бы…
— Совсем головой двинулся? Угрожать при мне участнику команды?
— И что Вы мне сделаете? — усмехнулся, когда тренер схватил меня за горловину футболки, — посадите на лавку? Выставите из команды? Я и сам не против…
— Я сделаю гораздо хуже…
Глава 9
Я думал, что тренер исключит меня из команды. Для начала…
А под хуже — это будет эскалация ситуация и препятствие тому, чтобы меня вообще куда-либо взяли. Разве что боллбоем в третьей лиге страны третьего мира.
На деле все оказалось куда более прозаично: меня принудительно направили на сеансы психотерапии. Надавили неустойками и драконовскими штрафами. Обязали ходить три раза в неделю несколько месяцев. Это пока “у меня не пройдет”. Это на тот случай, если нескольких месяцев будет недостаточно.
Я в этом всем смысла никакого не видел.
Мозгоправ не лечил совесть. Он в лучшем случае помог бы мне найти себе оправдания. Но их искать я пока не хотел. Я изводил себя, потому что считал, что тоже заслужил.
— Расскажите почему вы здесь оказались, — индюк в костюме за штуку баксов поправил очки на своем носу и посмотрел на меня так, как будто я только что из лужи пил, а тут вдруг в кресло сел.
Да уж, это обещает быть весело.
— Говорят, у Вас таблами можно обзавестись, — пожал плечами, не проявляя никакой заинтересованности в диалоге, — так чтобы чердак сносило, угостите?
Если говорить серьезно не сразу понятно, что это стеб. Да, я развлекался в тот момент как мог.
— Как это понимать? — он выуживал из меня ответы.
— А что здесь непонятного? Бухло хреново вставляет, хочу разнообразить галюны.
— У Вас хорошее чувство юмора, — технично увильнул мужик.
— Рад, что Вам понравилось. Ну, так что? Вы мне выписываете таблы, а я, взамен, не отнимаю Ваше драгоценное время?
— Вы говорите, что Вам что-то видится?
— Ага, телки пачками ко мне домой приходят, а когда я пару раз глазами моргаю они пропадают. Знаете, это раздражает. Я ведь каждой по сто баксов плачу, — произнес скучающим тоном и посмотрел на мозгоправа, который, закашлявшись, начал на меня странно коситься.
— Вы хотите сказать, что напиваетесь до такого состояния, что не осознаете, что происходит вокруг?
— Я хочу сказать, что эти бабы не отрабатывают бабло, которое я им плачу. А потом я с горя напиваюсь. Должно же быть хоть какое-то веселье.
Посмотрев на часы на стене, я понял, что прошло только двадцать минут, а этот очкарик уже меня бесил. И не уйдешь же, тренер за дверью сидел. Что еще нужно было сказать, чтобы он сам от меня отстал?
— Если я правильно понимаю, то Ваша проблема состоит в том, что Вы не можете наладить контакт с женским полом, и это Вас на столько огорчает, что Вы находите выход в выпивке? — он пришел к самому простому выводу, следовавшему из моих слов.
— С женским полом проблемы могут быть у вас, — криво усмехнувшись, я посмотрел на него, — у меня с ним полный порядок. Если перестанете выносить мне мозг, могу и Вам подкинуть пару цыпочек.
— Спасибо, но я уже двадцать лет счастлив в браке, — мужик улыбнулся и вроде как ненароком засветил свое обручальное кольцо. И вот какого хрена бить мне по больному и бросать это в лицо. Счастлив он… в браке, блин!
— Давайте договоримся так, Вы час делаете вид, что меня не замечаете, а я Вам за это подгоняю первоклассных телок. Разнообразите двадцать лет брака…
Увидев его вздымающиеся брови, я понял, что дело тухляк.
— Ну или просто заткнусь и не буду вас смущать. Только давайте закончим с этими тупыми вопросами ни о чем. Ладно?
— Вы здесь, потому что Вам нужна помощь, — он не сдавался.
— Я здесь, потому что мой тренер упертый баран! А так… мне уже не поможет ничего. Если только Вы не обладаете магией.
— Давайте все же я постараюсь.
— Пятнадцать минут. И после этого вы отвалите и дадите мне в тишине досидеть этот сраный сеанс.
Глава 10
Джейкоб
Прошло уже гребаных два месяца, а воз и ныне там.
Все операции успешные, но толку, если Эмма ведет себя как овощ. Ест только когда заставляют, разговаривает по необходимости. Существует, а не живет. И то, потому что ей не дают загнуться.
Я думал, что ее взбодрят адские мучения моего брата, но девчонка тогда даже спрашивать ничего не стала.
Я отчитался, она позволила собрать вещи и отвезти себя в Германию.
Гутен таг, мы тут херней страдаем и еще будем страдать не пойми сколько, если ничего не поменять.
Меня злило то, что ее жизнь мне была нужнее чем ей самой.
— Подъем, — проорал над ее ухом и заставил содрогнуться. Задрался я тут клоуном подрабатывать за три сухаря. Хорош.
— Очень смешно, — она посмотрела на меня. Скривилась. А потом отвернулась в сторону.
— Оборжаться, чуть штаны не намочил, — оскалился и, подхватив ее на руки, усадил в кресло-каталку.
Ей было это не нужно. Все это. Мне только что сообщили, что она даже отказывалась от реабилитации. Прилагать хоть какие-то усилия ей было взападло. Ну, тогда окей. Нахер мне это было нужно? Я попытался, совесть очистил и хватит. Я тут не нанимался сиделкой. Нянечкой. Соплежуем.
— Эй, свистулька, — я пощелкал пальцами, привлекая ее внимание, — раз ты притворяешься овощем… Какая разница, где жить такой никчемной жизнью? В палате за штукарь евро в сутки или у себя на хате. Там бесплатно.
Она не сразу, но на меня посмотрела. Непонимающе.
Сняв тормоз с кресла, я выдвинулся с ней из палаты в коридор. Пора было встряхнуть девчонку. Потому что с таким приколом мне тут пришлось бы год сидеть. А я манал всем этим заниматься. Я, конечно, все понимал. Депрессия. Травма. Но я
