– И кто это построил?
– Ну… твой брат и…
Дана лихо паркуется, как только освобождается место на переполненной стоянке, опередив при этом какого-то зазевавшего старика на мини-купере. Старик гневно сигналит, Дана показывает ему средний палец, и поворачивается ко мне.
– Этот клуб принадлежит ребятам. Они владельцы. А дизайн самого здания разработал твой брат.
Я верчу головой, ошеломленно разглядываю здание и так же ошеломленно смотрю на подругу.
Брайан говорил, что они владельцы клуба, но, честно признаться, такого размаха я не ожидала. Как и того, что он может спроектировать нечто подобное.
– И как же им это удалось? Откуда такие средства?
– Шутишь, что ли? – она кривится от моей недогадливости. – У каждого из них, кроме Брайана, конечно, трастовый фонд размером с… с… – пытается подобрать слова, – в общем, ты поняла! Куча денег на счетах. По окончанию университетов родители позволили им вложить деньги в развитие бизнеса. А Саймон Шоу и приёмные родители Криса ещё и помогли наладить связи с чиновниками Нью-Хейвена. В итоге благодаря парням наш город открыл второе дыхание. В яхт-клубе проводятся всевозможные аукционы, а собранные средства отправляются в казну Милфорда на развитие инфраструктуры…
Мне начинает казаться, что Дана готова петь свои дифирамбы до глубокой ночи. Перевожу взгляд на горизонт, а потом на электронный циферблат часов на панели авто. Пять часов. Вечереет.
Дана прослеживает мой взгляд.
– Ого, мы уже опаздываем, – она быстро выдергивает ключи из замка зажигания. Толкает дверь, резво выскакивая на улицу.
Я тоже толкаю, но выхожу немного опасливо, а дверь оставляю открытой.
– Ты так и не сказала, куда мы опаздываем.
Подруга игнорирует вопрос и ждёт, когда я захлопну дверку, чтобы заблокировать замки. Но я не подчиняюсь. Скрещиваю руки на груди, вздергиваю подбородок.
– Олли, пошли скорее, – в её голосе плещутся веселые нотки. Словно она не замечает моего упрямства.
– Кто нас ждёт, Дана?
– Я же сказала – ребята.
Она обходит машину, сама захлопывает дверь и тут же запирает авто, лишая меня возможности остаться внутри, спрятаться и ещё раз подумать о том, хочу я туда идти или нет.
Дана лишает меня выбора. Черт!
– Пошли, Лив! Опоздаем на вечеринку.
– Какую вечеринку?
– На яхте. Киллиан устраивает.
И она тут же сбегает, даже не посмотрев на то, как краска отливает от моего лица, и как я, словно рыба, хватаю ртом закончившийся воздух.
– Я жду тебя, Лив, – доносится её голос словно из-под толщи воды.
И я не знаю, откуда беру силы и заставляю свои ноги двигаться в сторону огромного белого здания-парусника.
А дальше всё происходит как в тумане. Дана подгоняет, ссылаясь на то, что вечеринка начнётся без нас, что ни грамма меня не расстроило бы, и совершенно не даёт мне возможности всё хорошенько разглядеть.
Ступая по мраморному полу, продолжаю вертеть головой, ощущая легкое головокружение и восторг одновременно. Потолок, его высота, прозрачность, словно над тобой лишь открытое небо. Просторные залы с белоснежной мебелью, шелковые портьеры на настежь открытых окнах. С одной стороны массивная лестница, которая будто ведёт к самым облакам.
Дана проходит здание насквозь, и в противоположном конце оказывается широкий проход на улицу. Я догадываюсь, что так мы сможем подойти к причалу, но совершенно не ожидаю, что помимо причала здесь ещё и огромный бассейн, окруженный шезлонгами, мягкими креслами, пляжными столиками… и очень, очень много людей.
И мне начинает казаться, что их взгляды незамедлительно приковываются ко мне.
– Пойдем, Лив, – уже не знаю, в какой раз подгоняет меня Дана, не обращая внимания на мое неловкое замешательство.
А меня переполняет чувство благодарности за то, что она бесцеремонно тащит меня за руку вдоль кромки бассейна сквозь разношерстные компании. Среди кучи лиц я вижу несколько знакомых и успеваю лишь кивнуть в знак приветствия. Но подруга не сбавляет широкий шаг и уводит меня всё дальше, туда, где пришвартованы яхты разных мастей и кошельков. И, конечно, мы идём к самой дорогой, на мой взгляд. Имя этой яхты говорит само за себя: «Шоу».
* * *
Совсем не обязательно быть у всех на виду. Общаться. Вливаться в общество богатеев. Пытаться им угодить, как все вокруг. Но отсиживаться в каюте в полном одиночестве – это очень и очень глупо.
Так я рассуждаю последние тридцать минут, после того, как сбежала с палубы при первом удобном случае. И нет, пока меня никто не видел. Разве что Брайан просверлил на моем лице дырку своим суровым взглядом. Он даже пытался ко мне подойти, но его отвлекли, а я сбежала.
Яхта тем временем уже вышла за пределы пролива и, должно быть, бороздит просторы Атлантики. И мне никуда не деться в ближайшие… Я даже не знаю, сколько может продлиться эта вечеринка.
Неожиданный стук в дверь заставляет меня подпрыгнуть на месте. Я не отвечаю, даже когда дверная ручка резко опускается вниз. Безрезультатно, потому что у меня хватило ума запереться.
– Лииив?! Ты здесь?
Узнаваемый голос. Доминик!
О, блеск.
Закусываю губу, делаю шаг к двери, но по-прежнему не издаю ни звука.
Может он просто уйдёт?
– Лив, ты там? – он зовёт настойчиво, но без раздражения. – Брайан тебя ищет. Волнуется. Выходи!
Ну, конечно! Брайан! Это он ему сказал, что я здесь. Резко распахиваю дверь.
– И кто ещё меня ищет? – не слишком радушно интересуюсь у Дома, позабыв о правилах приличия.
– Привет, – а он о них помнит.
– Привет, – говорю сконфуженно, – прости, я просто хотела побыть пару минут одна, – старательно не встречаюсь с его взглядом, страшась увидеть в нём то, что было пять лет назад.
Влюблённость Доминика я не замечала, пока мне не сказал Крис, а потом… А потом она стала очевидной.
– Ты совсем не изменилась, – парень облокачивается, подпирая плечом раскрытую дверь, и, полагаю, уходить не собирается. – Как ты? – его голос опускается до хриплого шепота, и я всё-таки устремляю взгляд ему в глаза.
Но в его глазах нет влюбленности, скорее… похоть?
Его немного прищуренный взгляд скользит по моим ногам, голому животу, груди, и как то уж слишком надолго задерживается на губах.
В его взгляде нет ни капли скромности, какая была раньше.
Доминик изменился! Его расслабленная, немного ленивая поза, скрещенные на груди руки, то, как он смотрит на меня, словно свысока, в очередной раз напоминает мне, что пять лет – это очень долгий срок. И мир вокруг всё-таки вращается, а люди… людям свойственно меняться.
