Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
биокуполом. Аминат задается вопросом, обязательно ли Полыни делать их вот такими, ведь она способна проанализировать генетический материал и использовать его в качестве точного чертежа. Но каждому свое. Бука расположилась на втором этаже трехэтажного петеси[5], и, поскольку рельеф в Она-око по большей части ровный, из окна виден купол. Этим утром он тускло-лазурного цвета, и по его поверхности разбросаны темные пятна. Быть может, если бы он ежедневно не менял цвет, люди перестали бы его замечать. Когда живешь рядом с пирамидами Гизы, обращаешь ли ты на них внимание? Если верить радио, наростов на куполе в этом месяце больше, чем в прошлом. Эти шипы – относительно новая его черта.
Скамейки в буке деревянные и неудобные, а само помещение чистое, хоть и едва соответствует санитарным нормам. Воздух насыщен ароматами еды и специй. Телохранители Феми выгнали всех посетителей, заплатив за них, чтобы не возмущались. Теперь все четверо стоят лицами к окнам. Аминат знает, что они создают искажающее поле, чтобы никто не подслушал разговор.
– Аригбеде, ты в порядке? Подробности нужны? – спрашивает Феми.
– Нет, – отвечает Аминат.
– Тебя эксперимент встревожил?
– А вас – нет? – интересуется Аминат.
Феми отпивает воды, потом качает головой.
– Эксперимент – нет. Его исход – да. Немножко. Но у меня и так есть поводы для беспокойства, и некоторые из них пострашнее того, что мы увидели час назад.
– Да, мэм.
– Мне бы хотелось, чтобы ты вела себя со мной менее формально. Не чересчур, но…
Аминат молчит – ей кажется, что так будет лучше всего.
– Как Кааро? – спрашивает Феми.
– Он скрытный, – говорит Аминат. Волоски на ее шее встают дыбом.
– Я имею в виду, с профессиональной точки зрения, – уточняет Феми.
– С профессиональной точки зрения он скрытный. Мы не разговариваем о работе; он не выдал ни одного правительственного секрета.
Феми смеется:
– Продуманный ответ.
– К чему этот разговор, мэм?
– Как твоя работа, Аминат?
– Я отправляю еженедельные отчеты…
– Ага-ага, скучные, полные научного жаргона, который можно толковать как угодно; полные ловких уверток, которые удовлетворили бы бюрократа. Я – не бюрократ, Аминат.
– Я не знаю, как…
– Перестань. Не трать мое время. Выскажи мне честное, откровенное мнение о своей работе. Без всякой херни.
Аминат вздыхает.
– Я нахожу людей с низким уровнем ксеноформ и пытаюсь понять, можно ли сделать так, чтобы он не повышался. Я нахожу людей с высоким уровнем ксеноформ и ставлю эксперименты, вводя им разнообразные химические соединения разнообразными способами, а потом снова проверяю уровень ксеноформ, пытаясь добиться декаплинга. У меня хорошая команда и богатые ресурсы, но я не верю в то, что декаплинг возможен. Это интересная работа, и я хотела бы продолжать ею заниматься, но мне кажется, что интеграция ксеноформ необратима. Они теперь – часть того, что значит быть человеком. Что-то вроде лучшего в мире паразита или симбионта. Поддерживают жизнь в хозяине, пока связаны с ним.
– Полгода назад команда физиков заявилась ко мне с идеей. Их сложную высшую математику я не понимаю, но они считают, что могут нарушить поле Хиггса вокруг ксеноформ и удалить их на субатомном уровне. Кульминацией их трудов стало сегодняшнее разжижение.
Ветер меняется, и кислая вонь реки Йеманжа забивает аппетитные ароматы. Феми морщит свой идеальный носик. Аминат подозревает, что без хирургического вмешательства тут не обошлось.
– Как ты относишься к тому, чтобы слетать в космос? – спрашивает Феми.
– Куда?
– В космос. Его еще последним рубежом называют.
– В смысле – в марсианскую колонию?
– Нет, всего лишь на космическую станцию. Нашу космическую станцию. «Наутилус».
Феми пытается вести себя непринужденно, однако Аминат видит, что язык ее тела изменился.
– Вы знали, что сегодняшний эксперимент провалится, что этот мужчина умрет. Поэтому вы меня и позвали.
– Несколько месяцев назад я получила заключения независимых специалистов из Пекина и Кембриджа. Я знала, что теория неверна, но не знала, что подопытный погибнет, – говорит Феми. – И да, поэтому я тебя и позвала. Космос. Геостационарная орбита. Хочешь полететь?
– Зачем? Космос – это кладбище. И вообще, разве «Наутилус» не декомиссован?
– Логичнее будет сначала ответить на твой второй вопрос. «Наутилус» был не столько декомиссован, сколько брошен. Он и космической станцией-то едва-едва мог считаться. Его создание финансировал международный африканский конгломерат, но деньги кончились, и экипаж просто бросили умирать. Спасательная миссия стоила бы слишком дорого. Дешевле было обрубить связь, купить молчание семей и сочинить официальную историю об организованной декомиссии, проиллюстрировать ее 3D-роликами отдельных этапов, а на все остальное поставить гриф «Секретно». Что же до того, зачем, – нам нужно, чтобы ты слетала туда и взяла образцы тканей. Если условия космоса могут избавить людей от ксеноформ, это будет интересный поворот.
– Как такое может быть? Ксеноформы же из космоса прилетели.
– Это приказ сверху, Аминат. «Кто с доблестью дружен, тем довод не нужен»[6] и так далее.
– Ладно, а платит за это кто?
– Что, прости?
– Вы сказали, что спасать тех бедолаг с «Наутилуса» было слишком дорого. Как они оправдают затраты на мой полет?
– Это не те же самые «они» и не те же самые затраты. Что я хочу знать, Аминат, так это хватит ли у тебя на это яичников. Миссия короткая.
– Могу я подумать?
– Конечно. – Феми отпивает еще воды. – Только не очень долго. Речь, в конце концов, о вымирании человеческой расы идет. Как по мне, это довольно серьезная штука.
«Вы слушаете частоту 98.5. Это был „Cartwheel“, новый сингл Dio9. Горячая новость для всех любителей понаблюдать за инопланетянами: неподалеку от Кехинде была замечена даже не одна, а две скатки, сбежавшие из-под купола. Роузуотерский отдел охраны окружающей среды продолжает расследование. День сегодня будет солнечный, без дождей и тумана. Потрясающий выходной для потрясающих людей».
Держась за руль одной рукой, Аминат расстегивает верхнюю пуговицу. Это неудобно, поэтому она подключается к сети и активирует автопилот. Последнюю неделю тот подглючивает, но Аминат уверена, что он сможет продержаться пару минут, не свернув куда не надо. Она направляет все потоки воздуха на себя и дует себе под блузку. Жарко. Но ясная погода ей нравится. В солнечном субботнем утре есть что-то особенное, а движение сегодня не слишком активное. До Открытия – и нашествия паломников – еще шесть месяцев, так что на дорогах сейчас лишь жители Роузуотера. Ее плейлист отрубает радио, включает «Sun is Shining» Боба Марли, и Аминат подпевает, пытаясь изгнать из головы образ оставшейся от подопытного лужи дерьма. Она влюблена в этот день.
– Ручное управление, – командует она и берет контроль на себя.
Космос. Вот до чего дошло.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
