потеряла бдительность, встала и подошла к нему. Видимо, это была совсем не я. Потому что я сначала спросила бы: зачем.
Миша подтянулся, схватил меня за руку и потянул на себя. Вероятно, он не совсем рассчитал свои силы, потому как, прежде чем очутиться в воде, я как следует приложилась головой о край бассейна.
В воде я сразу же пошла ко дну, боль от удара была сильной, но страх отключится прямо в воде заставил меня барахтаться, что есть сил. Миша растерялся, и не мог мне никак помочь. Из бассейна меня вытащили Дима и Данил. Ребята переполошились, тренер бросился вызывать медика, а белое полотенце которое, мне подложили под голову, почти сразу окрасилось в красный цвет.
10
Итак, подведем итоги. Я здесь меньше недели. В лицее так и вовсе второй день, а я уже в своем любимом месте. Мне накладывают швы на голове. Правда хирург. К сожалению, не я. Да уж, что-то я размечталась. Боюсь, что хирургом мне стать возможности не представится. Скорее всего, я просто не доживу до окончания школы. Что там тетя Ира говорила про то, что она надеется, что меня хорошо примут в классе? Приняли, так приняли.
Слышу, как мама тихонько плачет в коридоре. Тетя Ира ей что-то объясняет взволнованным голосом.
Хорошо, что я не отключилась сразу. Я помню все: суету перепуганного тренера и извинения горе шутника и то, как по мою душу прибежала директриса следом за тетей Ирой и притихших девочек. Я даже не сразу поняла, чего они такую суматоху устроили, пока не повернула голову и не увидела пропитанное кровью полотенце. Тогда то я и отъехала. То же мне, в медицину она собралась, от вида собственной крови сознание потеряла. Скажу лишь только себе в оправдание, такое со мной случилось впервые.
— Софина. Больно?
Он точно врач? Я под местной анестезией. Мне всю голову обкололи.
— Нет, нормально.
— Не переживай. Твои шикарные волосы на месте, — с улыбкой произнес молодой доктор. — Рана у тебя на затылке, прямо по краю кромки волос. Зашил аккуратно. Шрама заметно не будет, может, только немного на ощупь будешь его чувствовать. Вообще повезло тебе, девочка. Ты прямо очень легко отделалась. Последствия могли быть куда страшнее. Но мы тебя сейчас не отпустим. Понаблюдаем несколько дней.
— Почему было так много крови?
— Кровотечения при ранениях волосистой части головы, как правило, очень обильные. И остановить их самостоятельно фактически невозможно. Поэтому ты здесь. Не переживай, все будет хорошо. Сейчас тебя отвезут в палату, поставят капельницу. Отдыхай.
Палата оказалась одноместной. Странно. В прошлом году я загремела в инфекционку, и там нас в палате было восемь человек. Причем у всех были разные диагнозы, и я обменивалась инфекцией с другими пациентами на протяжении трех недель. Думала, меня оттуда никогда не выпишут!
— Мам, ну прекрати! Что ты опять рыдаешь? Все со мной нормально. Где Вадик, кстати?
— Он с няней. Хорошая, внимательная женщина. Остался с ней без проблем. Софин, мне кажется, у них даже контакт какой-то случился. Он на нее реагирует. Доченька, тебе больно?
— Да нет, не больно. Ты это, мам, бабушке только не говори.
— Уже.
Смотрю на маму непонимающим взглядом. Зачем? Неужели она не знает, какой будет реакция! Сто процентов! Мама уже выслушала целый вагон упреков! Да, бабушка меня очень любит, но нельзя не заметить и то, что к маме она не всегда справедлива. Многое от мамы не зависит, но она все равно в итоге выходит виноватой. Я даже успела заметить за несколько дней, как она преобразилась, даже плечи будто бы расправила, несмотря на проблемы, связанные с братом. И вот снова смотрю на нее, а она как будто даже меньше стала, глаза снова виноватые.
— Ну а что мне, Соф, оставалось делать? Она мне позвонила дважды и тебе пять раз. Как будто бы почувствовала, как я могла ей не ответить. Тем более мы уже в больнице были. Она сразу все по моему голосу поняла.
— Ругалась?
— Еще как…
* * *
Дима
— Ты совсем крышей поехал, дебил!? А если бы ты ее убил?
— Ну не убил же!
Толкаю Макаренко в грудак. Он отвечать мне не спешит, просто пятится назад.
— Я тебя урою, если еще раз ее тронешь!
Пацаны не вмешиваются, просто наблюдают. Данил, как обычно, пытается меня успокоить.
— Оставь его, пойдем. Он все понял.
Поворачиваюсь и собираюсь уйти, пока действительно морду ему не расквасил. Но этот идиот кидает мне в спину.
— А что, только тебе все зачетные телки полагаются? Я, может, тоже хотел первым ее…
Договорить он не успевает. Я просто сношу его с ног и припечатываю кулаком в морду. Девчонки начинают визжать. На их крик прибегает Андрей Геннадиевич. Нас растаскивают. Тренер орет не своим голосом, матерится. Первый раз его вижу таким! Что бы он хоть когда-нибудь выдал такие эмоции. Походу дела с девчонкой плохи. Ее только что увезла скорая. Директриса хваталась за сердце. Ирина Анатольевна, кто она ей там тетка. Вообще была белея как мел. Думал, и эта сейчас в обморок грохнется.
— Никто не расходится!
По помещению эхом разносится голос Шердаковой. — Все живо переоделись и поднялись в мой кабинет! — кричит директриса.
— Зачем?
А это уже возмущение от Арины.
— А за тем, Нестеренко, что в вашем классе случилось ЧП, и сейчас мы будем разбираться по горячим следам. Вы думаете, это все шуточки. — У тебя откуда кровь? Макаренко! — не своим голосом произносит Наталья Викторовна.
— Неоткуда!
Вытирая нос тыльной стороной ладони, Миша сплевывает кровь прямо на пол.
— Вы не класс, вы наказание какое-то!
Всплеснув руками, Наталья Викторовна разворачивается и идет на выход.
* * *
— Да она сама виновата! Пришла вчера полуголая, задницей целый день перед всеми крутила!
— Арина, не забывай где ты находишься и с кем сейчас разговариваешь!
Обрывает ее директор.
Мы сидим в кабинете, в котором обычно проходят педсоветы.
— К чему ты говоришь эти глупости? Я вчера лично ее принимала, видела ее, как тебя сейчас! И ничем внешний вид Нажевой, от твоего не отличался!
Наконец, отвечает директриса Арине. У Нестеренко, походу, тоже крыша потекла, что она несет вообще…
— В любом случае, вы что, дети малые? Это что за шутки? Да ты ее чуть инвалидом не сделал, Макаренко! А мог бы и не инвалидом вовсе… Ты вообще в своем уме?
— Она говорила, что еще и плавать не умеет!
Все дружно поворачиваются к Светке Архиповой. Смотрите-ка, тихоня
