и пол, была устроена широченная лежанка. Снизу ее не было видно совершенно. Но вблизи она производила впечатление. Посреди лежанки находилось сплетенное из тех же паутинообразных водорослей гнездо. И в нем мирно посапывали шесть розовеньких паучат, еще меньше, чем их папаша, раздавленный Чудовищем. Паучата, видно, и не подозревали об опасности, грозящей им. Один проснулся и в недоумении уставился на Чудовище круглым серым глазом. Наверное, он никогда не видал таких странных существ, а может, просто спросонья был не в настроении.
– Ладно, лежите, гаденыши! – пробурчало Чудовище. Паучат оно не тронуло, спустилось вниз.
Хенк так и не пришел в себя. Он лежал как покойник и даже дышал уже не так явственно – грудь вздымалась еле-еле. Чудовище нагнулось за ним, одновременно подхватывая свободным щупальцем ручной пулемет. Ему почему-то не захотелось оставлять эту штуковину здесь. Ему вообще захотелось уйти из этой гигантской «спальни» как можно быстрее. Уйти и никогда сюда не возвращаться. Вот только подберет Хенка. И пойдет!
– Вы напрасно это сделали, милейший! – прогрохотало басом сзади. – Видит бог, напрасно!
Чудовище не стало оборачиваться. Оно лишь выпрямилось, прижимая к груди пулемет.
– Было бы для вас лучше, если бы вы не проснулись! А теперь… что ж, теперь у вас будут маленькие неприятности.
Бас был противным, скрежещущим. Такой мог принадлежать лишь существу, обладающему исполинской силой, огромному, злобному, безжалостно жестокому и свирепому.
Чудовище резко обернулось.
– Тра-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
Пространство прошила длиннющая очередь. Все пули, одна за другой, вошли в обладателя басового голоса. Вошли прямо в грудь, практически в одно место – диаметром не больше трех сантиметров. И уже после этого Чудовище увидело того, кто с ним говорил.
Прямо у противоположной стены, загораживая огромный проем, которого не было прежде, стояла точная копия гномика-паучка, только увеличенная в тысячу раз.
– Понапрасну беспокоитесь, милейший! – проскрежетала исполинская паучиха. – Мне даже не щекотно!
Восемь покрытых хитином двенадцатисуставчатых ног с черными шарами сочленений поддерживали на высоте шести метров чешуйчатое, усеянное бородавками и свисающими волосками, тело. Оно было бочкообразным, желто-серым. Чуть выше из этого огромного бочонка торчали две длинные толстые лапы, заканчивающиеся клешнями. Кончики клешней нервно постукивали один о другой. Головы паучихи видно не было, ее скрывала металлическая, сваренная из прутьев маска. Чудовище не ожидало встретиться с чем-то подобным в Подкуполье. Но теперь это не имело никакого значения.
– Тра-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! – прозвучала новая очередь.
Теперь Чудовище било прямо в сочленение передней ного-лапы. Первые пули отскочили от хитинового панциря, но остальные пробили-таки его поверхность. Паучиха поджала лапу.
– Вам не надоело еще играть в эти игры, милейший?!
– Нет! Не надоело! – Чудовище отбросило пулемет.
Оно еле успело увернуться – в трех сантиметрах от его головы с грозным лязгом сомкнулась огромная клешня. Но от ного-лапы увернуться ему не удалось – она подцепила его острым когтем-крюком, подбросила в воздух. Перевернувшись несколько раз, Чудовище упало на пол. Мягко приземлилось сразу на щупальца и конечности. Тут же щелкнула перед глазами вторая клешня.
Бежать было некуда. Но и здесь оставаться – означало верную смерть. Ведь перед ним стояло нечто неодолимое, какая-то машина уничтожения, а вовсе не живая тварь. Хорошо было Хенку, тот лежал и даже представить себе не мог, что сейчас происходит! Но паучиха не смотрела на Хенка. Он был ей, видно, безразличен.
– Ну что, милейший, еще поиграем!
На этот раз крепко досталось Чудовищу – одной клешней ему разорвало мышцу на груди, другой сбило с ног. На минуту оно потеряло ориентацию. И этого хватило – гигантский коготь вновь подцепил его, поднял высоко вверх. Теперь Чудовище висело над головой паучихи, метрах в трех от нее. Были видны сквозь просветы железной маски спокойные серые глаза – немигающие, застывшие – и острый трубчатый клюв. Он даже высовывался немного наружу.
– Ну так что же, милый друг, вы испытываете раскаяние? Или нет?! – голос проскрежетал в самые уши. Казалось, он исходил не изо рта или клюва паучихи, а из бочкообразного брюха. – Или ты, убийца проклятый, не понимаешь, что натворил?!
– Это ты убийца! – выкрикнуло Чудовище прямо в рожу паучихе. – Ты и твой муженек-кровосос, ясно?!
– Ха-ха, а мы не слишком-то вежливые! – заскрежетало сильнее. – Мы, наверное, грубияны. А ну, получи первый подарок!
Чудовище резко тряхнуло, чуть не вывернув его из собственной шкуры. Одновременно второй коготь впился ему под ребра. Но не тут-то было! Ухватившись за него сразу четырьмя щупальцами, Чудовище выдернуло из себя черное поблескивающее острие.
– Ах, вот мы как!
Ного-лапа подбросила его. И снова Чудовище рухнуло вниз с большой высоты. При его весе такие падения не были безопасными. Оно чудом извернулось, сберегло себе жизнь.
Мощным ударом ного-лапы его швырнуло в стену. Потом опять подбросило. Швырнуло в другую стену, прямо сквозь паутину водорослей. Они-то и смягчили немного удар. Но гигантская клешня мгновенно перерезала нити. Чудовище вновь оказалось на полу. Голова у него гудела, не соображала совершенно, все внутренности были отбиты и сильно болели при каждом новом ударе. В глазах все мелькало и кружилось. Два щупальца висели безжизненными плетьми. Из раны на груди текла зеленая густая кровь.
– Еще разок?!
Новый удар обрушился сверху. Он пришелся прямо по горбу. Кожа лопнула, изнутри брызнуло зеленью. Чудовище рухнуло на пол, покатилось в угол. Оно было полностью выбито из колеи и не могло даже защищаться. Озверевшая паучиха гоняла его пинками и ударами клешней по всему заросшему водорослями и мхом помещению – из угла в угол, от стены к стене. И спасения не было.
Когда у Чудовища уже совершенно помутилось в голове и оно окончательно обессилело, паучиха вновь приподняла его своей двенадцатисуставчатой поблескивающей ного-лапой на высоту десяти метров, заглянула снизу в глаза, вываливавшиеся из-под кожи, проскрежетала громко, раскатисто, будто торжествующе смеясь, и сказала:
– Все, милейший, игры кончены. Сейчас ты издохнешь в ужасных мучениях, понял?! Я не завидую тебе. Уж лучше бы ты не просыпался!
Пак сделал шаг… и прошел сквозь стену. Но тут же остановился. Ему было очень боязно – а как же, шагнуть туда, в неведомый мир! А вдруг это западня?! Вдруг там ничего нет?! Вдруг его поджидает там расправа?! Он помнил, как за ним гнались на броневиках. Гнались те самые туристы или их близкие, что играли сейчас столь беззаботно на зеленой лужайке. Нет! Нет!! Нет!!!
И все же он сделал еще шаг. И почувствовал, что следом за ним прошел стену Буба Чокнутый. Вместе, придерживая друг друга, они прошли несколько метров по шелковистой траве. Тут их догнал Хреноредьев – он ворвался в зеленый
