было очень жалко Витю и нравилось видеть улыбку на его бледном лице, когда она изображала из себя влюблённую. Ну ладно, через год он будет здоров и, наверное, не захочет ждать, пока она закончит учёбу. Возможно, молодой организм возьмёт своё и он влюбиться в другую девушку, которую не нужно будет ждать столько лет.
Каждую свободную минуту она бегала то к своему Витьку, то к Серафиме Матвеевне. Помогала Ирине Сергеевне освоиться в отделении. Большие проблемы были с тетёй Симой, как её теперь называла Люба. Она совсем не хотела кушать, и приходилось поить её жидкой кашей. Видимо старушку одолевали грустные мысли, она безучастно смотрела в потолок. Девушка поделилась своими тревогами с Татьяной Сергеевной и та назначила Серафиме Матвеевне снотворное. Врач решила, что пусть больная лучше спит и не мешает организму выздоравливать.
Вечером Люба созвонилась с Маргаритой Игоревной и сообщила, зачем она приедет. Когда девушка рассказала пожилой женщине, что в сумочке у тёти Симы денег не оказалось, та сразу заявила, что это работа Клары.
В квартире, как всегда был идеальный порядок, но на кухне на столе стояла чашка с недопитым чаем, а осколки второй были разбросаны по всей кухне.
– Всё понятно! – Сердито сказала Маргарита Игоревна. – Эта стерва устроила очередной скандал и довела Симочку до инфаркта. Носит же земля таких людей. – Она открыла холодильник, он был почти пустым. Возмущению старушки не было предела: – Во всём себе отказывает, копит деньги, чтобы откупиться от этой заразы, а она на меньшее не соглашается, ей всё подавай! Гадина! Прости меня Господи! Как вспомню об этой Кларе, так начинаю ругаться.
Девушка бережно взяла в руки чайную куклу, а затем прижала её к груди и погладила как ребёнка.
– Вы замечаете, как она похожа на тётю Симу, обожаю эту куколку. – Спросила она у Маргариты Игоревны.
– Да действительно. Раньше не обращала внимания, вылитая Симочка.
Они вместе нашли документы. Люба вымыла посуду, вымела осколки посуды и прихватила с собой мусорный пакет:
– Выброшу эти отрицательные эмоции, но Клара со своим скверным характером, конечно, может снова заполнить всю квартиру негативом.
– Да, за ней не заржавеет. – Подтвердила Маргарита Игоревна. Девушка задумалась, а затем обратилась к старушке:
– А если я позову Серафиму Матвеевну пожить у меня после больницы? Как вы думаете, она согласиться? У меня правда не доделан ремонт, но ей там будет спокойно, я совсем мало бываю дома. Да и присматривать за ней нужно будет, после инфаркта.
– Не думаю, что Сима согласится. Я ей уже говорила, чтобы она не открывала дверь. Передала бы деньги через нотариуса и пусть эта Клара едет в свою Канаду. Предлагала пожить у меня и отключить телефон, а Симочка – светлая душа, только повторяет как заколдованная: – Она должна понять… Я ей хочу объяснить… – Ну что можно объяснить этой наглой бабе. Она, конечно, поймёт, но только тогда когда жизнь её саму, стукнет по голове, а это точно будет. Господь Бог всё видит. – Кипела пожилая женщина.
Люба покачала головой и сказала, что ей нужно торопиться, так как она делает пациенту массаж в своём районе.
– А ты всё пашешь, как заведённая? – Укоризненно спросила Маргарита Игоревна.
– Пашу. – Согласилась девушка. – Но когда я прихожу ночевать в свою квартирку, то чувствую себя счастливой. – Напоследок она погладила чайную куклу по голове и положила в сумку недоделанную работу и крючок тети Симы. Немного подумав, Люба сняла с тумбочки и положила туда же белоснежную салфетку с тумбочки. Соседка понимающе кивнула:
– Это хорошо, она без своего кружева, как без воздуха.
Девушка помогла донести старушке два цветочных горшка и побежала на остановку. В трамвае Люба прошла на заднюю площадку, и сразу увидела Его…. В иномарке, обгонявшей трамвай, сидел тот светловолосый красавец, которому она когда-то скорчила рожицу. Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу, а затем машина ушла вперед. Девушка двумя руками схватилась за пылающие щеки, сердце её сладко защемило.
Люба всегда знала, что она красивая, еще в школе многие мальчишки уделяли ей повышенное внимание. Комплименты сыпались на девушку в больнице и на улице, ей постоянно пытались назначить свидание. Это всегда было приятно слышать и только… Что же случилось сегодня? Всю дорогу до своего дома она пыталась успокоиться и освободиться от чар этих глаз, заглянувших в её душу.
Шагая к своему больному, Люба пыталась убедить себя не думать о Нём. Она шла и размышляла о том, что возможно больше никогда не встретит этого человека. Скорее всего, он вообще её не видел, просто обгонял трамвай. О том, что довольно думать о глупостях и нужно идти работать. На этот раз установка не сработала. Девушка думала о Нём и когда делала массаж Борису Ивановичу и когда занималась домашними делами…. Засыпая, она видела Его глаза.
Пробуждение было резким, как будто что-то щелкнуло в голове, хотя будильник она отключила ещё вечером.
– У меня выходной. – Подумала Люба, а затем вслух сказала: – Сплю до восьми. – В комнате было ещё темно, поэтому ей удалось задремать.
Он подошёл к ней с изумленно радостным лицом. Люба протянула ему руку. Он взял её правой рукой за запястье, а левой тихонько сжал ей пальцы. Не сводя с девушки сияющих глаз, Он немного наклонился и поцеловал тыльную часть её ладони. Счастье!!! Ощущение счастья наполнило всю её сущность как вода хрустальный кувшинчик, по самую крышечку.
Бешеный стук сердца разбудил девушку. Она открыла глаза, за окном было светло. Ещё несколько минут Люба ощущала присутствие Его и след от поцелуя на руке.
Она расчесывалась, стоя у зеркала. На девушке были надеты трусики и маечка на тонких бретельках. Люба откинула назад свою густую каштановую гриву, и встала боком, рассматривая себя. Длина волос доходила до лопаток, грудь в норме; не очень большая, но и не маленькая, спина прямая, тонкая талия, длинные стройные ноги…
– Интересно, понравилась бы я ему? Нормально, Любонька, химия ударила нам в голову. – Спросила и сама себе ответила девушка, вспомнив как в медицинском училище, они разбирали любовь на химические элементы.
Немного подумав, она заплела у висков две косички и закрепила их заколкой на затылке. Обычно Люба свои шикарные волосы закручивала в узел и прятала под белой шапочкой, но сегодня она шла в отделение в качестве посетителя и поэтому изменила прическу. Она достала из своего импровизированного шифоньера чёрную шёлковую юбку, бирюзовую кофточку и повесила на передний план. Юбку сшила мама Зоинька. Три присборенные полоски ткани, нашитые одна на другую, придавали
