Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
льда (на полюсах), две – умеренные, а разделяет их пространство, именуемое зоной зноя, в центре. Пьер Дюэм приводит фрагменты теории пяти зон, изложенной в книге II «Комментария»64. Между двумя полярными сегментами и зоной зноя находятся еще две области – «атмосфера каждой из них смягчена соседством с двумя контрастными климатами». Всего же есть четыре обитаемых «пятна», то есть еще три зоны с таким же климатом, как в нашей, населенной «римлянами, греками и всевозможными варварскими народами», ведь, по мнению Макробия, океан, опоясывающий Землю, проходя через полюса, разделяет каждую из обитаемых зон надвое. А значит, есть не просто «еще один род человеческий, отличный от нашего, но множество таковых, существующих отдельно друг от друга»65.
Эта модель – не такая, как у Птолемея, предполагавшего на глобусе всего один «остров», – логически вытекает из греческой астрономии и географии, ибо в ее основе лежит симметрия шара и принцип эквивалентности климата (кстати, на греческом «климат» означает «наклон солнечных лучей»). В первых печатных трудах, появившихся в XV веке, встречается другое отображение пяти климатических зон (ил. 3)66.
В монастырях сочинение Макробия часто изучалось одновременно с «Комментарием к „Тимею“» Халкидия. К примеру, Герберт Орильякский, просвещенный папа Сильвестр II (ум. 1003), упоминает в своих трудах обе книги. В многочисленных современных научных исследованиях задокументирована реакция на эти два произведения в средневековых школах (см. библиографию).
Марциан Капелла (IV–V века)
«Бракосочетание Филологии и Меркурия» – важное произведение в истории распространения знаний в Средиземноморском регионе в позднеантичный период. Написанная на латыни карфагенянином Марцианом Капеллой, эта аллегорическая энциклопедия в девяти книгах действительно послужила учебником, сверяться с которым продолжали необычно долгое время – практически целое тысячелетие.
В книге VIII автор выводит на сцену аллегорический персонаж, именуемый Астрономия. Ее устами Марциан Капелла сообщает, что подлунный мир, состоящий из четырех стихий, сферичен, а земной шар в центре его неподвижен. В эфире движутся светила, то есть семь планет и сфера звезд, расположенная внутри девятой сферы, беззвездной, скрепляющей мироздание67.
Затем Марциан Капелла излагает различные концепции космоса, унаследованные от античности: разумеется, концепцию геоцентрического мира Птолемея, но также смешанную систему, придуманную Гераклидом Понтийским (IV век до н. э.), в которой Солнце совершает ежегодный облет вокруг Земли, тогда как Меркурий и Венера движутся иначе. Как пишет Марциан, эти две планеты «обращаются вокруг солнца, а оно, как и другие планеты, по-видимому, вращается вокруг Земли»68.
Каков был резонанс этого произведения, видно из замечания Коперника одиннадцать веков спустя в книге De revolutionibus orbium cœlestium («О вращениях небесных сфер», 1543) – касательно орбит Венеры и Марса:
Поэтому, я полагаю, никак не следует пренебрегать тем, что написал в энциклопедии Марциан Капелла и что хорошо знали некоторые другие латинские писатели. Они полагают, что Венера и Меркурий обращаются вокруг находящегося в середине Солнца69.
Таким образом, этот труд на протяжении долгого времени оставался носителем космографических принципов греческого мира, которые Марциан и Макробий дополнили картиной четырех зон, где могут жить люди. То есть существуют две умеренные зоны по обе стороны от зоны зноя: когда в одной зима, в другой – лето; и еще две – по ту сторону Земли, где наступает день, когда у нас ночь.
След, оставленный этим сочинением, дошедшим до нас в 224 рукописях, очевиден. В Риме после 534 года его отредактировал и исправил Секур Мелиор Феликс70. Труд цитировался авторами поздней античности – например, Фульгенцием в «Объяснении древних выражений» (Expositio sermonum antiquorum); цитаты есть и у Григория Турского (епископа, жившего в VI веке) – он, видимо, пользовался редакцией без двух первых книг, посвященных языческой мифологии71. Между 560 и 580 годами Кассиодор, основатель монастыря Виварий в Калабрии, написал «Наставления в науках божественных и светских», дабы монахи руководствовались ими при чтении. В своей книге он цитирует «Бракосочетание» и утверждает, что изначально труд Марциана назывался «Семь поучений». Название произведения действительно основано на метафоре, возникающей в конце второй книги: Меркурий вручает Филологии семь свадебных подарков: грамматику, диалектику, риторику (которые образуют тривиум), геометрию, арифметику, астрономию, гармонию (из них состоит квадривиум). Тем самым труд придал популярность системе организации знаний на основе семи свободных искусств, восходящей к Порфирию. К середине IX века, при Каролингах, текст Марциана получает широкую известность в интеллектуальных кругах, в особенности под влиянием таких толкователей, как Иоанн Скот Эриугена. Нередко изучали его и схоласты.
От Смирны до Карфагена, в том числе в Африке, мы наблюдаем, как в различных формах распространяется астрономическое учение, созданное в греческом мире. Тогда же, в первых веках новой эры, с приходом христианства, развиваются и другие институты знания. С тремя вышеупомянутыми трудами – с трактатом Теона, объединенным с «Тимеем» Платона в «Комментарии» Халкидия, с «Комментарием на „Сон Сципиона“» Макробия и с «Бракосочетанием» Марциана Капеллы – сверялись монастырские и кафедральные школы. Сочинения, подобные «Естественной истории»72 Плиния Старшего, также служили в этом процессе связующим звеном. Этот текст, написанный на латыни в I веке н. э., представляет собой популяризированное – и, в общем-то, приблизительное – изложение имеющихся знаний. Относительно формы Земли он утверждает следующее: «…первое, в чем сходятся мнения, – это ее [Земли] форма. Мы с определенностью говорим об округлости Земли, полагая, что она шар, заключенный между полюсами»73.
Впоследствии религиозные школы распространили образ мира, сосредоточенного вокруг неподвижной, сферичной Земли, с точки зрения астрономии не вызывающей никаких принципиальных вопросов, кроме одного, связанного с предположением, о котором говорили Макробий и Марциан Капелла: возможно, на Земле существует не один, а четыре обитаемых острова. Видимо, со времен Плиния эта идея вызывает сопротивление или, по крайней мере, как он сам пишет, по этому вопросу «расходятся и люди ученые, и необразованные»: «Существует мнение, что расселенные по всей поверхности Земли народы находятся по отношению друг к другу кверху ногами и что по всей окружности Земли для людей небесный полюс один и тот же»74. Эта картина, едва ли понятная простому человеку, по-новому проявилась в раннехристианских текстах. Их авторы заговорили об Откровении, которое, видимо, не снизошло на три народа Земли.
II. Христианские церкви и сферичность Земли
Обращаясь к отцам Церкви, мы открываем для себя ключевое звено, если не сказать – гордиев узел контроверсы, о которой шла речь в начале нашей книги. За первые века новой эры отцы создали основные произведения ранней христианской литературы; эта литература определила толкование Библии, в том
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
