви да выбрось.
– Чего это выбрось? – насупился Коля. – Не надо меня выбрасывать. Один уже в овраг скинул. Это у вас тут порядки такие?
– У нас правильные порядки. Исконные. Всему своё время и место. Ты иди отседава. Закатная пора не твоя. Расти, пока ветром с ветки не сорвало. А мне отдохнуть надо. Устал я тут с тобой. И стражник на меня за разговоры сердится. Чувствует, родимый, что ты хочешь меня попросить перевести тебя на ту сторону оврага.
– Так на той стороне всё то же самое! – в отчаянии выкрикнул Коля, всмотревшись в поваленные деревья на другой стороне оврага.
– Не, не уговаривай. Помогать тебе не буду, – каркало дерево, но Коле казалось, что оно само напрашивается в помощники.
– Вы что, можете мне помочь? – обрадовался Коля.
– Я? Да никогда! Я порядочный дух. Мне больше тысячи лет. Я своё отжил. Зачем мне эти скрипучие человеческие леса? Покоя от них нет! Ругаются да кряхтят, скрипят да дерутся. Лучше здесь полежу, отдохну. Мне уже чуть-чуть осталось. Свалюсь, истлею, да и поминай как звали, – дерево перестало каркать и стало говорить обычным старческим слабым голосом.
– А как вас звали? – заинтересовался Коля.
– Рюриковичи мы, – с достоинством ответило дерево.
В голове у Коли пронеслось несколько кинематографических кадров с Иваном Грозным.
– Чего-чего? – изумился Коля. – Это из фильма старого советского, что ли?
– А вы, веточки, старые времена только по фильмам знаете? Книжек уже не читаете?
– Читаем. Учебники. Со школьной программой.
– Слыхал я про ваши
