охраняли четверо Пограничных Стражей, присутствие которых в стенах Академии было категорически запрещено. Ради соблюдения приличий солдат переодели в форму гвардейцев Лорда, и вынужденный маскарад не добавил им благодушия. Незнакомый Ребенгену старшина раздраженно тискал рукоять непривычно легкого для себя меча, а его подчиненные рассматривали приближающихся магов неприятными, оценивающими взглядами. Чародей прошел мимо постовых с независимым видом, не представляясь и не затевая дискуссии (если Бастиан распорядился их пустить, они пройдут, если нет, то обсуждать что-либо бессмысленно), Першин наступал ему на пятки. Когда недовольно ворчащие Пограничные остались позади, Ребенген украдкой перевел дыхание.
— Как он их сюда протащил?! — шепотом возмутился Першин.
— А кто ему запретит? — хмыкнул Ребенген.
Действительно — кто? Кто готов вызвать на себя гнев единственного и горячо любимого родственника Разрушителя, непревзойденного охотника на допелгангеров, и вдобавок — правителя, имеющего полное право обвинять в покушении на свою семью даже Церковь? Желающих изображать мишень не находилось, Нантрек прямо заявлял, что не станет вмешиваться, пока количество жертв остается в пределах разумного. На их беду, изобретательность Дракониса была воистину безгранична и безо всякого членовредительства, Пограничные Стражи — это была еще не самая хамская выходка. Ребенген слышал мнение, что лучше бы уж Лорд кого-нибудь убил, и на этом успокоился.
Например, Першина.
Чопорный мажордом (единственный замеченный Ребенгеном слуга) проводил магов в небольшую, уютную гостиную, явно предназначенную для неформальных приемов. Вокруг низенького стола стояли четыре (!) кресла — предусмотрительность Бастиана иногда граничила с ясновидением. Два места были заняты: в кресле у окна развалился Гэбриэл Шоканги, похоже, воспринимавший неформальный характер встречи буквально. Начинающий кошмар всех магов Арконата то ли уже забыл о выходке Нантрека, то ли решил ее игнорировать, и выглядел вполне довольным жизнью. В кресле у камина замер его отец. Другого эпитета для позы повелителя Шоканги у Ребенгена не было, он вообще мог по пальцам пересчитать случаи, когда видел Бастиана расслабленным и умиротворенным. Сейчас, несмотря на желание Лорда выглядеть дружелюбно, его рука стискивала подлокотник кресла до белизны в костяшках.
— Привет! — улыбнулся Гэбриэл.
Ребенген коротко поклонился:
— Добрый день! Хочу представить вам моего коллегу. Милорды, это Абенадан Першин. Мэтр Першин — Великий Лорд Бастиан Шоканги, Великий Лорд Гэбриэл Шоканги. С Лордом Гэбриэлом вы сегодня уже виделись.
Представленный маг кивнул и начал краснеть, должно быть, свое полное имя он произносил вслух не часто. Повелитель Шоканги успел скользнуть взглядом по убогому одеянию Першина, сделал для себя какие-то выводы, но оглашать их пока не стал.
— Оставим формальности! — предложил Бастиан тем тоном, которым обычно сообщают: «Спасаться поздно». — Присаживайтесь, господа.
— Спасибо, — на всякий случай Ребенген выбрал место ближе к повелителю Шоканги. Нет, он был далек от мысли, что сможет остановить Лорда, но кресла стояли слишком уж тесно, а Першин и без того выглядел довольно… гм… взвинченным.
Мажордом наполнил чашки ароматным напитком и, не проронив ни слова, вышел. Гэбриэл немедленно завладел булочкой. Ребенген повозился, устраиваясь поудобней — на месте обнаружилась маленькая и почти безобидная подлость: все четыре кресла были одинаковыми, то есть, рассчитанными на человека с телосложением Великого Лорда. В качестве милости к креслу прилагалась скамеечка для ног и подушечка под спину, наверное, чтобы у гостей не оставалось сомнений — хозяин знал, что делал. С другой стороны, будь стулья разные, положение было бы еще более двусмысленным.
Чаепитие обещало быть… напряженным.
Молодой Лорд занимался именно тем, для чего обычно садятся за стол — ел. Першин продолжал дуться и краснеть.
— Попробуйте крендельки, уважаемый, очень вкусно! — посоветовал магу юноша.
Першин уставился на выпечку, как на блюдо с живыми лягушками.
На лице повелителя Шоканги появилась сардоническая улыбка, Ребенген понял, что сейчас Лорд скажет что-то такое, после чего Першину останется только удавиться, и решился отвлечь внимание на себя:
— Надеюсь, вы не приняли сегодняшний инцидент близко к сердцу? — бесцеремонно начал он.
Бастиан прищурился на чародея:
— Причем же тут сердце? Я, помнится, уже говорил, что с подобными шутками надо заканчивать. И я намерен покончить с ними, так или иначе!
Ребенген закатил глаза:
— Я тебя умоляю! Все и так уже запуганы до одури. Глава Целителей лежит с нервным срывом, а кризису с доппельгангерами конца не видно. Уже сейчас количество вовлеченных в заговор составляет шесть тысяч человек, а о скольких мы еще не знаем?!
— Раньше думать надо было.
Не желая спорить с очевидным, Ребенген покаянно кивнул:
— Надо было.
Одержав небольшую победу, Бастиан подобрел. Его внимание снова сфокусировалось на Першине.
— Да вы ешьте, уважаемый, они не отравлены! — почти ласково предложил Лорд.
Першин порывисто схватил булочку и запихал ее в рот целиком.
Ребенген закатил глаза. Что делать? Утром ему казалось, что Першин достаточно свободно чувствует себя в Академии, где на каждом шагу встречаются отпрыски знатных семейств. У него что, комплекс на Великих Лордов? Или конкретно — на повелителя Шоканги?
— Адан, прекратишь ли ты идиотничать?
Маг что-то пробубнил с набитым ртом.
— Я совершенно серьезно. Что с тобой происходит? Можешь говорить свободно, здесь все свои.
Першин дожевывал булку, пытаясь собраться с мыслями.
Между тем молодой Лорд успел опустошить вазочку с крендельками и потянулся к сервировочному столику, чтобы налить себе еще чаю. Повелитель Шоканги благодушно наблюдал, как его сын попирает все правила приличия.
— Мне помочь? — не удержался Ребенген.
— Не надо! — юноша подтянул столик за ножку и завладел чайником. — Я достану.
Ребенген понял, что комплексы по поводу Великих Лордов есть не только у Першина, и застонал:
— Люди! Давайте будем проще, хотя бы сегодня.
— Это все Серые, — заключил Бастиан. — Они даже на тебя влияют.
— Да, — покаялся чародей, — сначала жутко раздражает, а потом внутри такая дивная легкость появляется…
— Смотрю на них и понимаю, как много я потерял в жизни!
Такого заявления от повелителя Шоканги Ребенген не ожидал.
— Чего ты удивляешься? — хмыкнул Лорд. — У меня половина времени уходит на то, чтобы заставить людей просто делать свое дело. Заметь, за вознаграждение. И все равно, хоть озолоти их, все сделают не так! А этим говорю: «Нужен мост». Их бригадир — мне: «Двести золотых, сорок бревен, четыре дня». И знаешь, что? Через четыре дня мост был!!
— Сколько денег они слупили с тебя в итоге?
— Ровно двести золотых. Я не собираюсь поощрять стяжательство!
Ребенген праздно задумался, что будет, когда практичность Серых помножится на меркантильность арконийцев. Тем временем Першин справился с булкой и начал прихлебывать свой чай. Пора было переходить к делу.
— Бастиан, у меня к тебе серьезный разговор…
Лорд довольно оскалился:
— Я так и подумал.
— Почему? — полюбопытствовал чародей.
— Я
