Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
воды. Когда он добрался до берега, то, обессиленный от пережитого, упал и принялся хватать ртом воздух, как пойманная рыбина. От его рубахи остались лохмотья, а на ноге грустно телепалась одна сандалия.
— Ты сгубить… сгубить меня надумала… Вериатель? Я же не рыба, чтобы дышать на дне озера!
Он пополз по грязи, приминая остатки окаймляющей берега сухой травы. Ногами он еще был в озере, когда почувствовал, что его не отпускают, придерживают. Тогда ему пришлось обернуться. Пока нос и рот демоницы пребывали в воде, своими голубыми глазами она пристально и неподвижно смотрела на Уилла.
— Чего ты хочешь? — спросил Уильям. Он принялся вытряхивать из волос всякую живность.
Она подплыла ближе, выползла на четвереньках из озера, вскарабкалась на рыбака, сев верхом, и придавила его к земле. Затем резким движением вдруг стащила с себя мокрое платье, обнажив стройное юное тело.
— О-о-о-о, — протянул медленно Уилл. Он понял, к чему все шло, и потому густо покраснел. — Вериатель, но ты же не человек. Как же мы…
Вериатель в ответ на это лишь свирепо фыркнула, разбивая своим фырканьем все возможные и невозможные доводы. Она принялась неистово срывать остатки рубахи и потянулась уже было к штанам Уилла, когда ее остановили просьбами:
— Нет-нет, давай я тут сам. Мне в них еще в деревню нужно вернуться, иначе не поймут… Хотя и так не поймут, но штаны пусть будут целы. Их у меня всего, между прочим, двое.
Приподнявшись, Уилл стащил с себя штаны. Затем неловко обнял девушку. Он принялся поглаживать ее призывно торчащие маленькие грудки, живот и мягкие бедра, боясь спугнуть этот мимолетный счастливый миг. Девушка необычайно смело, в противовес ему, уперлась коленями в грязь и не стала дожидаться, пока ее неопытный рыбак решится…
* * *
Чувство времени стерлось, и Уиллу казалось, что он провалился в дивный сон, длившийся бесконечно. Из этого сна его вернул лишь свежий пронизывающий ветер. Уилл обнял дремлющую рядом девушку, которой, похоже, ветер и холод были нипочем. Затем погладил ее по мокрым волосам, по лицу. Так они и лежали, обнявшись в грязи, чувствуя под собой примятую траву, пока Уилл совсем не закоченел. Тогда он позвал Вериатель, и та с загадочной улыбкой на губах лениво встала, чуть покачивая бедрами.
В темноте Уилл натянул мокрые штаны — и от этого стало еще холоднее. Затем он поискал взглядом свою потерянную сандалию, но, похоже, она была безвозвратно утеряна в глубинах озера. Запели сверчки, и только тогда он понял, что сейчас далеко не полдень.
— Как такое возможно? — удивленно сказал он, вскочив и завертев по сторонам головой. — Только что был день, а теперь вдруг ночь!
И действительно, на лес и озеро опускалась ночь, а в небе зажглись первые и едва различимые, бледные звезды. Вериатель довольно рассмеялась, надевая платье. Сандалии на ее ногах перемазались тиной, и Уилл грустно смотрел на загубленные плоды своего труда. Видя, на что он глядит, Вериатель подпрыгнула, ударилась пяточками о землю — и в тот же миг сандалии стали чистыми и новыми.
— Ты настоящая волшебница, — промолвил Уилл, поеживаясь от ветра. — Может, ты и мне вещи каким-нибудь чудом восстановишь?
Но Вериатель лишь грустно покачала головой. Спустя миг на ее месте уже пританцовывала темно-серая лошадь, грациозно водившая головой.
Рыбак улыбнулся.
— Да, пора бы вернуться. Если честно, я весь продрог. Спасибо тебе, Вериателюшка! Этот день я точно никогда не забуду.
Он взобрался на лошадиную спину; мир снова стерся, однако Уильяма теперь несли по черному старому лесу — и только светлячки со звездами порой выхватывали из тьмы очертания деревьев и отшатывающихся зверей и птиц. Очень скоро он стоял подле своего пустого короба. Обернувшись девицей, Вериатель радостно похлопала в ладоши, и из воды стала то ли выскакивать, то ли вылетать рыба, попадая прямо в корзинку.
Уилл подошел к девушке и, краснея, неловко поцеловал ее.
— До завтра…
После чего развернулся, надел на плечи полный рыбы короб и направился домой, в деревню. Но чем дальше он отходил от демоницы, смотревшей ему вслед, тем сильнее чувствовал усталость — каждый шаг давался все тяжелее.
Маленькая деревня Вардцы была погружена во мрак. Лишь в окошках виднелись точечки света от горящих очагов, да и то не везде. Многие уже спали. Однако в большом каменном доме на окраине уснуть не могли: там переживали за потерявшегося Уильяма. При виде сына, который был грязен, будто болотный черт, матушка Нанетта от испуга сразу взмолилась. Сидящий на лавке Малик и вовсе поперхнулся ухой и зашелся кашлем. Больше в доме никого не было, потому что бабушка и дедушка умерли два года назад.
Шатающийся Уильям опустил тяжелый короб на пол и вежливо поздоровался с матушкой. По выражению ее глаз он понял, что забыл искупаться. А еще его охватила странная, столь непривычная для молодого здорового мужчины слабость, о причине которой он еще не догадался.
— Сынок, что случилось? — спросила Нанетта.
— Просто свалился в реку, матушка, — сказал Уилл. Чтобы не упасть, ему пришлось опереться о вещевой сундук.
— В Белой Ниви нет такой тины и грязи! — не поверила очевидному вранью Нанетта. — Кто тебя так поцарапал, ты весь истекаешь кровью! Как ты умудрился разбить губы? На тебя напали? Тебя побили?
Уильям опустил глаза и заметил, что выглядит действительно отвратно. Но почему он не обратил на это внимания раньше?
— По камням проволокло, матушка. Сегодня ужинать не буду. Очень устал. Пожалуй, посплю немного.
Шатающейся походкой он прошел мимо притихшего на лавке Малика, который молчал, но с ужасом взирал на пропахшего тиной брата. Уилл добрался до своей скромной лежанки и едва коснулся ее, как забылся непробудным сном. В изматывающих объятиях кельпи он провел почти полдня, а не пару минут, как ему казалось поначалу. Его хитро околдовали, заставив не замечать бега времени, — да и сам он с радостью поддался этим чарам, не видя в своей жизни иного счастья, кроме Вериатель. Неудивительно, что, вконец измученный и обессилевший, он сразу же рухнул спать подле домашнего очага, где тлело всего несколько угольков.
Матушка тотчас побежала к деревенскому вождю Кадину.
Вождь Кадин деловито вошел в дом. Он внимательно осмотрел исцарапанного, покрытого тиной, илом и кровью юношу. Каждую минуту, пока он пребывал возле спящего, с его губ срывались тихие молитвы Ямесу. Затем он приказал привести служителя храма.
Служителем был ворчливый старик, привыкший рано ложиться спать и просыпаться. Поэтому он не обрадовался, когда посреди ночи его растолкали и приволокли к рыбацкому дому. Но стоило ему увидеть спящего, как всю его старческую полудрему как рукой сняло. Он завопил: «Демоны!»
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
