войне, и за попаданский термин ополчение, ведь в советскую эпоху его еще не использовали, – объяснил, что с началом войны многие советские люди, движимые большевистским патриотизмом, захотят защищать страну с оружием в руках. А вот возможностей у них не будет – у кого из-за здоровья, у кого из-за брони. Вот для этого будут и создаваться добровольческие соединения под общим названием ополчение, как уже называли их в Отечественную войну 1812 года.
Попаданец рассказывал подробно и излишне академически. Пока он говорил, напряжение в кабинете спало, и даже И.В. Сталин заговорил нормальным тоном, спрашивая различные подробности о визите немецких дипломатов в Комитет.
- У меня создалось впечатление, что излишняя агрессия в наши дни не нужна не только Москве, но и Берлину, - доложил Сергей, - сам Гитлер, может быть, и действовал более бы сумасбродно, но общее большинство верхушки и в государственном аппарате, и даже в нацистской партии еще помнит недавнюю гибельную ситуацию Первой мировой войны, когда кайзеровская Германия была сжата в гибельные тиски с Запада и Востока и, в конечном итоге, проиграла. И, разумеется, чувствуя возможное предвоенное напряжение на Западе, они еще не хотели бы видеть такое же положение и на Востоке.
- А вы, стало быть, считаете войну очень даже возможной? - неодобрительно прищурился И.В. Сталин. «И ведь даже товарищем не назвал, - холодея, подумал попаданец, - нукоте-с, мобилизуй все свое красноречие. Хозяин должен по-прежнему быть к тебе по-приятельски».
- Товарищ Сталин! - сообщил он, - в войне, как известно, всегда участвует две стороны. Из них Антанта, так сказать сытая и желающая столкнуть Германию с СССР, действует медлительно и очень нерешительно. О всяком случае войну она навязывать не будет. Не станет подталкивать войну и СССР с его миролюбивой и крайне спокойной и взвешенной политикой.
- Так, - одобрительно кивнул И.В. Сталин, успокоившись. Он взял со стола свою трубку, увидел, что она потухла, нашел спички. Передумал, позвонил Поскребышеву, велел ему принести чаю. После этого посмотрел на великого князя: - продолжайте, товарищ Романов, у вас хорошая аналитика, как у знающего профессионального дипломата.
«Ого, а Хозяин смягчил свой нрав», - обрадовался попаданец и вновь заговорил: - а вот другая сторона, товарищ Сталин, – нацистская Германия – явно ведет к тому, что именно она станет инициатором войны. И немецкое население, недовольное итогом Первой мировой войны, в значительном большинстве имеет реваншистское настроение, и руководство страны, особенно А. Гитлер, желает новую войну. Правда, многие опасаются проигрыша, но фюрер настаивает и даже подвел под это свою концепцию освобождение земель на востоке от унтерменшей.
- А ведь на Западе всю свою политику сводят к тому, что бы подтолкнуть Германию к Восточному походу, - не выдержав, добавил И.В. Сталин, - спят и видят, чтобы столкнуть ее с нами!
- Совершенно верно, - товарищ Сталин! - поддакнул Сергей Александрович, - поэтому нам придется, с учетом такого международного положения, проводить осторожную миролюбивую политику на два фронта – и с Англией и Францией с одной стороны, и Германией с другой. Нам надо не только опасаться нападение любого империалистического государства на нашу страну. Самое главное, чтобы они не объединились для нападения.
- Вот именно! – одобрительно кивнул И.В. Сталин. Увидев, что в кабинет вошел молодец в форме НКВД с чашками, с самоваром, заварным чайничком и всем необходимым для чаепития на подносе, предложил: - давайте, товарищи, выпьем по стакану чая с закуской.
Стаканов было три, по числу людей, что не могло не радовать – Хозяин не сильно разгневался ими, чтобы не показывать демонстративно, хотя бы при помощи чая. А то ведь и не даст стакана, у него сподобится!
За чаем И.В. Сталин продолжил прежнюю тему. Его все-таки интересовал визит дипломатов и что они делали за праздничным ужином.
- Поскольку, товарищ Сталин, вы мне рекомендовали не гнаться за разговорами, то главным образом, разговаривали, так сказать, за рюмкою чая. И у меня возникло твердое мнение, что Берлин готов к переговорам. Не прямо сейчас, но в ближайшее время они постараются гарантировать от СССР нейтралитета, и даже, если получится у немецких дипломатов, сделать нас союзной державой!
- Кхм! - по-старчески покряхтел И.В. Сталин, глотнул чаю, скептически спросил у попаданца: - вы думаете, нам стоит верить этому врагу?
- Нет, конечно, товарищ Сталин, - сказал спокойно, и не замедлив ни на мгновенье, то есть уже имея готовое мнение: - я бы сказал карточными терминами. В картах ведь друзей нет, только противники. Что Англия, что Франция, что Германия. И нам, использую империалистические противоречия, надо играть против всех, только не всех сразу, а по отдельности, используя, по возможности, другие страны в качестве временных союзников.
- Мудро! - согласился Хозяин. Отпил еще чаю, закурил.
- Имея только в виду, что в не в далеком будущем Англия и Франция еще может нам союзниками, нестойкие, плохие, но, тем не менее, а вот Германия, на мой взгляд, все равно нападет, судя по настроению фюрера.
И.В. Сталин испытывающе посмотрел на великого князя:
- Просто любопытно, откуда у такого простого рабочего есть аналитические вдумчивые мысли. От великокняжеских предков достались?
Сергей Александрович пожал плечами:
- Не знаю, товарищ Сталин, я не ученый, но мне, кажется, произошло соединение моего великокняжеского прошлого с большевистским настоящим. Я почему так думаю – в ходе именно учебных предметов, особенно «Краткого курса ВКП (б)», я почувствовал резкое развитие своей личности.
Попаданец, разумеется, лукавил. Ну а как еще обозначить свою приближенность если не к самому Вождю, то к его партию. Хотя же, если серьезно, то в первой половине ХХ века марксизм-ленинизм был самым действенной и результативной идеологией.
- Так что в качестве практических результатов можно считать, что через Всеславянский Комитет создан неофициальный канал переговоров. Я, товарищ Сталин, даже намекнул Шуленбургу, что могу выйти к очень значимых людей в нашей стране.
- Вы называли мою фамилию? - неприятно насторожился И.В. Сталин, - стоило ли?
- Что вы, товарищ Сталин, - укоризненно ответил Сергей Александрович. Мол, до такого-то я не шлепнусь, не дурак еще! - ни одной конкретной личности я не назвал и точных обязательств не называл. Вообще, если направление станет неприятным, можно лишь сослаться на пьяный разговор.
- Хм, - И.В. Сталин закурил, думая, потом посмотрел на Алену, скромно и довольно завлекательно грызшую бутерброд с сырокопченой колбасой, решился: - знаете,
