Но думать обо всем этом у меня просто не получалось! Столько вопросов и никто, как оказалось, не может помочь и дать мне четкие и понятные ответы. Я не понимала, чего хочет от меня Кайс. Почему доктор смотрел на меня так странно? Почему медсестра все время улыбается? Я ничего из этого не понимала. Не было инструкции, что я должна сказать и сделать. Никакой протокол мне не укажет на причину того, как Кайс на меня смотрел. Почему он так подумал обо мне? Что ему позволило?
От бесполезного метания становилось только хуже. Вопросы только множились и сбивались в огромный ком, порождая другие. Я решила выйти и разведать дорогу отсюда до площадки, где мне завтра нужно будет быть. Стало немного легче, потому что появилось четкое понимание почему, зачем и как.
Оказалось, что идти придется довольно далеко. Практически через все здание. Я порадовалась, что приняла правильное решение. Завтра у меня могло бы не оказаться времени для того, чтобы быстро уйти до того, как появится Кайс.
Просматривая схему здания, я быстро выстроила маршрут, но следовало все проверить. Здесь много технических помещений, доступ в которые не всегда открыт. Конечно, нам приходилось выходить из своих помещений и передвигаться по гражданской территории время от времени. Но все схемы маршрутов строились так, чтобы максимально избежать контакта. Служебные коммуникации очень выручали в этих случаях. Но сейчас у меня не было ни мастер ключей, ни схем толковых. Придется проверять все самой.
Как и ожидалось, пара проходов была закрыта, один из лифтов оказался полностью недоступен. Но в основном направление было изучено. Дойдя до коридора, в котором началась эпопея с моим неудачным лечением, я с грустью посмотрела на неприметную дверь палаты для егерей. Я наверняка бы уже ушла из неё и сидела бы себе спокойно в казарме сейчас. Впрочем, размышлять об этом не имело смысла.
Я уже развернулась, чтобы уйти, когда услышала:
- Эмма?
Не веря своим ушам, я развернулась и увидела Кайса. Он стоял в дверях террасы, с которой я прибыла в больницу. Он радостно улыбнулся и поспешил ко мне:
- Ты тоже решила его поискать здесь?
О чем он? По какой-то причине, мне захотелось развернуться и убежать отсюда. Неужели то, что говорила старшая про него - правда? И как он может так смотреть на меня?
- Я уточнил у служащих, занимающихся уборкой. Но твоего коммуникатора никто не находил. Но все-таки решил посмотреть сам. Как хорошо, что я пришел сюда.
Я не могла на него смотреть. Какой коммуникатор? Ах, он подумал, что мой несуществующий переговорник здесь! Я кивнула и неопределенно пожала плечами.
- Что-то сучилось?
- Нет. Я должна идти. Раз ты его не нашел...
Я не знала, что еще говорить и как посмотреть ему в лицо. И не понимала, что чувствую сейчас. Смущение? Похоже, но почему-то мне не хотелось его обманывать больше. Такие мысли раньше не приходи мне в голову. Если и приходилось лгать, то я всегда знала, почему и зачем я это делаю. Чувствовала свою ответственность за службу. Сейчас... Факт того, что я его обманываю, мною осознавался очень остро. Это было неприятно. И не понимая этих чувств, его отношения, я запутывалась все больше.
- Вот, - он осторожно взял мою руку и вложил в него коммуникатор. - Возьми мой.
От его прикосновения опять внутри что-то дрогнуло, и такое непонятное чувство появилось. Как будто меня окатили водой. Горячей. С ног до головы. Я подняла на него глаза, не зная, что мне нужно говорить.
Он смотрел на меня и сжал сильнее руку, которую держал. И вдруг оказался так близко, что я почувствовала его дыхание. В волосах на виске.
И я убежала. Только оказавшись в палате, я поняла, что коммуникатор все еще у меня в руке. Я прислонилась к стене, потому что ноги вдруг стали слабыми. Я почему-то решила, что сейчас упаду.
Дверь открылась, и в палату вошла медсестра. Не та, что была утром.
- Что-то случилось? Вы плохо себя чувствуете? Голова болит?
Пока она не сказала, я не осознавала, что прижимаю руку к виску, там где...
- Нет, - я оттолкнулась от стены и прошла к кровати.
Она ничего больше не сказала. Только поглядывала на меня с удивлением.
- Может быть, все-таки что-то болит? Сделать инъекцию?
- Я буду спать?
- Вы плохо спите? - она посмотрела в свой планшет.
- Да.
- Хорошо, - немного неуверенно, но все-таки согласилась она.
Затем быстро провела процедуры и ушла.
Как только дверь закрылась, я легла и накрылась одеялом с головой. Уснула я действительно быстро.
Проснулась уже утром. Физически чувствовала себя просто отлично. Морально... Я запретила себе думать о посторонних вещах. Сосредоточилась только на насущном. Сейчас нужно дождаться осмотра, получить разрешение уйти, и максимально быстро и не привлекая внимания покинуть больницу. Нужно забрать свои вещи сразу. Сумка стояла в шкафу, и тут же я обнаружила свои сапоги и куртку. Жаль, не заметила отделения, где они лежали сразу. Рукав куртки задубел от крови, но ничего страшного. Сойдет и так.
Осмотрев руку, я пришла к выводу, что с ней все в полном порядке. Ребра заживают дольше, все - таки кости это не мышцы. Но сделав несколько отжимании, я убедилась, что острых болевых ощущений нет, легкий дискомфорт вполне допустим, пройдет за пару дней. А значит, причин задерживать меня здесь, совсем нет.
Когда я отжималась, дверь в палату открылась, и вошла женщина с подносом в руках. Она изумленно уставилась на меня, застыв на пороге. Я спустила ноги на пол с кровати, поднялась и вопросительно посмотрела на нее.
- Завтрак, - сказала она, качнув подносом.
Я кивнула и подошла к ней. Забрала поднос, хотя она, кажется, еще больше удивилась, отнесла его к столу. Слегка пожав плечами, она пожелала мне приятного аппетита и ушла.
Завтрак был очень кстати - я была голодная. Хотя тарелок опять было более, чем требовалось. Половины продуктов я не знала, но сомневалась, что мне принесли что-то несъедобное. По очереди съев все, что было на тарелках, я пришла к выводу, что и вкусы у гражданских тоже более чем странные. Кое-что было вполне съедобно, но некоторые продукты были непонятные. Еще я обожглась тем, что было налито в чашку. Коричневый напиток был самым противным. Я проглотила его как можно скорее. И горьким к тому же. Белый напиток в маленькой кружечке, почему-то с носиком, напоминал молоко, но неприятно жирное и густое. Наверное, концентрат какой-то. Хотя бы холодный, и его было немного. И пить из носика удобно. А вот маленькие пакетики, что лежали рядом с кружкой - с невозможно приторно сладким порошком.
Вообще я не любила есть. Нет, не то, чтобы я не понимала, что это необходимость. Но когда мы на маршруте, питание сводится к эргобатончикам или капсулам. Очень удобно, занимает минимум времени и дает сил более чем достаточно. Вот бы всегда только их есть. Но нам не разрешали так питаться постоянно. При такой системе питания пищеварительная система практически не работает, а это вредно. Так нам разъяснили на занятии. Ну и пусть - зато не надо долго жевать, а без вкуса и запаха гораздо лучше!
