из сил…
Казалось, что мои сопротивления доставляют ему удовольствие, он наслаждался своей силой и властью надо мной… Уроды! Какие же уроды, эти древние существа…
— Я занят, — рыкнул он в передатчик, продолжая безжалостно прижимать меня к кровати и наблюдать за моими метаниями своими мерцающими глазами.
С ужасом почувствовала, как его палец вторгся в меня, слегка двигаясь, ощупывая там, а следом и второй…
В этот момент отворилась дверь каюты и на пороге появился взбешенный Натаниэль, его глаза пылали огнем, а волосы были словно наэлектризованы, быстро подскочив к нам, он с силой сжал горло Амолиеля, который мгновенно захрипел, хватаясь руками за сжимающую его сильную руку.
— Как ты посмел? — рычал капитан, медленно поднимая древнего типа над кроватью и когда тот хрипя забился в его вытянутой руке, со всей силы швырнул в стену.
Резко развернувшись Натан метнулся к сползающему на пол Амолиэлю, вновь схватив его за шею, нажал код от входной двери и когда та отворилась, вышвырнул в коридор. Архангел кубарем покатился по полу, кувыркнувшись раз пять.
От всего меня уже просто трясло… Трясущимися руками подтянула покрывало и попыталась прикрыться.
Натаниэль, внезапно развернувшись, зло уставился на меня, так он простоял несколько мгновений словно успокаиваясь, спустя этих минут он тяжёлым шагом направился к постели и тяжело усевшись склонил голову, чтобы обхватить лицо руками.
— Собирайся, — зло сказал он, — Быстрее, мне долго нельзя отсутствовать.
Вскочив на пол, я трясущимися руками стала застегивать пуговицы, следом схватив ремень, кое как застегнула его на талии, и когда впрыгнула в мокасины, капитан поднялся и направился на выход, я словно послушная испуганная зверюшка, без слов последовала следом.
С того момента я всегда находилась возле своего мучителя. Сидя рядом в предоставленном мне кресле, наблюдала как он работает, как выслеживает «вредителей», я даже спала в кресле и лишь раз в три дня мы возвращались в его каюту, когда Натану требовался отдых.
Все эти дни, он брал меня вновь и вновь, не столь жестоко как первый раз, но я не испытывала нечего кроме отвращения, он злился, видя мое безразличие, но так как я больше не сопротивлялась, то и наказывать меня было не за что, просто пользовался словно вещью. Я не могла ему дать того что он хотел, во мне не пробуждалось чувство страсти либо еще каких-то эмоций кроме отвращения, и я ненавидела часы, когда в рубке мы оставались лишь одни.
Так прошло семь дней. За это время, его мама выходила на видеосвязь ежедневно и каждый раз, внимательно рассматривала меня, словно выискивая какие-то изменения. Амолиэля я больше не видела и даже не знаю, что с ним произошло, мне никто не докладывал…
В этот день она вновь появилась на экране и взволновано заявила:
— Натан, переговоры с советом зашли в тупик! — нервно протерев лицо руками, она продолжила, — И старейшины требуют, чтобы ты предоставил земляночку на личное обозрение. Завтра, вам необходимо прибыть в зал совещаний… Приодень ее получше, — и кинув последний взгляд на меня, отключилась.
— Проклятье! — рыкнул Натан, — Сектор Псилон, Ди 5, - это уже в передатчик, и мы совершили прыжок.
***
Как только линкоры зависли над одной из планет, Натан, кинув всего одно слово «Идем» взял меня за руку и повел в лифт, по которому мы спустились на нижние отсеки корабля и сели в челнок.
Спустя десяти минут полета, семь челнов, опустились на посадочную полосу одной из межгалактических планет.
При выходе с корабля на меня накинули плащ, который практически нечего не скрывал, и при каждом дуновении ветра, скидывался капюшон, в который с усилием ухватилась руками и развивал его за моей спиной словно черные крылья.
Выход архангелов был фееричным, семь высших древних созданий, в военной форме окружив, стоящую по средине меня, влились в разношерстную толпу, которая при виде нашей группы с благоговением расступалась, образуя проход.
От всеобщего внимания, мне было очень неловко и опустив глаза в пол, я просто шла, пытаясь скрыть раскрасневшееся лицо, все время норовившим слететь капюшоном, даже не рассматривая гуманоидов.
Наше шествие мне казалось вечным, нескончаемым…
Краем глаза вычленила из толпы две маленькие фигурки, пробирающиеся через толпу и бегущие наравне с нами, покрытые золотыми плащами, из-под которых выглядывали огненно-рыжие кончики длинных волос. Внезапно их догнала высокая мужская фигура, так же в золотистом плаще, и схватив потащила в толпу, пытающихся вырваться гуманоидов женского пола.
— Что там увидела? — спросил Натаниэль, не глядя на меня, и продолжая идти вперед словно ледокол продираясь через толпу, которая сразу же рассеивалась при виде нашей группы.
— Нечего — тихо прошептала в ответ, вновь опуская глаза в пол.
Что меня ждало на совете высших рас, я не знала, но точно знала, что от меня они не добьются и слова…
С таким настроением я отстраненно наблюдала как наша группа добралась до одного из салонов, где нас с лебезящими поклонами приняла сама владелица заведения, синеволосая женщина, гуманоидного типа с большими ярко накрашенными губами и длинными ресницами, закрывающими практически пол лица. Она, кокетливо кидая страстные взгляды на архангелов, взяла не сопротивляющуюся меня за руку и оборачиваясь практически на каждом шагу, потащила в один из кабинетов.
Язык тела женщины был более чем говорящий, и я с надеждой, что быть может она его заинтересует, обернулась назад и с поникшим взглядом пронаблюдала, как Натаниэль усаживаясь в кресло, закидывает ногу на ногу и беря со столика плазмобук, без особого интереса, перелистывает на нем картинки.
В кабинете для процедур, нас уже ждали еще три женщины, той же расы что и хозяйка заведения, только волосы остальных были более тусклого цвета и затянутые в тугие узелки, а ресниц на их глазах совсем не наблюдалось.
Стащив с меня рубашку, хозяйка, отойдя в сторону и думая, что никто не видит приблизила ее к лицу и втянула запах. Что она хотела там унюхать, я не знаю, но точно знаю, что запахи много говорящие, особенно на моей родной планете.
И начались намыливая, натирания, шлифования моего бренного тела. Раньше, до встречи с высшими, я бы с удовольствием нежилась в этих ароматах и благовониях, но сейчас мне было абсолютно все равно, и я, послушно выполняя все что мне говорили, отстраненно думала о будущем…
Зачем совет хочет меня видеть? Что хотят узнать? Я боялась не за себя, нет, меня гложил страх за моих родных, которых я так опрометчиво подставила, поддавшись на свои амбиции и мечты.
После трех часов мучений я стоя
