Сложно было перестать из себя жертву изображать. Немного проветрив в комнате, заправив кровать, я пошла чистить зубы и, глядя на румяную красивую женщину в зеркале, вроде как получилось уломать мозг не винить себя в происходящем.
Самое страшное уже позади. Хотя как сказать, Юля с утра выглядела на все пятнадцать. Видимо, без косметики или от любви мужчины...
Больно.
Бежать, бежать от них!
Вот что мне сейчас было нужно. Просто не прийти ночевать, а потом быстро избавиться от этой квартиры.
— Доброе утро, Эвелина, — жалобно проскулила лохматая блондиночка, завязывая свой белый халатик. — Мама меня сильно ругала вчера.
Не слушать! Не слушать бредни тупой овцы!
Измена – это не конец жизни!
Я раньше спокойно расставалась с парнями. Понятно, чем старше, тем серьёзней становишься, но где-то ещё жила юная и прекрасная Велечка, которая была Музой крылатой.
— Спать с женатым мужчиной очень плохо, — тихо говорила девушка. — Но я так люблю Максимочку.
— Юля, не подходи ко мне, я…
Я тебе сейчас в морду твою отполированную кулаком дам!
Быстро надела верхнюю одежду, застегнула сапоги и, хлопнув дверью, убежала.
Машину с трудом открыла. Два дня не ездила: боялась за своё состояние. Этот развод, явно другая женщина…
Завела двигатель, со щёткой стала бегать вокруг, скидывая снег. На окна своей квартиры глаза не поднимала.
Телефон заиграл в кармане куртки. Незнакомый номер. Я ответила.
— Привет, Эвелина, — сказал бодрый голос Паши, и я сама себе удивилась, когда улыбнулась.
— Привет, Павел! — постаралась искренне выкрикнуть.
— Как твой настрой на свидание?
— Отлично. Ты где ночевал?
— У тебя, просто я в пять просыпаюсь.
— Паш, а давай сегодня где-нибудь переночуем не у меня.
— Давай! Быстро скажи, какую ты хотела бы себе квартиру.
— Думаю, только однокомнатную потяну.
Уже улыбалась не наигранно. Хотя он не видел меня, я для себя.
Опять им пользуюсь. А ведь после такой трагедии нельзя принимать поспешных решений. А я вот залезла.
— Студия подойдёт?
— Неплохо. Ты что, квартиру мне ищешь? — рассмеялась я, а потом резко замолчала, потому что… Это тяжело возвращаться к своему обычному состоянию.
— Уже нашёл, вечером покажу. Не теряйся сегодня, в два часа приедем с Ксенией и Михой смотреть твои хоромы.
— Хорошо.
— Паша, — я замерла и даже глаза закрыла.
Вот я трезвая, всё осмыслила. Решение можно принимать? Пока не знала, как поведёт себя моя расшатанная психика.
— Да, Велечка, — вполне серьёзное обращение.
Ничего об этом мужчине не знала, но очень хотелось.
— Вышли мне своё фото, пожалуйста.
— Тебе с обложки глянца или можно побыть простым человеком?
— Прямо сейчас селфи сделай.
— Лады. А ты мне.
— Жду.
Я включила фронтальную камеру и сделала фотографию.
Поговаривают, что частые селфи укрепляют самооценку. Тридцати мне не было, выглядела я отпадно! Кожа белая, как снег. От морозца яркий розовый румянец, на волосах камера зафиксировала нерастаявшие снежинки. Ушки забавно торчали, тоже розовые. Выслала Павлу, не стесняясь.
— «Ты прекрасна! Надень шапку!» — пришло сообщение, сделавшее мне этот день. И фото.
Он щурил один глаз и улыбался. Интересный молодой мужчина. Я почувствовала желание всё о нём знать. А то вечером мало что уловила, когда мои родители его расспрашивали.
«Велечка».
Как же нежно!
А ещё между ног жарко стало.
Недурно! Это то, что мне нужно.
Сев в машину, я поехала на работу, не сомневаясь, что могу быть нормальным членом дорожного движения. Даже музыку включила. Душа воскресла и пела от счастья. Вот такой должна быть нормальная здоровая женщина. Даже после измены!
***
Госпожа Ела́нина в свои восемнадцать лет сменила фамилию, заменив букву «Б» на «Л» и ударение на «А», хотя все в школе исключительно делали ударение на «И». Вот такой вот ребус.
Катя Еланина старше меня на четыре года, ровесница Макса, но с моим бывшим мужем не знакома.
Мы с ней дружили с детства, потому что квартиры наших родителей рядом, и моя мама была классной руководительницей в её классе.
Когда я бросила университет, Катя уже приняла бразды правления в питейных заведениях у своего отца. Тот оставил семью, но дочь не забыл.
Именно она устроила меня сначала официанткой, потом я стала администратором, теперь была её секретаршей. При этом получала зарплату чуть меньше, чем у заместителя, потому что Катя меня любила, и я была её правой рукой. Заместительша откровенно меня за это ненавидела, но ничего сделать не могла, хотя и являлась сводной сестрой. Дочерью от второго брака отца Кати. Возможно, поэтому между сёстрами пробежали две недовольные мамки, и они враждовали. Несильно, неявно, но чувствовалось.
Фамилия заместительше тоже не покатила, поэтому она рано вышла замуж, рано развелась и вновь вышла замуж уже с более благозвучной фамилией, воспитывала ребёнка.
А у Кати детей не было, мужа тоже. У неё большая квартира, нет времени на личную жизнь, она тайно покупала детское приданное и лелеяла мысль о материнстве. Но всё мешало: то открытие нового кафе, то предвыборная кампания (она в политику рвалась), то некрасивая внешность и жесткий неуступчивый характер с мёртвой хваткой в бизнесе. Папа её уже год как отошёл от дел, и Катерина сама… Всё сама.
Она не жаловала женщин с детьми, а так как наш коллектив полностью женский, то Катя свирепела с каждым месяцем.
Я же, бездетная и в разводе, казалась Еланиной настоящей отдушиной, и с садистским удовольствием она каждое утро спрашивала, как поживает Макс. Интересовалась бракоразводным процессом и неискренне меня жалела.
Если я свяжусь с Пашей, то мне нужно менять работу.
Хотя поговаривают, что я Катю смягчаю, потому что дипломат без нервов, а Катя – пожар. И это чувствовалось в наших дружеских отношениях, Катя без меня будет страдать.
Квадратная форма лица, непропорциональные черты, страшный коричневый пиджак в серую полоску на широких плечах... Она глянула на меня.
Я хоть и опоздала, но в кабинет к ней вошла вовремя. С попойки, а выглядела отлично. Рассмотрев меня, начальница устало вздохнула.
— Как выйти замуж, Веля? — вдруг спросила она. Обычно спрашивала перед праздниками, вот теперь перед Новым годом.
