Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
приняла всю тщетность попыток. А потом появился Актер и надобность в вопросах отпала.
— Говорят, ты не даешь парням расслабиться, — вместо приветствия пожурил он и прошел к столу. Деловито снял еду с подносов, расставил тарелки и даже салфетки разложил. Открыл вино, разлил его по бокалам и отодвинул стул, приглашая меня… думаю, отужинать. В последнее время стало сложнее следить за временем суток. Льющийся сверху свет не помогал, иногда мне казалось, что и темнота — это свет. Двадцать дней — мало, чтобы сойти с ума, но что-то со мной определенно происходило. Я злилась, очень злилась, порой даже мысли о побеге не могли унять растущую внутри ярость. Это все от безысходности и заточения в замкнутом пространстве.
Подумав, я прошла и села на предложенный стул.
Хотя изнутри меня разрывало от противоречий: с одной стороны, делить пищу с врагом — себя не любить, и лучше бы бутылку вина разбить о голову этого самого врага, с другой — уж очень хотелось узнать, что в мире происходит. А так уж вышло, что Актер сейчас — единственный источник знаний. Он явно пришел поговорить. И хорошо, я с ним поговорю. И уже потом придумаю, как использовать принесенную им бутылку.
Я схватила бокал вина, чтобы занять руки. Ужин (скорее всего, ужин), как и всегда, отличался изысканностью, в этом плане мой плен тянул на звание королевского. Кормили меня хорошо и всем, что я люблю. Актер, похоже, лично составлял меню, а может, пригнал сюда и повара.
Сам Хал за минувшие дни заметно поправился, сразу видно — его ужины мало чем отличались от моих. Лицо округлилось, он перестал напоминать мумию с запавшими глазами. Расцвел, окреп… к сожалению.
— Еще вина? — спросил Хал, заметив, что мой бокал уже пуст.
Я не ответила, он молча налил мне еще. Мы взялись за еду, и с каждым мгновением ситуация становилась все более напряженной. Хал ел спокойно, не скрежетал вилкой по тарелке, ничего такого, но я точно знала, что он в бешенстве. Со мной творилось нечто похожее: я пила вино, ковыряла рыбу, ничего особенного… но напряжение нарастало. Воздух вокруг загустел, казалось, он вот-вот заискрится. Тишина вокруг уже гудела, давила на уши. Я сжала вилку сильнее… накопленные за дни тишины эмоции требовали выхода.
Хал вдруг протянул руку и положил ее поверх моей. Он смотрел на меня внимательно и грустно, не представляю, о чем он думал, но почему-то его злость ушла на второй план.
— Давай для начала просто поужинаем, — сказал он тихо. — Хорошо?
— Хорошо, — медленно кивнула я. — Но чем мы займемся потом?
— Чем захочешь.
Я посмотрела на вилку в своей руке, а потом на эту невозможную, слишком красивую физиономию Актера, и широко улыбнулась. Думаю, Хал с успехом прочитал мои мысли.
— Все необязательно должно быть так, Ида.
— Ты вечно это повторяешь… а знаешь, что? Пошел ты! — я сбросила с себя его руку и вскочила на ноги. Стул позади жалко скрипнул: — Пошел ты! Ты… я думала, что смогу поговорить с тобой сейчас, раз уж ты заявился, но нет! Пошел ты, Актер! Я тебя ненавижу. Ты двуличная тварь, ничем не лучше Дарлана, так прекрати смотреть на меня печальным взглядом и нести чушь о том, как все должно быть.
— Я понимаю твой гнев, но позволь напомнить…
— Пошел ты! — меня несло, дни заточения обрушились сверху нестерпимым желанием все растоптать. — Ты — сволочь и разрушитель, готов кинуть на растерзание все Мертвоземье ради своего эго! И знаешь, что? Я всегда это видела. Когда что-то идет не по-твоему, все, конец, занавес! Пусть сгорит весь мир. И я, Судьи свидетели, знала, что все закончится цепью и грязным подвалом. Я знала. Надо было уже тогда отправлять тебя в Аннерам. Хотя нет, стоило оставить тебя в Низменности подыхать от пули Меллина.
Хал засмеялся, отодвинулся от стола и сложил руки на груди:
— В тебе погибает прекрасная драматическая актриса, Ида. Кто бы мог подумать? Подвал, цепи… я сам прочувствовал всю невыносимость твоего положения. В подвале и на цепях.
— Уходи, не хочу тебя видеть. Если ты думаешь, что длительное заточение и отсутствие человеческого тепла сделает меня более сговорчивой и открытой к тебе, как к единственному источнику общения, то можешь даже не мечтать.
— Внесу ясность: мне твоя сговорчивость больше не нужна. Судьи свидетели, я пытался, столько раз пытался, наступая на горло собственным принципам, но раз не сложилось… бывает, это жизнь. А здесь я… ты знаешь, почему я здесь. К тому же, каждая наша встреча может стать последней, эта мысль и толкает на странные поступки вроде визита сюда. И пусть мы давно уже друг другу все сказали.
Слова о «последнем визите» снизили градус эмоций.
— Что происходит, Хал?
Он ответил не сразу. Медленно встал, задвинул стул, убрал остатки еды на поднос, даже протер стол салфеткой, так старательно, словно от этого зависела его жизнь. Салфетку Хал тоже забросил на поднос и наконец повернулся:
— Ровно то, что я обещал. Твой принц сдохнет, без вариантов. Возможно, мне даже руки марать не придется, его свои же и придушат. Враги, значит враги, — он взял поднос и подошел к двери: — Боюсь, ты уже не сможешь ничего остановить. Он умрет, ты будешь жить. Мне все равно, где и с кем, и уж тем более я не собираюсь держать тебя здесь вечно… просто хочу, чтобы ты жива была.
— Но Мертвоземье…
— Устоит и зацветет лучше прежнего. Зависимость от Гранфельтских и их необыкновенной крови останется в прошлом.
Он подошел к двери, я бросилась следом и схватила его за локоть:
— Хал, Мертвые Земли — наш дом. Мой и твой. И тысяч других людей, это наша земля. Но нас слишком мало, чтобы устоять против чужаков. Подумай сам: даже если их армии ослабнут, их все равно банально больше. Намного больше. Со всех сторон больше! Что бы тебе ни обещали, это ложь, Мертвоземью все желают только смерти. Нас считают агрессорами, живыми мертвецами или еще хуже… никому не интересно оставлять нас в живых.
— Мертвые Земли не так слабы, как ты думаешь.
— Хал, не затевай войну, — я схватила его крепче, теперь боясь, что он уйдет, не дослушает. Гнев улегся окончательно, я вспомнила, насколько все это неважно. В этом деле слишком много личного, и
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 79
