Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
Мерри, судя по запаху розовой воды, когда я просовываю руки в рукава и застегиваю поверх пижамы — и ищу обувь. А потом я выбираюсь из дома в ночь.
Я три раза почти разворачиваюсь, но заставляю себя идти по серебристым тихим улицам. Ночь холодная, воздух — как крохотные ножи.
Двадцать минут спустя я у храма Острова, ищу запасной ключ, который жрица прячет у крыльца под карнизом, потому что мы с Бри и Али не раз использовали его, чтобы забраться туда, когда шел дождь, а мы не хотели домой. Так тихо, что я слышу шелест моря, набегающие волны на камни за холмом Линкея, а еще ветер среди кипарисов на кладбище.
Я не знаю, что там делаю, или почему я пришла. Может, дело было в словах отца — мне нужно было закрыть это дело. Но не на глазах у всего Острова. А потом я буду мирно ненавидеть ее.
Щелчок замка звучит как выстрел, когда я прохожу внутрь.
Я мою руки в миске у двери, потом озираюсь. Храм озарен свечами, которые мерцают в странном ритме. Они окружают гроб — гроб — и я в шоке: а если они упадут, если порыв ветра донесет искру до баночки масла, какие стоят вокруг гроба, и все вспыхнет?
— Ау? — зову я, голос разносится эхом среди колонн. Кто-то должен быть, следить, чтобы ничего не произошло. Никто не отвечает.
Нужно отогнать их. Нельзя оставлять. Не у ее гроба — ее настоящего гроба — если она и будет гореть, но в Подземном мире, не тут.
Ее гроб на платформе перед алтарем. Слева кто-то поставил копию последней школьной фотографии Бри на подставку, цветы и кипарис были сплетены вокруг нее. Мое сердце вздрагивает, я смотрю в ее глаза на фотографии, и я иду и гробу — гробу Бри, Бри мертва, это ее гроб, о, боги.
Приближаясь, я понимаю, почему свечи странно трепещут, и почему никто не следит за возможным пожаром, — они просто на батарейках, и я ощущаю себя глупо и радостно. А потом я забываю о свечах, ведь вижу ее.
Бри.
В ее волосах больше полевых цветов, и она в бледно-голубом платье с рукавами три четверти. Рукава-фонарики, выглядящие старо, длинное хлопковое платье — в стиле Бри. Ее ладони сцеплены низко на животе, ногти выкрашены в бледно-розовый. Бри любила красный или черный, а три лака, которые она так хотела забрать у меня, были оттенками красного, она наносила его и смывала перед тем, как шла домой.
Она лежит на лоскутном одеяле, в стиле миссис Давмуа. Я приглядываюсь, и все во мне сжимается, я узнаю часть ткани. Квадрат белого хлопка с вышитыми желтыми цветами как на наряде, в котором Бри была на десятый день рождения Астрид, я помню, как она жаловалась, что одна была в платье, пока все были в джинсах. Серый квадрат подозрительно совпадает с нашей школьной формой. Нежный, розовый и потертый квадрат точно от одеяла, в котором она была в детстве. Я пытаюсь вспомнить, как оно называлось, а потом ответ приходит: одеяло-реликвия. Его делают, пока ребенок растёт, из старой одежды, а потом отдают ему в день свадьбы или на рождение первенца. У Бри ничего этого не случилось.
Горло горит, и я сглатываю.
Макияж гробовщика хорош, но ее щеки лишились пор, наверное, из-за праймера, а основа или корректор только сильнее выделили пятна на ее подбородке, засохнув на них. Они были у нее каждый месяц перед месячными, и меня потрясает, что она умерла с ними, потому что это означает, что мы все еще были синхронизированы, хотя так уже не должно быть.
На ее губах монета для Лодочника.
До этого я не знала, что часть меня считала это фальшивкой. Переправа мертвых казалась шуткой в конце всех шуток, способ отвлечь всех от того, что она сделала со мной. Я не верила, что она была мертва и ждала следующей части истории. Но монета — доказательство. Монета и одеяло. Она мертва.
О, Бри.
И, раз никто не узнает, я беру крохотный перерыв в ненависти к ней ради прошлого, опускаю ладонь на ее руку.
Ее ладонь холодная, восковая, и я отдёргиваю руку, а потом набираюсь смелости и пробую снова. Я делаю это ради двух девушек, которые звали себя Невестами Артемиды, чьи месячные совпадали. До того, как она стала худшей, кого я встречала, когда любить ее было просто, как дышать.
Я стою долго, и когда я не хочу уже стоять, я сажусь, отклоняюсь к подставке гроба. Я уйду домой через минуту. Еще минуту.
6
ТЕРПИМОСТЬ
Мои глаза открываются, когда кто-то касается моего плеча.
Жрица Логан сидит передо мной на корточках, все еще в обычной одежде, ее шок от вида меня заметен на лице.
И не в свете сотни электрических свеч, понимаю я, а в свете слабого зимнего солнца.
Рассвет.
— Кори? Что ты тут делаешь? Кто тебя впустил?
Я вскакиваю и бегу.
Я добираюсь до вершины холма за храмом, падаю на землю, тяжело дыша, ноги дрожат от подъёма. Я обвиваю руками колени, гляжу на море.
Звук колоколов доносится до холма, и я считаю их. Шесть. Папа и Мерри скоро проснутся. Мне нужно добраться домой до этого.
Я поднимаюсь и выглядываю наш дом, проверяю на свет. Его легко найти, он на краю Дэли, недалеко от полей, где проводят Фесмофорию. Мой взгляд движется к озеру, и я резко отворачиваюсь.
Я не была там какое-то время. Мы приходили в дни праздников, на выходных, бросали вызов оглянуться на запад. По легенде можно было заметить вход в Подземный мир. Родители говорили не делать так, даже не думать об этом, и потому мы это делали. Бри всегда бросала вызов первой, но и первой смотрела. Ее тут уже нет, и я бросаю вызов. Я смотрю.
За моим левым плечом, на западе. Я не жду, что это будет там.
Но оно там.
Каждый дюйм моей кожи покалывает от вида островка, где миг назад был просто океан.
Я не шевелюсь, словно могу это спугнуть, но остров, появившийся из ниоткуда, не тает, не опускается в море. Он остается плотным, будто всегда был там. Я медленно поворачиваюсь к нему, боясь моргать.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
