этим мужчиной я вся — сплошная эрогенная зона.
— Что ты делаешь? — попробовала освободить руку.
Он удержал.
— Тебе нравится.
— Ничего мне не нравится.
— Не ври.
Крошечное расстояние между нами пропало. Захар обхватил меня за талию и рывком прижал бёдрами к себе. Его пах был твёрдым, стоящий член упёрся мне в живот.
— Я всегда дико тебя хотел. Помнишь, как я трахал тебя в гостинице? Когда твой недоумок муж отдал тебя? — жёсткие губы презрительно искривились. — Мне было хорошо. И тебе тоже. С того дня ни одну женщину я не хотел так сильно, как тебя.
Я сглотнула. Между ног стало влажно и жарко. Сколько ни напоминала себе, что он мерзавец, не помогало.
— Отвези нас на Красную площадь, — попросила хрипло.
— Нет. Я сказал тебе нет, Вика. То, что у меня стоит член не значит, что перестал работать мозг. Но попытка засчитана, — погладил по щеке. — Хорошая попытка.
Собравшись, я оттолкнула его. Он и не держал. Переступила с ноги на ногу и споткнулась о чашку. Грудь ныла, тело просило продолжения, а мозги, в отличие от мозгов Захара, превратились в кашу. И я понимала — если бы он захотел продолжения, устоять я бы не смогла
Но он его не захотел.
Глава 5.1
Вика
— Вот, — Инга подвинула к Игнату тарелочку с печеньем. — Это мне мама испекла.
— Зачем мне?
— Потому что у тебя мамы нет.
Игнат посмотрел на неё исподлобья. Я ждала, что проигнорирует, но он сгрёб с блюдца сразу горсть и стал жевать. Я мыла посуду и присматривала за детьми.
Похоже, Игнат начал оттаивать. Больше дверь перед носом Инги он не закрывал, хотя всё ещё держался особняком.
— Мам, а если не на Красивую площадь, то давай поедем покататься на горках в воде. Помнишь, ты рассказывала, что в Москве есть такие горки? Давай, мам, а? Я хочу на площадь…
— Лучше на площадь, — поддакнул Игнат.
— Да, мам, лучше на площадь. Ну пожалуйста. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста.
— Инга, не сейчас.
— А когда? — уныло спросила дочь. — Ты всё говоришь только.
Я выключила воду. Дочь и Игнат ждали и смотрели с мольбой, словно бы от меня что-то зависело. Прошло ещё три дня, но не могла же я сказать дочери, что мы с ней здесь не в гостях, а в плену.
— Сегодня.
Я подняла голову. Захар стоял в дверях, опираясь о косяк плечом. Мы встретились взглядами, и он прошёл в кухню. Положил в рот печенье с тарелочки сына и, подхватив того, поднял, словно пушинку.
— Так и быть, отвезу тебя на Красивую площадь, — подкинул сына в воздух и подмигнул ему.
Инга смотрела на них зачарованно. Я положила ей руки на плечи, и она переключилась на меня, а я сама снова старалась заглушить досаду. Чем старше становилась дочь, тем больше она понимала. Ей не хватало отца, не хватало любви, которую может дать только сильный папа своей крошке.
— Через час будьте готовы, — сказал Захар нам обеим. — Сегодня до вечера я свободен, съездим все вместе.
* * *
В машине Инга вертелась, не переставая. Выглядывала в окно то с одной стороны, то с другой.
— Пожалуйста, успокойся, — я дёрнула её за платье.
— Дядя Захар, а это что? — она показала на амбар вдали. — Там кто-то живёт?
— Понятия не имею.
— Тогда можно посмотреть? Давайте посмотрим?
— Инга, прекрати! — шикнула я.
Дочь наконец поняла, что ещё немного, и выведет меня окончательно. Притихла, но так и продолжала вытягивать шею, завидев хоть что-нибудь для неё интересное. Игнат сидел тихо и внимательно смотрел на водителя. Сперва я не поняла, в чём дело, а потом вспомнила его рассказ. Хлопок, шофёр, повалившийся на руль, и авария.
— Расскажи папе, что мы вчера с тобой делали, — попросила я, чтобы отвлечь мальчика. — Игнат, — дотронулась до его плеча. — Ты меня слышишь?
Он кивнул. Повернулся к отцу. Я выразительно посмотрела на Захара, чтобы он подыграл мне.
— Мы вчера упражнение делали. Тётя Вика сказала, что у меня хорошо получается.
— О, как. Я в тебе и не сомневался. Ты же у меня боец.
— А ещё тётя Вика сказала, что я вырасту настоящим мужчиной и что я на тебя похож.
Захар посмотрел с усмешкой. Я смутилась.
— А я кем вырасту? — подала голос дочь, нарушив неловкую паузу.
— А ты… — я улыбнулась. — Даже не знаю.
— Ты говорила, что я тоже на папу похожа. — Она сникла. Вздохнула глубоко и тяжело. — Только папы у меня нет. Я его даже не видела никогда.
Сколько раз ещё мне захочется прикончить Захара — не знаю. Вздох дочери вызвал желание вонзить ему в сердце нож и провернуть, чтобы почувствовал такую же боль, как и я. На его лице усмешки больше не было, искорок в глазах тоже. Все разом затихли, и дети, и мы.
— Я хочу быть похожа на маму, — сказала Инга. — Она у меня самая лучшая. — А на папу не хочу. Раз его нет.
— У всех есть и мама, и папа, — возразил Захар.
— У меня нет, — ответила ему Инга с неожиданной твёрдостью. — И у Игната мамы нет.
Она задумалась. Нахмурилась.
— А если у Игната мамы нет, а у меня папы, мы могли бы немножко поменяться. Нет, не поменяться, — опять нахмурилась снова. — Мы могли бы просто притвориться, что все вместе. Что мама — это мама, ты — папа, а Игнат мой братик.
— Я не хочу быть твоим братиком!
— Я тоже не хочу быть твоей сестрой! Зато хочу, чтобы у меня был папа.
— Всё, хватит болтать. — Я достала пакет с печеньем и раздала всем по несколько штук. — Скоро приедем. Дай хоть немного посидеть в тишине, Инга. Откуда в тебе эта привычка без конца трындеть?
— Не знаю, — она пожала плечами. — Ты не трындишь. От папы, наверное.
* * *
Не успели мы доехать до центра, Инге потребовалось в туалет. Причём настолько срочно, что пришлось остановиться возле кафе быстрого обслуживания на окраине.
— Мы быстро, — пообещала я, открывая дверцу.
Захар дал команду охраннику, и тот вышел на улицу первым.
— Это ещё зачем? — спросила с раздражением. — Я простая массажистка для твоего сына, не забывай.
— Так нужно.
Мысленно послав его к чёрту, я взяла дочь за руку и повела к двери. Очередь в уборную оказалась большая, словно всем только туда и требовалось. Инга переминалась с ноги на ногу и постоянно отвлекалась. Насидевшаяся за глухим забором, она реагировала на всё, начиная от детей за столиком неподалёку, заканчивая яркими рисунками на
