— Я тоже проголодался, — сказал Конрад, — поэтому по дороге в супермаркет заказал китайскую еду в придорожном кафе. Надеюсь, ты не возражаешь, ты ведь отказалась поужинать со мной сегодня, не так ли? — добавил он, обворожительно улыбнувшись.
— Я отказалась, потому что, как сам видишь, моя жизнь слишком заполнена, чтобы найти в ней свободный вечер. И поскольку я не вылезаю из роскошных приемов и вечеринок, то в следующий раз, когда ты захочешь пригласить меня в ресторан, советую задолго предупредить меня.
— Ты очень неординарный человек, Доминик, — тихо произнес Конрад.
Доминик скосила глаза на мальчиков — к счастью, они слишком были заняты едой, чтобы обращать внимание на взрослых.
— Я думаю, нам надо поскорее занять места за столом, а то там ничего не останется, — сказала она. — Я тоже умираю с голоду.
После сытного ужина ребят отправили спать в комнату Чака. Доминик и Конрад перешли в гостиную и слушали любимые записи хозяйки дома. Доминик расположилась на диване, вытянув ноги, гость устроился в кресле.
— Огромное тебе спасибо, Конрад, за ужин. Откуда ты узнал, что мы помешаны на китайской кухне?
— Угадал, — с улыбкой ответил он. — Если ты хоть раз была на Дальнем Востоке, — а я уверен, ты там была…
Конрад выжидающе посмотрел на нее, и Доминик засмеялась.
— Это намек на то, чтобы я рассказала тебе о своей жизни?
Он встал, подошел к Доминик и налил в бокал немного вина, которое привез из супермаркета.
— Небольшая смазка поможет лучше вспомнить подробности, — добродушно пошутил Конрад. — Расскажи, куда тебя заносила судьба. — Он снова вернулся в кресло и заложил руки за голову. — Я не тороплюсь.
Доминик заметила, что он оставил галстук в машине и расстегнул три верхние пуговицы рубашки. Сейчас Конрад был похож на дерзкого, очень красивого и необычайно обаятельного юношу. Она никогда не задумывалась о том, насколько Конрад красив, когда он был простым стажером у ее отца и выполнял любое приказание своего деспотичного наставника. Или… Доминик вдруг задумалась. Может, я просто подавляла в себе то, что чувствовала к Конраду тогда, потому что он был на семь лет старше меня и уже имел диплом врача? А я была лишь школьницей, которая только мечтала стать врачом.
— Хорошо, я расскажу тебе о своих странствиях, но и ты расскажешь мне о своих, — выдвинула условие Доминик.
Она откинула голову на диванную подушку и прикрыла глаза. И сразу перенеслась мыслями в прошлое, когда доктор Барнес, узнав, что младшая дочь передумала поступать в университет, махнул на нее рукой.
— Ты губишь свое будущее! — сказал ей тогда отец. — Карен уже закончила первый курс университета. Я всегда мечтал о том, что мои дочери унаследуют семейное дело. В свое время я принял руководство клиникой от твоего деда, и твоя мать стала моим партнером. Неужели традиции семьи ничего для тебя не значат?
Позднее, приезжая домой и видя, насколько обеспечена и устроена жизнь сестры, ставшей уже главой клиники, Доминик, паршивая овца в семье, понимала, что ее жизнь была бы куда более легкой и приятной, уступи она тогда отцу и пойди по стопам родителей.
Доминик открыла глаза и посмотрела на Конрада.
— Я решила, что не могу пойти навстречу желаниям своей семьи, хотя бы немного не познав вначале мир. Так я оказалась в Юго-Восточной Африке в качестве волонтера в страдающей от голода и болезней стране. Я распределяла воду и продукты среди местного населения, раздавала медикаменты, выполняла несложную медицинскую работу. Когда в полевом госпитале, при котором я работала добровольцем, узнали, что мои родители врачи и что я ездила с матерью на вызовы с тех пор, как научилась ходить, мне стали давать более сложные поручения. — Доминик снова прикрыла глаза. — Я самостоятельно принимала роды… Ты бы видел, в каких условиях! Иногда мне помогали — а чаще мешали — родственницы рожениц и…
— А где ты познакомилась с отцом Чака?
Доминик отметила, что в вопросе Конрада прозвучал неподдельный интерес.
— Ларри был врачом, который вылечил меня от очень сложной формы тропической лихорадки, — тихо сказала она. — Он был первым человеком, которого я увидела, придя в себя после двухдневной комы. Я потянулась к нему, как цыпленок, который, вылупившись из яйца, считает, что первый движущийся объект, который он видит, и есть его мама.
— Ты хочешь сказать, что обманулась на его счет?
Доминик отрешенно смотрела на белый потолок и вспоминала, как ее трясла лихорадка, как она мучилась по ночам, лежа под сеткой от москитов.
— Я была, конечно, страшно ослаблена болезнью, — она горько усмехнулась, — но это не может служить оправданием того, что я влюбилась в мошенника.
— В настоящего мошенника? — Конрад подался к ней. — Ты имеешь в виду преступника или?..
— Он стал бы двоеженцем, если бы случайно не проговорился за три недели до нашей свадьбы, что у него уже есть жена.
— О Господи!
Возглас Конрада был полон сочувствия. Он догадывался, что пережила чистая и доверчивая девушка, когда узнала о коварстве своего избранника.
— К этому времени у меня уже был двухмесячный срок беременности.
Конрад пересел на диван и положил руку на подушку, словно хотел — и не решался — обнять Доминик. Она вдруг поняла, что очень хочет, чтобы он сделал это.
— Представляю, как тебе было…
— Было! — оборвала она Конрада, испугавшись, что расплачется от его сочувствия.
— Ларри поддержал тебя?
— Я не сказала ему о беременности, потому что в это время стали выяснять подлинность его медицинского образования. В тот день, когда было неопровержимо доказано, что у него нет диплома врача, Ларри исчез.
— Ты его видела потом?
Рука Конрада соскользнула с подушки и легла на плечи Доминик. Она почувствовала тепло его пальцев и посмотрела в его темно-карие выразительные глаза.
— Нет. Через два года после того, как я начала учебу в училище Бейбиз Хоспитал, мне пришло письмо от одного из моих бывших коллег по работе в Африке. Он сообщил, что Ларри погиб в автокатастрофе вскоре после того, как вернулся к своей жене.
— Да, тяжело тебе пришлось, — задумчиво произнес Конрад и притянул ее к себе.
Доминик доверчиво положила голову ему на плечо, с удовольствием вдохнула запах мужского одеколона. Молодая женщина, истосковавшаяся по мужской ласке, готова была рассказывать старому знакомому о своих злоключениях до бесконечности. Когда делишься своими горестями с таким понимающим человеком, как Конрад, это нетрудно.
Может, ему тоже пришлось пережить лихие времена, если он так быстро понял ее?
— А что ты? — тихо спросила Доминик. — Куда тебя заносило ветром после того, как ты ушел от моего отца?
Конрад как-то загадочно улыбнулся.
