угрозу, чем тролли…
— Картечью — бей!
В сторону волны полетели смертоносная каменная крошка. Маги выбивали руками целые фрагменты из возведенных стен, чтобы тут же послать их в виде мелких, но многочисленных дробин.
С кобольдами те справлялись просто на «ура». Картечь даже не убивала их толком, сколько выводила из строя, заставляя толпу застопориться, а монстрам, уже набравшим необходимый импульс — врезаться в своих собратьев и стать одной из жертв следующего заклинания.
В битые за форт подобные техники не имели бы особого успеха из-за ширины фронта, но сейчас, находясь в ущелье, мы имели все шансы максимизировать плотность огня и позволить гадам вкусить магического искусства с Земли.
Радужное небо осветили огненные шары, ха ними последовали водяные струи.
Начавшие полыхать создания, тут же получили в морды оглушительную струю, которая под воздействием температуры обратилась в пар.
Прогрохотала серия взрывов пара. Обжигающая пелена охватила ущелье, не позволяя в ней различить хоть что-то помимо бесчисленных и снующих с место на место теней.
Кобольды выли, подобно волчьей стаи. Их ярость не отставала от желания поквитаться с огрызающимися людишками.
Те ныряли прямо в пар, не обращая внимания ни на что. Ни на идущую волдырями шкуру, ни на то, что шерсть на них уже вовсю горела. Армада двигалась вперед, наплевав на потери и боль, только бы прогнать чужаков с их территории, с их дома.
У монстров также имелись свои чувства. Да, они оставались настоящими чудовищами, порождениями Плеяды, без которых бесконечному множеству миров будет только лучше, но даже так…
Монстры могли ощущать привязанности. В основном, к своей стан, дому, месту, где они родились, и где прожили большую часть своей жизни.
Именно эти чувства позволяли им бесстрашно двигаться вперед и не смотреть на гибель собратьев. Сама их природа позволяла проигнорировать всё на белом свете, ради собственного дома, ради выживания.
Пули выкашивали тех, кто пробился через завесу. Вскоре кобольды добрались до самих стен, от которых мало что осталось.
И тут же получили в упор новый залп картечи. Магам не требовалось с самого начала какие-либо укрепления. Ни сейчас уж точно. Ведь какой толк, если их, так или иначе, пробьют тролли?
Лучше сразу подготовиться встречать их во всеоружии.
Построение двинулось вперед в форме полумесяца с углублением в центре.
Кобольды и не думали замедляться, тут же набрасываясь на стройные ряды солдат.
Им же ответили землей и огнем. Ветер отталкивал монстров от себя, когда как земляные пики или фаерболы точно в морду добивали существ из семейства с псовых.
Жёстко, действенно и максимально эффективно. Солдаты не делали ни единого лишнего шага, поскольку просто не имели на то сил.
Их челюсти остервенело скрипели, а кулаки сжимались до отрезвляющей сознание боли.
Только вперед. Никаких послаблений. Никакой жалости. Мерно, нерасторопно, эффективно.
Один за другим люди падали то от удачно кинутого копья, то от истощения маны.
Ни о каком покрове маны и речи уже не шло.
— Держаться до последнего!
Вот, кобольд накинулся на одного из солдат, тут же вгрызаясь тому в предплечье. Мигающий алым покров маны не выдержал и монстр сумел добраться до свежей плоти. Мужчина прошипел, но монстра так и не оттолкнул. У него уже не имелось сил, кроме как просто стоять и смотреть в алые зенки ублюдка.
Вместо этого он схватил пасть гада и повернулся лицом к своему товарищу справа. Тот, заметив причину странного поведения, ни говоря ни слова насадил кобольда на острие меча.
Монстр утратил блеск в глазах и завалился на землю, выпуская окровавленную руку солдата. Тот буднично отошел во вторую линую защиты, перевязал себе конечность и встал обратно на новое место в первых рядах.
Подобные картины происходили повсюду. Никто уже не имел даже сил, чтобы завопить от боли. Слышались только хрипы, вздохи и процеживаемый мат сквозь сжатые до мучительного скрежета зубы.
Минуты длились одна за другой. Сражение всё продолжалось, а усталость накапливалась.
Я видел это по глазам, по сгорбленным позам, по четкости голосов, что непременно стихали…
Люди устали, они вложили всё, что имели в эту схватку. Но какого-то прогресса было не видно. Армада не кончалась. Тролли только-только начали громить построения.
Их пытались оттеснить от кобольдов. Разбить по одиночке. Выходило далеко не у всех.
Даже магия поддержки не спасала в сравнении с ними. Запас пуль также уже подходил к своему концу.
Это ущелье могло действительно стать нашей могилой.
Нет…
Нет.
НЕТ!
Я НЕ ДАМ ЭТОМУ СЛУЧИТЬСЯ!
Только не здесь и не сейчас. Через столько трудностей пройти, пережить так много невзгод и битв за каких-то полгода и помереть снова в Плеяде?
Я не отдам ей свою вторую жизнь. Ни за что. И никогда.
Пришла пора взять всё в свои руки. За спиной уже формировались крылья, на теле привычная броня.
Поверх которой стали появляться шипы. Однако, я даже не обратил внимания, как на шлеме вслед за этим появились два небольших, едва ли примечательных, рога.
— Голем, вперед…
Глава 6
Дарий откинул настырного кобольда от себя.
— Осторожно, — раздалось сзади и мужчина моментально прилег к земле, пропустив над телом взмах тяжелой дубины тролля.
Тем, кто кричал, оказался юный Гжатский. Которого здесь быть не должно было…
Фланги и центр уже смешались. Полумесяц не сумел захлопнуться, как они планировали изначально. Монстров оказалось слишком много. Оттого их построение стало играть против них же самих. Фланги отошли назад, поравнявшись с центром. Вновь началась игра в перетягивание каната — кто кого пересилит.
Одна оплошность и строй рухнет, тролли моментально ворвутся в брешь, кобольды их обеспечат максимальную поддержку и тогда их армии настанет конец.
Организованность и дисциплина — два столба, что держали любое войско воедино. Осознавание такой простой истины, что вслед за поражением наступит мгновенная, а может и нет, смерть, мотивировало изнуренных людей хвататься за жизнь всеми фибрами души.
Солдаты рвали сломанными и окровавленными ногтями серый камень, в него же вбивали черепа монстров и о него же скользили их сапоги.
Черная кровь порождений Плеяды уже вовсю оросила ущелье, заставляя всё осторожнее ступать с каждой пройденной минутой.
Поскользнуться в творящемся вокруг аду равнялось вынесением себе же смертного приговора.
Тяжелые плащи пестрили прорезями от когтей, подпалинами от заклинаний и пожаров вокруг, а также были пропитаны потом, кровью и дорожной пылью.
На комбинезонах виднелись порезы, пятна сажи и грязь.
Лица осунувшиеся, мрачные, бледные и с мешками под глазами.
Предел прочности близился к своему пику. Еще совсем немного и маги не выдержат постоянного давления.
Даже сталь не вечна. Она сминается под давлением, но в то же время лопается в определенный миг.
Люди же слабее стали. Их может подвести воля, мораль или еще что. Но, как бы это не звучало парадоксально, именно человек способен преодолеть самого себя.
Подобная черта не свойственна ничему материальному, кроме как самому человечеству.
В один момент волевой человек способен выйти за собственные рамки, бросить вызов самому себе и окружающему миру.
Именно это Дарий и наблюдал. Вокруг него, что «Гиены», что «Скорпионы» с особым рвением кромсали неприятеля. Толпой забивали троллей, опрокидывали их и топили под канонадой заклинаний.
Подобная процедура затрачивала очень много сил и маны, но иной альтернативы просто не существовало.
Дарий не раз видел, как ломались люди. С самого младенчества его окружала война. Сасанидский Халифат — это крайне неспокойное место.
В этом крае постоянно царил аромат крови, песка и пороков. О чем вообще говорить если титул «Кровопроливец» в Халифате считался крайне почётным и присуждался только лучшим воинам подле халифа.
Халифат стоял на стыке миров, культур, религий. Его населяли десятки непохожих друг на друга народов, оттого в нем не было мира. Даже жестокая и порой деспотичная длань халифа не могла навечно успокоить собственный домен. Из года в год одна народность шла войной на вторую, обнажая сабли и винтовки.
Халифат был полон взрывных и неспокойных настроений, словно пороховая бочка. Власть халифа являлась крышкой бочонка, что держала эту смесь подальше от слабого света лампады или прямых лучей солнца.
Но даже так… Никто не может править вечно, власть одного не способна всегда быть непоколебимой, и даже страх расправы над всей твоей семье не во всех ситуациях способен образумить.
Так, Дарий оказался втянут в кровавый водоворот
